Самайн у ведьмы пограничья - Уоллис Кинни

Как только Мэтью это говорит, я понимаю, что он прав. В тенях мне казалось, что я двигаюсь во сне. Все немного не так, далекое и близкое одновременно. Но теперь мир снова ясный и реальный.

Я смотрю на свои руки.

– Как…

Я даже не могу сформулировать вопрос.

– Это хождение по теням, а не просто астральная проекция. Это обращение тела к духу. Воплощение в новом месте. При достаточной практике ты сможешь уходить, а затем вновь материализовываться практически мгновенно.

Ухает сова, и я осознаю наше уязвимое положение на открытом месте.

– Мы должны вернуться внутрь, мы должны…

Мэтью качает головой.

– Мы в безопасности. Ты в безопасности. Я же говорил тебе, что расширил границу на несколько миль. Ничто некротическое не может приблизиться к твоему коттеджу без моего разрешения.

Я бросаю взгляд на свой сад и стены дома – всего в двадцати футах от нас. Какое же облегчение, что мне больше не нужно бояться леса. И все же я потрясена проявленной Мэтью заботой.

– Не слишком ли ты перенапрягся? – тихо замечаю я. Количество намерений, жертв и концентрации, которое потребовалось бы для поддержания такого большого заклинания, для меня почти непостижимо. Мэтью качает головой и обхватывает мое лицо обеими руками. Моя кожа вспыхивает жаром от его прикосновений.

– Не тогда, когда речь идет о твоей защите, блестящая, потрясающая, драгоценная Геката, – шепчет он, и наши глаза встречаются.

Мое сердце снова сжимается. Адреналин от успеха, возбуждение от близости Мэтью – все это вспыхивает во мне. Жгучее, ошеломительное желание. Он склоняется надо мной, его лицо так близко к моему. Я подаюсь вперед, сокращая небольшое расстояние между нами, и прижимаюсь губами к его губам.

Мир вокруг меня переворачивается. У Мэтью от удивления перехватывает дыхание. Он отвечает на поцелуй, его губы находят мои снова и снова. Его руки, когда-то нежно обнимавшие мое лицо, погружаются в мои волосы, прижимая меня ближе. Я наслаждаюсь всем этим, медленно обвиваю его, позволяя себе погрузиться в аромат корицы и дождя, который разливается вокруг нас.

Мои руки сжимаются на спине Мэтью. Сдерживаемое напряжение рябью пробегает по его плечам и высвобождается в страстном поцелуе. Одна его рука остается в моих волосах, другая скользит вниз по телу. Он обнимает меня за талию и прижимает к себе. Я задыхаюсь, глотая кислород в короткие моменты передышки. Я хочу, чтобы это никогда не заканчивалось. Но у меня начинает кружиться голова – наполовину от удовольствия, наполовину от отчаянной потребности в воздухе.

Мэтью неохотно целует меня в последний раз, медленно и нежно, прежде чем наконец отстраниться. Он прижимается своим лбом к моему.

– Ты даже не представляешь, – шепчет Мэтью, – как сильно я хотел это сделать.

Он зарывается лицом в мои волосы и утыкается носом в мой висок.

Я льну к нему, дрожа и от холода, и от его прикосновений.

– Ты в порядке? – спрашивает он, отстраняясь, чтобы осмотреть меня.

Я киваю и медленно поднимаю руку к его лицу, позволяя своим пальцам мягко провести по его щекам, носу, губам. Он благодарно закрывает глаза, наслаждаясь лаской.

– Мне кажется… – Я делаю паузу, обдумывая слова, не совсем понимая, как выразить бурные эмоции, наполняющие меня в этот момент. – Мне кажется, будто весь мир перевернулся.

Я качаю головой и смущенно смеюсь. Но Мэтью берет меня за подбородок и заставляет взглянуть на него.

– Я точно знаю, что ты имеешь в виду, – мягко говорит он, – потому что мой перевернулся много лет назад.

Я словно переношусь к событиям десятилетней давности. В тот день, когда мы были двумя друзьями, стоящими вместе в луче света внутри заброшенного домика привратника. Я вспоминаю, как Мэтью смотрел на меня, прежде чем нас нашла моя мать. Так же он смотрел на меня, когда появился на пороге неделю назад. Мэтью послал свою магию, чтобы поприветствовать меня как старого друга или возлюбленную. А глаза наполнились не самодовольным озорством, как я всегда думала, а благоговением и обожанием.

Он смотрит на меня точно так же сейчас, на опушке Ипсвичского леса. Все сходится воедино: его поведение с момента нашей встречи; его защита, помощь, поддержка. Даже несмотря на все секреты, он постоянно проявлял заботу и внимание. У меня все еще остается так много вопросов, но они могут подождать до завтра. Сейчас я просто хочу существовать в этом моменте. Моменте, где я одновременно знаю, что люблю его, и знаю, что Мэтью любил меня треть моей жизни.

Глава 20. Один день до Хеллоуина

Густой, серый, моросящий туман заглядывает в окно, когда я открываю глаза. Погода снаружи просто ужасная, но я уютно закуталась в несколько одеял. Единственный источник дискомфорта – длинные кружевные рукава, которые всю ночь натирали заживающие царапины на моих руках: у меня так и не было возможности снять свое дурацкое вечернее платье, прежде чем транквилум наконец сработал.

В спальне темно, если не считать рассеянного света, медленно разгорающегося снаружи. Коттедж дремлет вокруг меня с довольным тихим поскрипыванием. Пара бурундуков пробирается по крыше, их крошечные лапки стучат по потолку. Позади себя я слышу тихое размеренное дыхание. Переворачиваюсь и вижу лежащего рядом со мной Мэтью, все еще одетого во вчерашний костюм.

Он крепко спит и выглядит невероятно умиротворенным. Его грудь медленно поднимается и опускается. При таком освещении все в нем кажется мягче. Очертания челюсти не такие резкие, как ночью, губы расслаблены и чуть приподняты в естественном изгибе, которого я никогда раньше не замечала. Нижнюю половину его лица покрывает щетина.

Я подношу к его щеке руку и мягко провожу ею по подбородку, чувствуя, как колючие волоски щекочут мою ладонь. Затем легонько касаюсь носа, лба прямо над густыми черными ресницами. Я в полном восторге оттого, насколько он по-настоящему, потрясающе красив.

Внезапно его губы расплываются в улыбке. Он лениво протягивает руку, хватает меня за пальцы, которые как раз пробегали по его виску, и опускает их к своему рту, где оставляет несколько нежных поцелуев на моей ладони и запястье. Мэтью удовлетворенно вздыхает и затем открывает глаза.

– Доброе утро.

Его голос хриплый и грубый.

– Ты спал в моей постели, – указываю я.

Хотя скорее уж не «в», а «на». Если я сама полностью завернута в стеганое одеяло, то Мэтью лежит поверх него, брюки его костюма и прежде накрахмаленная рубашка помяты.

– Очевидно, да, – усмехается он, оглядывая мою комнату. Мерлин сонно наблюдает за нами со своего маленького расшитого кресла. – Хотя смею напомнить, что ты сама меня об этом просила.

Я прищуриваюсь и прокручиваю в голове предыдущую ночь. Смутно помню, как о чем-то и правда его умоляла, хотя все это подернуто дымкой транквилума.

– Я хотя бы оставалась на месте после того, как заснула? Больше не ходила тенями?

– Как ни странно, ты спала как убитая, – ухмыляется Мэтью. – Я даже пару раз подумывал проверить твой пульс. А вот сам почти не спал.

Он театрально зевает, чтобы подчеркнуть свою безмерную усталость.

Я закатываю глаза.

– Ну больше тебе не нужно страдать. Мне пора вставать. Есть чем заняться.

Прежде чем я успеваю выпутаться из одеял, Мэтью быстро переворачивается, притягивая меня к себе. От неожиданности я издаю тихий вскрик, а затем его губы накрывают мои. И вдруг весь мир снова начинает вращаться, мне становится слишком жарко под этими одеялами, и самые интересные моменты прошлой ночи с ревом всплывают в памяти.

Мои губы приоткрываются, и Мэтью углубляет поцелуй, одновременно страстный и нежный. Его руки путаются в моих волосах, он прижимает меня к себе, как будто нас разделяет слишком большое, на его вкус, расстояние. Я полностью во власти Мэтью, мои конечности и тело скованы одеялом. Но я нетерпеливо – слишком нетерпеливо – отвечаю на его поцелуи, страстно желая провести руками по его волосам.

Но не успеваю я осуществить свое желание, как он отстраняется, переводя дух, и в