Либелломания: Зимара - Н. Мар

такой грандиозный план, он был готов сквозь снег провалиться. Шестерёнки в голове ломали зубцы. В отличие от него, Деус всё планировала целиком, загодя, через парадный вход. А Кайнорт считал, что из задницы легче выбраться через неё же. Он тоже любил порядок, но и с хаосом был на «ты». Сперва он надеялся, что старые баллоны эксплодера пусты, но ошибся. Аваланчер, песцовая кодла вдали, Сырок и каньон у озера вертелись в мыслях беспорядочным смерчем и приводили в уныние.

Ему не хотелось убивать Деус. Но он был готов. Если бы Кайнорт вздумал быть честным до конца, он признал бы, что почти никогда и никого не хотел убивать. Но готов был — всегда. Между ним и императором Эммерхейсом была узкая, но бездонная пропасть: император верил, что можно спасти всех. Кайнорт не верил. Потому или поэтому — но у него не получалось. Повезло, что труба эксплодера забилась. Деус, то есть, повезло.

Шишка снега над дулом аваланчера сверкала холодными искорками. Сырок спрыгнул с рук и обежал вокруг Бритца. Кайнорт опустился на колено:

— Видишь стаю песцов? — спросил он строго и доверительно, приподнимая серебристую морду за подбородок к своему лицу. — Ты умница, Сырок. Гони эту дикую шушваль прочь от каньона. Я тебе помогу.

Сырок облизнулся. Взметнул снег и умчался вперёд. Кайнорт удерживал себя крыльями, чтобы не проваливаться по пояс. При помощи лыскаря он избавил аваланчер от снега. Вышло не сразу, и к последней попытке эзер изрядно взмок. Потом он дождался, когда кодла песцов окажется на самом краю каньона Дарбагылай, и пальнул из аваланчера в самую гущу зверей. Те передумали спускаться к озеру и завертелись на месте. Сырку оставалось только не дать испуганным песцам попрятаться в каньон.

— Это ты? — затрещал обеспокоенный голос Деус в комме. — Ты куда палишь, бестолочь, воланер ещё не появился!

— Пристреливаюсь. Не говори под руку.

— Смотри там, целься в склон точно над местом, где они сядут. Мы почти закончили. Завалим их на миллион лет по самую маковку.

Издалека трижды донёсся вой, перешедший в тявканье. Бритц подкрутил мультивизор и опять не сдержал улыбки: Сырок, подав сигнал о приближении Йолы, припустил с горы на хвосте, как на салазках. Воланер с блестящим пузом перевалил кряж. Бритц поднажал, наваливаясь на правила и рычаги для наводки аваланчера. Откинул капюшон и прицелился в брюхо воланера. Глаза стекленели на морозе, но Кайнорт не моргал. Не дышал. Замедлял пульс и метился между ударами сердца. Как только воланер снизился и выправил курс вдоль каньона Дарбагылай, Кайнорт выстрелил.

— Бритц, мать твою бугли валяли, ты что натворил, идиота полкуска⁈

— Прости, я промазал, — хрипло бросил он.

Он жалел, что не потрудился изобразить досаду. Но сознавал, что против Деус ему всё равно не удастся вечно играть на равных. И что промашка рано или поздно случится. Он достал глоустер, который стянул у Нахеля, переключил на альтернативный режим стрельбы и заправил в магазин снаряд с «кротовой пылью». Тоже краденый. Воланер грохнулся на пузо, его несло на чёрное озеро. Ничто не могло удержать такую махину на обледенелом жёлобе каньона. Кроме… Кайнорт припомнил забавную перквизиторскую байку о «кротовой пыли». Вообще-то её запретила Межзвёздная конвенция. Попав в тело, капсула рассыпала гравитонный порох, и человека засасывало к центру самого себя, схлопывало с силой микроскопической чёрной дыры. Зрелище было то ещё. Одна парочка весело проводила время, а за пазухой у парня была капсула «кротовой пыли». Без оболочки заряда, без защитного футляра: с чёрного рынка, где торговали дефектными штучками для нелегальных боёв шиборгов. Парочка любилась чересчур энергично… Полиция обнаружила останки эдакого кальмара-химеры, из чресл которого в беспорядке, тошнотворным букетом, торчали руки-ноги, затылки и полуголые задницы. Конечно, они не инкарнировали. А снаряд из личного арсенала Нахеля был втрое больше обычного десантного. Кайнорт прицелился в каньон выше того места, где упал воланер. Деус сбила его опять:

— Твоё счастье, что мы прочистили эксплодер! Где воланер, ты видишь его?

Бритц выстрелил, прежде чем ответить:

— Он там, где должен быть.

— Прекрасно. Взлетай повыше, мы готовы!

Деус и Зеппе запустили эксплодеры. Какие-то не сработали: тоже забитые снегом или с пустыми баллонами, но через два на третий — ударили в склон с такой силой, что кряж загудел. Лавины повалили, обгоняя сами себя.

А подбитый воланер катился на чёрный лёд.

«Кротовая пыль» угодила в центр каньона и рассыпалась на большой валун. Над ним тотчас взвилась воронка из снега, льда, мусора и мелких камушков. Засосало несколько заблудших песцов и оторвало щупальце метеоспрута.

На кончик носа Кайнорту легла снежинка.

* * *

Экраны завалили снежные покрывала, воланер скользил на боку.

— Швартовы гравитации! — скомандовал Йола. — Ка-Пча!

Воланер вынырнул из вьюги и, подскочив на валуне, загрохотал по жёлобу каньона быстрее. Его несло и несло, как чугунную ванну по лестнице. Я зажмурилась. Смотреть, как с чудовищной скоростью приближался берег, было невыносимо страшно. Гравимали не успевали за сменой скольжения и толчков, и нас то ухало на пол, то подбрасывало к центру корабля. Ка-Пча старался так, что пропотел до самой куртки. Показалось, что мы притормаживаем. Потом показалось, что несёмся быстрее. Потом я получила пинок в лицо.

— Швар-р-ртовы не спр-р-равляются! — кричал Еклер. Его ноги болтались в воздухе, одной рукой он воевал с тормозами, а второй отмахивался от ушных болтов, которые маячили в свободном полёте.

У самого льда торчали белые колючки, снег смешался с гравием, покрытым заиндевелой ряской и мёрзлой тиной. Я вспомнила, как ледяная вода врывается в иллюминаторы. Внезапно нас кучей бросило к мостику. Воланер настойчиво тянуло назад, как на резиночке, будто его придерживали мягкой лапой. Как игрушечный. Скорость наша замедлялась, за-мед-ля-лась, за… мед… ля… лась… И уже на самом берегу в барабанных перепонках неприятно хлопнуло. Воланер сорвался с резиночки, тюкнулся в ледяной кустарник, звякнул веточкой и замер.

«Экстренная посадка завершена — отчиталась система. — Внимание! Возврат к естественной гравитации».

Тех, кто успел на места, прижало к креслам. Откуда-то сверху вывалились маски на трубках. Я думала, кислородные, но Эстресса хлопнула меня по руке и повернула мелкой надписью: это были комплекты для экстренной эвтаназии. Я поклялась, что в последний раз позабыла, что нахожусь в мире эзеров. Мы посидели ещё минуту в тишине, ошарашенные посадкой.

— Размораживайтесь, — пришёл в себя Йола, — мы прибыли в пункт назначения.

Едва он отпер клинкет шлюза, в воланер ворвался