Рождение нации - Георгий Лопатин

Идея собравшимся очень понравилась. Мало того что силы для похода на саксов в этом случае практически удваивались, ибо под принудительную мобилизацию пруссов попадет практически все боеспособное мужское население, так еще пруссы будут умирать за них.

«А понеся потери в войне с саксами, ослабнут до такого уровня, что станут не опасны, и их уже можно будет поглотить без особых проблем», – подумал Рус.

Прусские вожди, потеряв самых лучших воинов в неудавшемся набеге и при попытке разбить вторгнувшихся в их земли чужаков, осознавая, какая участь грозит их племенам в случае дальнейшего сопротивления, ведь армия вторжения велика, делали правильный выбор в пользу второго варианта. Плюс жажду добычи никто не отменял. В итоге пруссы собрали еще около десяти тысяч человек, и с такой армией Рус в начале октября вторгся в земли саксов.

Их, конечно же, ждали. Времени у саксов было много, на мобилизацию и поход ушло больше двадцати дней, и они собрали армию в тридцать тысяч человек, но вот с доспехами у воинов оказалось совсем плохо, да и состояла их армия в основном из пехоты, лишь пара тысяч человек сидела на конях без стремян.

Кавалерия противника расположилась за собственной пехотой, Рус же разместил ее классическим образом, на флангах, по две тысячи всадников. Еще тысяча стояла позади как резерв. В центре, в первых рядах стояла пехота из пруссов, а их подпирали голинды и ятвяги.

Рус довел план боя до командиров, несложный, так что вопросов ни у кого не возникло.

Начался бой. По приказу Руса лучники обрушили дождь стрел на центр пехотного построения противника, одновременно с этим вперед ринулась собственная пехота, образуя любимую пруссами «свинью». Но сейчас это построение оправдало себя как никогда, ибо острие «свиньи» ударило в разряженную область вражеского построения, ибо дождь из стрел сделал свое дело. Тем самым удалось рассечь армию противника на две части.

Саксы почти поголовно оказались вооружены дротиками, чем-то похожими на римские пилумы, вот только залп из них оказался жиденьким в силу массированного обстрела из луков и особого урона пруссам не нанес, а там уж они врубились в массу саксов, как раскаленный нож входит в масло.

Одновременно с этим в бой пошла кавалерия. Только если левый фланг пошел вплотную и после бросков дротиков принялся рубить врага мечами, то правый фланг продолжил обстрел из луков, причем бил не по своему противнику, а забрасывал стрелами фактически взятую в кольцо левую половину пехоты саксов. От второй части пехоты армии саксов лишь оборонялись, принимая удары на щиты. Такая тактика, когда вся армия Руса обрушилась лишь на одну половину армии противника, дала свои плоды, и попавшая под пресс пехота начала быстро таять.

Кавалерия саксов, постояв некоторое время, словно в раздумьях, не зная, кого атаковать, все же стронулась с места и навалилась на тех, кто вел обстрел их пехоты из луков. Доспехи у всадников имелись, пусть и плохонькие, на основе кожи с рогом, даже кольчуги мелькали тут и там, но отсутствие стремян сказалось на итоге скоротечной схватки самым паршивым для них образом. Сшибали их с коней только так.

Быстро осознав, что ловить им в рубке с вражеской конницей нечего, опять же численный перевес в кавалерии на стороне противника, подоспел резерв, который произвел таранный копейный удар, и они, потеряв сотни три, пустились наутек. Богатые и знатные вообще не любят умирать…

Воины из второй части пехоты, увидев, что их цвет саксонской нации сделал ноги, а оказавшихся в окружении соплеменников активно добивают, и значит, они оказались в меньшинстве, также приняли правильное решение и, не дожидаясь, когда возьмутся за них, бросились во все стороны.

Ну а дальше дело техники. Разделив армию на три части по пять тысяч человек, Рус разослал отряды в разные стороны с наказом принципиально не вступать с саксами ни в какие мирные переговоры, только штурм, только хардкор… со сжиганием ворот (благо у пруссов запаслись зажигательными материалами – смолой и жиром) и последующим грабежом, со сжиганием поселений после разграбления.

36

Союзная армия под командованием Руса еще бы долго долбалась в землях саксов, все-таки воины они не самые последние, да и территории весьма обширны (под свой контроль удалось взять хорошо если четверть), городищ много, к тому свои потери постепенно росли, союзники из голиндов и ятвягов, отягченные захваченной добычей, уже не проявляли прежнего желания драться (мнением пруссов, понятное дело, никто не интересовался, хотя их армия сократилась наполовину убитыми и ранеными), и через какое-то время напор мог выдохнуться. Придется уйти самим, пусть с добычей, но бесславно. В общем, Рус к концу октября вынужден был признать, что за одну кампанию саксов не изничтожить. Но тут пришла помощь, откуда не ждали.

Как это обычно и бывает, пограбить ослабевшего соседа, воспользовавшись чужими победами, пожелали их соседи, а именно готы и франки из северо-восточных регионов так называемой Австразии и тюринги. Пока все силы саксов были сосредоточены на востоке, противостоя Русу, франки с тюрингами напали с юга и запада и стали споро продвигаться на север. И вот уже от земель саксов осталась едва половина. Беженцев набежало с юга на север тьма-тьмущая, и их всех надо где-то разместить, кормить, а запасов, как водится, едва на себя хватает…

А тут, поглядев на творящееся, фризы решили урвать себе кусочек от избиваемого со всех сторон соседа, напав с севера. И вот тут, окончательно осознав, что дело запахло керосином, того и гляди даны еще нападут, презрев союзный договор (ничего личного – только бизнес), саксы попытались решить дело миром, прислав переговорщиков к Русу.

Скрепя сердце, он вынужденно пошел на мировую. Причин хватало: тут и погода подкачала – пошел мокрый снег, начались болезни, несмотря на все санитарные меры, тут и потери, плюс произошло исчерпание боеприпасов, то бишь стали заканчиваться стрелы, несмотря на все попытки ремонта собранных после боев древок, а главное – плохие новости на южном направлении. Война у Леха откровенно не задалась, так что свои силы следовало перенаправить ему на помощь.

Рус затребовал от саксов откупных, назвав вполне подъемную сумму.

– А главное, переподчиняете мне армию, что сейчас воюет против нас на юге. Теперь ваш отряд будет сражаться за меня. Если вдруг начнете что-то крутить, то я, клянусь Родом и Перуном, приду на следующий год и не пощажу никого.

Вождям саксов не осталось ничего другого, как согласиться, хотя этот отряд очень не помешал бы, чтобы с его помощью