Запрещенный ритуал - Дина Зарубина

С Адель еще хуже. Трубки вставлены прямо под кожу, и когда я дернула одну, из нее выпало желтоватое круглое... яйцо? Размером поменьше теннисного мячика. Под кожей Адель таких бугров не один десяток. Быстро выдергиваю все трубки. Куда бы их пристроить?

Бачок для мусора с руной очистки. В него опускаю шевелящиеся трубки. Если это яйца червей, то в утилизаторе им самое место. А вот те, что уже под кожей, надо вырезать, если не удастся вытолкнуть обратно. Думаю, Адель меня простит.

В первой лаборатории, в ящиках стола нашла наборы инструментов. Блестящие крючки, ножи, скальпели, зажимы. На глаза попадается длинный пинцет с круглыми лапками и зубцами. Не знаю, что это, и как называется, но кажется, им будет очень удобно выковыривать яйца паразитов. А что не выковыряю, то вырежу! Прихватила еще большую бутыль с кислотой.

Кислоту я опрокинула через воронку в аппарат, из которого эти трубки-яйцеклады выходили. Глухие стуки из третьего бокса мешают работе, я нервничаю и тороплюсь. Но яйца легко скользят под кожей и отлично зацепляются лапчатым пинцетом. Я действую очень аккуратно, вдруг они внутри полны токсичной жидкости?

Завязываю простыни узлами на Адель и Магде.

Теперь вниз. Холл освещен, легко нахожу рычаг у дверей, дергаю его. Распахиваю двери и выглядываю. Мостик, чуть поскрипывая, выдвигается над водой.

– Почему так долго?! – возмущается дриада.

Вместо ответа машу рукой. По мостику быстро пробежали волки, все трое, и вальяжно прошел белый тигр. Тигр сразу из холла направился в оранжерею, судя по сдавленному воплю, стража была и там.

Волки трусят за мной. Морщатся, ощериваются. От меня воняет слизью и кровью. Двое потащили девушек вниз, третий пошел рядом со мной.

– Надо наверху еще посмотреть!

Комнаты, заставленные глиняными контейнерами. Сколько же там червей?

– Я не справлюсь одна! Мне нужны твои руки, а не лапы!

Волк встряхивается, обращается человеком. Знакомые лица! Морван.

– Ничего, что я голый? – оскалился волк.

– Да плевала я на это! Тащи горшки на балкон!

Морван подтаскивает горшок за горшком, я выворачиваю их с балкона прямо в бассейн. Вода в бассейне будто вскипает, мурены охотно принимают угощение.

Пот льется ручьем по спине, руки подрагивают.

– Это действительно те самые пуруги, гроза мира? – Спросил Морван, провожая взглядом последнюю порцию червяков.

– Они самые, – я вытерла пот со лба.

– Такие маленькие? Даже не верится!

– Болели сильно! – рявкнула я. – Все, домой!

Над кипарисовой рощей зарозовело небо и утренние птицы начали пересвист. Доримена с любопытством осмотрела садик отца Певериля и уничтожила уродливые кактусы.

– Девушек мы прямо во двор к эрлу доставили, он уже вызвал патриарха Нивасама. Охрана эрла блокировала ворота. Гномы дежурят у подземных ходов, – доложил младший из волков.

Я зевала во весь рот, но Мартелла потащила меня на совещание у гномов. Там с утра пораньше собрался штаб недовольных женихов.

Я подумала, что отцу Алласу все эти меры безопасности до одного места, он порталом улизнет в любой из миров. А на Покорителе небес можно улететь без всякого портала. Наг и тигр согласились покараулить белорясных патеров, но думаю, это бессмысленное занятие. По связке аварийных портов у них точно есть в запасе.

Вампир направился к настоятельнице. Скандал ожидался нешуточный, даже драконов решили снова призвать. Ассамблею миров собрать.

Я поклевала носом, а потом решила плюнуть на все и пойти спать. Ну, сколько можно? Третью ночь не сплю.

Женихи рьяно делили трех внезапно обретенных невест, гвалт стоял до небес, подремать было совершенно невозможно. Мне нужна была не дрема, а полноценный сон, и желательно не меньше восьми часов, а лучше – десять.

Юварани из моего домика тоже унесли на подворье эрла Гриеску, так что я со спокойной совестью заложила засовом ворота и пошла спать. Все, судьбы миров меня не касаются, я сплю!

Проснулась сама. Никто не стучал, не ломал ворота, не кричал.

Конечно, герои никому не нужны, когда приходит время собирать и делить лавры. Интересно, они сообразили хотя бы, что отцу Певерилю ничего не стоит по своим лабораторным журналам вывести своих любимых зверушек в любом из миров, в любом количестве? Ладно, не буду встревать со своим дурацким женским мнением, когда тут куча магов и венценосных особ. Поесть бы еще что-нибудь.

Открыв ворота, не сдержала радостного возгласа. Легретта, видимо, все-таки стучала, но не дозвалась меня. Корзина с одуряюще пахнущей сдобой висела на ветке ближайшего дерева, заботливо прикрытая полотенцем.

Счастье есть, оно не может не есть! Я откинула салфетку. Кольцо колбасы, печеная картошка в горшочке, молодая редисочка, огурчики, сыр, вареные яйца и ватрушки. Дай боги Легретте хорошего жениха и судьбу получше послушницы в Обители!

После плотного завтрака сложила вещи. Свои, иномирные, комплект белья из Обители, мужской комплект (пришлось задабривать прачку, чтоб отвернулась). Денег совсем мало, но уж сколько вышло.

Суды, трибуналы и все такое меня никогда не привлекали. Вся Обитель наводнена стражей, незнакомыми чиновниками, дознавателями, личные отряды прислали гномы, волки, драконы. Не протолкнуться! Где тихие девичьи беседы под сенью струй? Где познавательные лекции и досуг над книгой? Зато новых лиц навалом, а кто скажет, что я невеста?

Найдутся свидетели, кроме меня. Даже не свидетели, а подлинные герои.

Кто поверит, что жалкая слабая иномирянка проникла в лабораторный корпус и уничтожила рассадник пуругов? Да никто! Вот Альберик Даннуфель, он настоящий освободитель. Волк Ульрих, он герой, как и его братья, спасители заточенных пленниц, жертв бесчеловечных экспериментов. И Адави Йокка, белый тигр, тоже герой, задавивший в оранжерее целый отряд стражи. А я что? Только мостик кинула. Так что, не дожидаясь награды или осуждения (и такое меня бы не удивило), я собрала вещички в дорогу. Солиды зашила в куртку и часть засунула под стельку кроссовок.

От облачения Обители намеревалась избавиться сразу после того, как пройду ворота, или на корабле. Если есть лагуна, значит, есть корабли. Мартелла говорила, что гномы прибыли морем. А может, проеду весь путь, как послушница, меньше будут приставать озабоченные самцы.

Оставаться в Обители нет никакого резона. Вспомнят еще, что у них осталась нераспределенная невеста, и осчастливят кого-нибудь. Вряд ли отец Аллас по моей просьбе отправит меня в приветливый мир с дружелюбными аборигенами.

Почему не хочу уехать с гномами? Потому что не хочу зависеть от их милостей или