Головы с плеч - Зои Хана Микута

Придворные в панике бежали. Икка шагала по направлению к королеве по траве, вытоптанной десятками ног. Милостивые боги, этот Двор Отбросов – просто курам на смех. Эти людишки с интересом смотрели представление… но только до того, как на сцене появился ее Святой – без поводка. И где, между прочим, телохранители королевы? Нетрудно догадаться, поджали хвосты и тоже сбежали, тем более что Хэтти стояла рядом с чудовищем совершенно невозмутимая, босиком на холодной земле. Икка знала, что королева не нуждается в телохранителях. Хэтти считала, что не нуждается в защите от нее, Икки. Между ними лежало тело созданного королевой монстра, из груди которого, как из вспаханной земли, росли красные, красные розы, перепачканные его черной кровью. Легкий ветерок, проносившийся над рощей, раскачивал цветы.

Вдруг Хэтти подняла руки. Икка приготовилась к удару, но королева всего лишь хотела убрать с лица вуаль.

У нее было сонное лицо потерявшегося ребенка. Разумеется, перепачканное красным.

– Розы… – пробормотала Хэтти, и Икка подумала, что у нее очень странный голос. Отстраненный и в то же время любопытный. Она как будто бы не замечала Икку.

«Ничего себе, – подумала Икка. – Какого хрена?»

Ее муж только что угодил в желудок Святого, сидевшего на земле в двадцати шагах от них, и этот Святой верещал так, что заглушал карканье ворон Каро, а королева все размышляла, размышляла о чем-то.

– Как интересно…

Шутка, наверное. Только вряд ли Хэтти умела шутить. Она должна была понимать: Икка выбрала этот цветок, чтобы оскорбить, уязвить ее род, бросить тень на память Белой Королевы, и Икка хотела увидеть соответствующую реакцию. Она хотела увидеть боль на лице королевы. Почему Хэтти выглядит такой… безмятежной?

Кай однажды рассказал Икке, что розы в своей чистейшей форме предназначаются для романтической магии. Однако – возможно, из-за этой особенности – они могли очень эффективно переключаться на ненависть.

«Они питаются ею, пожирают ее, и весьма жадно, представь себе, – объяснял Кай, хотя Икка его не спрашивала. – Конечно, это не одно и то же, любовь и ненависть, но они не сильно отличаются друг от друга, моя дорогая».

Кай все ухмылялся и ухмылялся, Икка, которой он уже наскучил, одевалась, но слушала краем уха и, может быть – подчеркнем, читатель, только может быть, – думала о Кэресел.

«И той, и другой, чтобы не угасать, требуется внимание, страсть. Обе находятся за той тонкой-тонкой линией, которая отделяет одиночество от согласия впустить в свою душу другого человека».

Икка уже была достаточно близко. Магия выступила во рту, на месте коренных зубов, и она прикусила губу, чтобы вытерпеть боль, и принялась искать в теле Червонной Королевы участки, где не было света.

В душе Икки жила не любовь, а ненависть. Когда капля соскользнула с ее пальца, розовый эликсир превратился в орудие ненависти; из него должны были вырасти хищные, прожорливые розы, отражение ее отвращения и презрения к королеве, отражение мыслей о Текке, которую она не могла забыть.

Очень жаль, что Хэтти это заметила. Очень жаль, что гребаный Святой Икки оказался таким тупым.

Червонная Королева рассеянно пригладила пропитанную кровью юбку.

– О, – тихо произнесла Хэтти Новембер Ккуль. – Я вижу, что ты делаешь.

И Икка очутилась на земле.

Она не чувствовала ног, а когда она непроизвольно ахнула, то перестала дышать: ее легкие не действовали, они были полны воздуха, но как будто разучились сжиматься. Но нет, дело было не в этом. Королева заставила их застыть.

А Святой Хэтти, который так и лежал у ее ног, очнулся и захлопал глазами. Разумеется, он был еще жив. Тварь не могла умереть без позволения своей хозяйки.

– Ты пожалеешь об этом. – Голос Хэтти был бесстрастным, как и ее лицо, абсолютно бесстрастным, и Икке стало страшно. – Ты обо всем пожалеешь.

У Икки болело в груди. Это происходило на самом деле. Сейчас ее либо сожрут прямо здесь, либо она задохнется. Она не могла сконцентрироваться, и темные пятна королевы ускользнули от нее, от ее магии, как шелковая лента, которую протягивают сквозь замочную скважину. Она видела свою руку, беспомощно шевелящуюся в грязи, шрам в виде кольца на безымянном пальце…

Нет.

В следующую секунду у нее за спиной раздался глухой стук упавшего тела и низкий, сдавленный женский стон. Забыв о Святом королевы, который поднимался на четвереньки, весь обросший розами, едва живой, и все равно предвкушавший обед, Икка подумала: «Это Кэресел».

Святой-гибрид разинул пасть, и его зубы задели ключицу Икки. Ее обдало вонью тухлого мяса.

А потом произошло нечто совершенно необъяснимое: на Икку навалилась не одна, а две зловонных туши, и она почувствовала, что снова контролирует свое тело.

Она испустила прерывистый, болезненный вздох и одновременно прицепилась к тени одного из чудовищ, нырнула в нее и вылезла из противоположного конца тени, в нескольких футах от того места, где только что находилась. Захлебываясь собственной магией, Икка оглянулась и увидела, что ее Святой сцепился со Святым королевы. Мелькали руки, ноги. Безмозглая тварь. Ему ни за что было не справиться с «двойным» Святым, хотя тот, конечно, был ослаблен. Но с чего ему вздумалось лезть в драку с искусственным существом, когда вокруг были люди, которыми можно было поживиться?

Где-то в теле монстра королевы, которого придавил к земле противник, раздался нехороший треск. Побежденный обмяк, а потом Святой Икки… Он начал…

Поедать розы?

Получив удар ногой в грудь, Икка упала навзничь. Над ней, тяжело дыша, склонилась Кэресел. У нее была разбита губа, но из глаз текла магия, а в руке был зажат кинжал; его острие касалось горла Икки.

– Если я почувствую, как твоя мерзкая жалкая магия хотя бы шевельнется, Алиса, – Каро рассмеялась злобным, хриплым смехом, – я отрежу тебе голову.

Страх, родившийся где-то в желудке Икки, был вполне естественной вещью. Икка ей поверила. Щеки Каро пылали под синими струйками, ее голос был безумным и радостным, как будто происходящее забавляло ее.

Да, происходящее действительно забавляло Кэресел. Всего несколько лет назад они готовы были сжечь весь мир ради друг друга. И вот теперь… Каро готова была отрезать Икке голову, она наслаждалась бы каждым мгновением, фонтаном крови, скрежетом ножа о позвонки.

Но где-то рядом Хэтти негромко ахнула.

Каро подняла голову, но слегка надавила на нож, давая понять Икке, что держит ее под контролем. В этот момент она и заметила, что происходит. «Ой. Это же Святой Икки, я как раз подумала, куда он делся; действительно,