Сирийский рубеж 2 - Михаил Дорин

на общую постановку задач. Привлекли и командиров экипажей, и штурманов, и всех, кто будет участвовать в завтрашней операции. Помещение для такого количества людей найти было сложно. Но нашли.

Оказалось, что рядом с будущим аэропортом Хмеймим когда-то планировалось разместить небольшую воинскую часть ПВО. Части нет, казарм нет, а вот здание солдатского клуба построили.

В душном актовом зале всех разместили на скамейках, а свет провели от здания командно-диспетчерского пункта. На полу ещё оставались следы жизнедеятельности предыдущих хозяев клуба — местных птиц.

— Сан Саныч, а можно я не буду тут сидеть. Мне жарко, — спросил у меня Кеша, утирая тыльной стороной ладони лицо.

— Дружище, тут нет тех, кто замёрз. Так что терпи, — ответил я.

— Тогда у меня аллергия на помёт птиц, — продолжал искать Кеша причину свалить с постановки задач.

— Товарищ капитан, вы же лётчик. С птицами у вас должно быть полное взаимопонимание.

— Да ну их! Они то насрут, то в блистер их поймаешь. А то и в двигатель залетит. Как будто не видят, что самолёт или вертолёт летит, — продолжал возмущаться Кеша.

— Ну уж извини. До птиц телеграммы по безопасности полётов не доводят.

Тобольский, сидевший на скамье впереди меня, повернулся к Петрову.

— Кеша, с таким отношением ты первый претендент на получение «подарка» от птиц, — улыбнулся комэска.

— Какого подарка? — спросил Иннокентий.

Птицы, которые уже давно «национализировали» это здания для себя, активизировались. И без боя они его отдавать не собирались.

Тут же на всех сидящих в зале была проведена атака с пикирования. Несколько птиц пронеслись над головами, громко хлопая крыльями. Кеше даже пришлось скрыться на полу от разящего удара пикирующего голубя.

— Кеша-джан, ты больше так о них не говори. А то ведь в следующий раз птицы зайдут не тактически, — сказал Петрову Рашид.

— Применять ФАБ-100. Хотя и ОФАБ-250 могут, — добавил я, намекая, что птицы имеют свойство гадить.

В зале появился полковник Мулин в сопровождении командира полка Бунтова.

— Товарищи офицеры! — громко подал команду один из командиров эскадрилий, сидящих на первом ряду.

Все встали, выпрямившись для приветствия.

— Вольно, товарищи. Всем доброе утро, — поздоровался Мулин и неторопливо занял место за центральным столом.

Когда все расселись, полковник оглядел зал и потолок, где ещё имелись гнёзда. Щебет птиц разносился эхом под высокими сводами зала.

Мулину, судя по выражению его лица, это не нравилось. Он активно жестикулировал, выражая недовольство, и не стеснялся повышать голос на Бунтова.

— Бардак. И как тут проводить постановку, Леонид Викторович? А если бы генерал армии Чагаев захотел бы присутствовать, помёт ему бы показывали? После постановки всё здесь нужно убрать.

Голос Мулина переходил от высоких нот до откровенно шипящих звуков и обратно.

— Товарищ полковник, весь личный состав занимается подготовкой к завтрашней операции. Мы ждём пополнения в лице ещё одной аэродромной роты и увеличения численности…

— Это не отговорки. Почему я должен за вас думать? Мне самому назначить людей?

На это Бунтов ничего не ответил. Полковник Мулин продолжал оправдывать те интерпретации своей фамилии, которые постоянно произносил Тобольский.

— Что за Мудалин… то есть, Мулин, — тихо возмутился Олег Игоревич, в очередной раз по-своему назвав полковника.

Через минуту, взяв текст постановки задач, Мулин подошёл к трибуне.

— Сегодня, 15 сентября 1984 года, постановка задач лётному составу на проведение боевых вылетов… — начал зачитывать текст постановки.

Задачи были не самые масштабные, но их нужно было обозначить и записать под магнитофон.

— Поисково-спасательное обеспечение организовано согласно боевого распоряжения. Командир экипажа… майор Клюковкин, — с недовольством прочитал Мулин и сурово посмотрел в сторону Бунтова.

Данный факт полковник проглотил и продолжил читать дальше. Думаю, что после он выскажет своё недовольство.

— Если вопросов нет, постановку задачи провёл заместитель командира 54 смешанного авиационного корпуса полковник Мулин, — закончил большой начальник своё выступление.

Выдержав несколько секунд паузы, заместитель командира корпуса дал команду всем работать по распорядку дня.

— Здесь остаться командиру полка и командиру вертолётной эскадрильи.

Вот сейчас-то он и скажет своё слово. Тобольский посмотрел на меня, понимая, что сейчас Мулин будет «махать шашкой». Получается, что его указание не выполнено.

— Я останусь, командир. У меня есть вопрос к заместителю командира корпуса, — тихо сказал я Тобольскому.

— Мы нарываемся, Саша, — ответил Олег Игоревич.

— Дальше фронта не пошлют, верно?

— Согласен.

Вместе с Тобольским я подошёл к центральному столу, за которым вразвалочку сидел Мулин. Смотря на меня, он недовольно прищурился, пытаясь «прожечь» во мне дыру.

В первую нашу встречу я не сильно хорошо к нему присматривался. Сейчас же Мулин смотрел на меня несколько колючим, свирепым взглядом.

Полковник был лысый с отвислыми верхними веками. Лоб гладкий и сухой. Рот большой с надутыми бесцветными губами. Уши крупные, а цвет лица бледный. Смотришь на него и так и хочется увернуться от желчи, которую он пытается изрыгнуть из себя.

— Я вас, Клюковкин, не вызывал. Что вы сюда пришли? — зашипел на меня Мулин.

— Есть вопрос, касательно поисково-спасательного обеспечения…

— Меня это не интересует. Каким образом вы попали на операцию? Куда-то пожаловались? Кто-то за вас походатайствовал? Мне например никто по вам ничего не говорил.

— Это моё решение, товарищ полковник, — сказал Бунтов.

Мулин картинно захлопал в ладоши.

— Браво! Значит, указание заместителя командира корпуса вам по боку, товарищ командир полка?

Ох, и нарывается этот полковник. Личные обиды следует оставлять при себе.

— Товарищ полковник, а в чём собственно проблема? Чем я вас так не устраиваю? — задал я прямой вопрос.

Тут Мулин подскочил на ноги и уткнулся в меня. Запах изо рта у него был весьма специфический. Наверняка имеет диагноз по желудку.

— Вы мешаете. В первом вашем вылете здесь вы начали самовольничать. Это даёт мне право сомневаться в вас. Вы ненадёжный, Клюковкин. Имеете на всё своё мнение. А в армии нужно подчиняться! — стукнул Мулин по столу.

Судя по расстроенному лицу полковника, он ждал от меня реакции. А её не случилось.

— Товарищ полковник, поисково-спасательное обеспечение должна организовать наша эскадрилья? — спросил Тобольский.

— А у нас что, есть ещё вертолёты, кроме ваших?!

— Нет.

— Тогда в чём вопрос?

Тобольский вздохнул, но я сам решил ответить Мулину.

— В том, что других свободных лётчиков имеющих опыт спасательных работ, знающих район боевых действий и