Сирийский рубеж 2 - Михаил Дорин

По итогу никого от полётов не отстранили. Рубену дали неделю на восстановление в госпитале, который развернули рядом с одним из зенитно-ракетных полков в Думейре. Они были сформированы в Сирии ещё до моей первой командировки.

На одном из «вечерних собраний» эскадрильи наш замполит майор Синюгин доводил последние новости с Родины.

Источником был относительно свежий номер газеты «Правда».

— Статья: «Успехи афганских „крестьян“. Почему „крестьяне“ написано в кавычках не знаю, — сказал Синюгин, почесав переносицу.

— Борисыч, а кто статью написал? — решил уточнить я.

— Так… какой-то Карелин. Самое интересное, что статья в заголовке про крестьян, а нет ни слова про сельское хозяйство, — улыбнулся замполит.

Лёха Карелин, видимо, теперь в Афганистане работает. Сомневаюсь, что кто-нибудь бы другой написал бы такую статью.

— Потерпев ряд сокрушительных поражений на различных направлениях, контрреволюция не оставляет попыток взять реванш. Местом активных приграничных боестолкновений стал Хайберский проход. Личный состав армии ДРА при активной поддержке 77-й мотострелковой бригады и 727-го отдельного вертолётного полка…

Барьер цензуры у Лёхи получилось пробить. Не помню, чтобы раньше открыто назывались воинские части во время войны в Афганистане.

Ко мне нагнулся Кеша и напомнил о нашем опыте в тех местах.

— Неужели опять начали душманы наступать? — спросил Иннокентий.

— Думаю, что и не заканчивали, — шепнул я.

Замполит громко и чётко продолжал вещать о событиях в афганской провинции Нангархар. Однако с совещания вернулся Тобольский и рекомендовал закончить.

— Хочешь пулю в зад — поезжай в Джелалабад. Запомните, а лучше запишите эти простые и чёткие слова, — закончил Синюгин читать про «афганских крестьян».

Замполит уступил место в центре палатки командиру эскадрильи.

— Совещание прошло. И скажу вам откровенно — нас ждёт работа. Ситуация у правительственных войск, складывается не очень хорошо. Наступление мятежников на Идлиб продолжается. Алеппо тоже сейчас под ударом и может вскоре оказаться в осаде. Так что решено нанести мощный удар.

Олег Игоревич показал на карте направление наших действий в операции послезавтра. Всё по законам жанра — высадка десанта и его поддержка. Только вот точки высадки находятся в тылу у мятежников в непосредственной близости от турецкой границы.

— Командир, а кто будет осуществлять прикрытие? Да и у нас нет столько вертолётов, чтобы высаживать тактические десанты, — развёл руками Синюгин.

— Знаю. Поэтому мы идём первой волной под прикрытием наших Ми-24 и Ми-28, высаживая подразделения сирийской республиканской гвардии.

Этих ребят я знаю. Отборные войска, преданные Хафезу Асаду. Видимо, только на них и есть надежда у президента Сирии.

— Второй идут сирийские Ми-8 под прикрытием своих Ми-24. Так что полный паритет.

Детали операции решено было обсудить завтра. Закончив собрание, Тобольский подозвал меня и попросил выйти.

— Что-то случилось? — спросил я, когда мы отошли в курилку.

— Не то чтобы страшное, но мне непонятное. Ты в высадке десанта участвовать не будешь. Приказ командующего.

Интересно девки пляшут! Решение не то, что непонятное. Как можно оставить за бортом задачи опытного лётчика, когда большинство будут впервые участвовать в столь крупной операции?!

— Вы уверены, что так решил Чагаев? — спросил я.

— Лично у него не спрашивал, но проводивший совещание полковник довёл до меня именно это указание, — ответил Тобольский.

— И вы с ним согласились, Олег Игоревич?!

— Сань, я пока ещё в трезвом уме. Пришлось этого Мудина… или Мулина переубеждать.

Фамилия оказалась мне знакомой. Тот самый полковник, который пытался освободить наш вертолёт от ящиков. Ещё и в кабине экипажа права качал.

— Но не переубедили, верно?

— Так точно. Зато мы с Бунтовым этот вопрос обговорили. Ты будешь в поисково-спасательном экипаже.

Глава 20

Новость об отстранении меня от операции мне видится из разряда «какого хрена». Насколько же надо поставить личные обиды выше общего дела, чтоб так поступить. Тем более что правда в разговоре с Мулиным была на моей стороне.

— Что думаешь по этому поводу, Саныч? — спросил у меня Тобольский, присаживаясь на скамью в курилке.

— А что тут думать. ПСО так ПСО, — ответил я, разглядывая появляющиеся на небосклоне звёзды в ночном сирийском небе.

Роль командира экипажа ПСО мне давно не доводилось исполнять. Работа ответственная, но есть небольшой «червячок» внутри, что меня от важного дела отодвинули из-за личной неприязни.

— Думал, что ты отреагируешь менее сдержанно, — улыбнулся Тобольский.

— Олег Игоревич, приказы в армии не обсуждаются. Если надо страховать всех в ПСО, значит так и будет.

— Думаю, молодёжи так будет даже спокойнее. Напомни, сколько у тебя успешных эвакуаций? — спросил Тобольский.

— Не веду подобной статистики.

— Ну и не нужно. Кстати, кого возьмёшь в эвакуационную группу? Спецназа у нас здесь нет. Только «начпрыг» и с ним два парашютиста.

Прекрасно! Ещё и нет достаточного количества представителей парашютно-десантной службы.

— То есть, товарищ полковник Мулин предусмотрел оставить на базе майора Клюковкина, а про обеспечение поиском и спасанием экипажей ему думать западло? — уточнил я.

Тобольский покачал головой.

— Этот Мудилин… тьфу, Мулин. Вечно путаю. Этот товарищ полковник ограничился общими фразами и распоряжениями — «организовать», «обеспечить», «под нашу ответственность», «немедленный доклад о выполнении». У меня вообще сложилось мнение, что он не отдаёт себе отчёт, что это не учения или какие-то манёвры на нашей территории.

— А нам теперь с вами, Игоревич, расхлёбывать, так?

Комэска докурил сигарету и затушил окурок. По лицу Тобольского было видно, что он в больших раздумьях.

— Мы не знаем, где будут сирийские войска, а где противник. Порядок связи и управления какой-то странный. Наших авианаводчиков в боевых порядках нет. Мы слишком торопимся, — махнул рукой Олег Игоревич.

— А что командующий?

— Он убыл вечером на южное направление. Там в районе Даръа идут бои. Вроде как Василий Трофимович убыл на переговоры с мятежниками, чтобы прекратить огонь, — ответил Тобольский.

— На нашем направлении, как я понял, разговаривать пока не о чем?

— Да. Сегодня член Военного совета выступил и сказал, что после переворота в Турции к власти пришёл ставленник американцев. А они в Сирию вцепились сейчас мёртвой хваткой. Так что с турками не договориться.

Оказывается, и в эти годы на Ближнем Востоке всё и все были против Сирии.

Утром всех собрали