Лавка Снофф - Павел Линицкий

Изыскатель обернулся.

– …то у нас проблема. Меня уничтожить нельзя. То есть, конечно, можно, и ван Хельм тогда потеряет силу… но без меня никто не поможет исчезнувшим. Зато есть и серьезный плюс. Ван Хельм может грозиться сколько хочет, но никогда меня не убьет. А вот вас вполне может.

– Это я как-нибудь переживу, – не совсем логично отозвался господин Бернард. – Но как мы тогда с ним справимся? Это все равно что сражаться с собственной тенью.

– О, здесь все просто, – усмехнулась мастерица. – Мы просто будем делать, как собирались: собирать его якоря в оставшихся снах, раз со мной не вышло. Искать пропавших людей. Рано или поздно мы столкнемся с ван Хельмом.

– И что тогда? – поинтересовался изыскатель.

– Понятия не имею, – призналась Снофф. – Но хочу узнать как можно скорее.

Глава 18

Пускай господин Бернард и был временами наивен в том, что касается снов, мастерица не могла не отдать должное его проницательности, особенно если учесть, что с миром сновидений он впервые столкнулся лишь неделю назад («С ума сойти! – ахнула про себя Снофф. – Всего несколько дней прошло…»).

Однако новость о том, почему в Гильдии сновидений не бывает потомственных мастеров, для изыскателя оказалась полным сюрпризом. Хотя все просто: мастеров начинают учить еще в детстве, и к тому моменту, когда у обычных людей начинается любовь-морковь и прочие сердечные страдания, будущие мастера настолько поглощены волшебным миром снов, что романтика их совершенно не трогает. Даже если кто-то из них потом женится или выходит замуж (что случается крайне редко, по крайней мере, Снофф ни разу о таком не слышала) – детей у них не бывает.

Уже став взрослой, Снофф всерьез задумалась об этом и даже в сердцах высказала дядюшке, что Гильдия лишает несчастных детей выбора. Тогда магистр Люциус, грустно улыбнувшись, открыл ей правду: по прихоти судьбы дар мастера сновидений появляется только у тех, кому и так не суждено стать родителями, и есть масса примеров, когда родители не отдавали талантливых детей в Гильдию в надежде понянчить внуков, вот только внуков так и не дожидались… Клаус ван Хельм, по-видимому, был исключением – зато этим, вероятно, и объяснялся уникальный талант Снофф. Но времени хорошенько подумать об этом сейчас не было…

– Сколько якорей в итоге нам нужно найти? – переходя к делу, уточнил изыскатель. – Семь? Мы были в трех кошмарах, осталось четыре?

– Арифметика – упрямая вещь, – пожала плечами мастерица. – Будем идти от якоря к якорю… Скорее всего, мы уже здорово прижали ван Хельму хвост: он то ли не может, то ли не хочет нам мешать… По крайней мере, его давно не видно.

«Или он занят чем-то поважнее», – добавила про себя Снофф, и по лицу изыскателя поняла, что он думает о том же.

Мастерица приоткрыла дверь, и на мгновение ей показалось, что пространство снаружи завертелось в круговороте радужных красок. Снофф поспешно зажмурилась и потрясла головой, отгоняя дурные мысли. Когда вновь открыла глаза, за дверью была каменистая равнина. Мастерица первой шагнула за порог, а когда изыскатель последовал за ней, дверь растаяла в воздухе.

Солнца не было, только странное белесое небо без облаков, заливающее равнину молочно-белым светом. Впереди виднелись не то развалины, не то нагромождение камней.

– Похоже на разрушенный замок, – заметил изыскатель Бернард, приложив ладонь козырьком ко лбу.

– Он и есть, – кивнула Снофф. – Скорее всего, якорь спрятан в нем. Но добраться туда сложно. Единственное, что утешает, – мастерица мрачно усмехнулась, – у нас будет много попыток. В этом сне каждый встречает то, чего больше всего боится. А появляться оно будет…

Земля под ногами задрожала, в воздух поднялась пыль, а когда она рассеялась, здесь и там по всей равнине, в сотне шагов друг от друга, чернели неровные провалы.

– …из колодцев. А… апчхи! Проклятая пыль… Видите этот круг? – Снофф показала на белую полосу, очертившую несколько шагов вокруг них. – Пока вы в круге, вам ничто не угрожает. Такие круги есть по дороге к башне. Если погибнете, начнете сначала, если упадете в колодец, проснетесь.

– Другими словами, надо идти от круга к кругу? – уточнил изыскатель.

Порыв ветра растрепал волосы, и Снофф поправила их рукой.

– Да. Но дойти невозможно, в этом и подвох. После третьего круга чем ближе к замку, тем больше, как бы это сказать… растягивается пространство. И чем быстрее вы пытаетесь бежать, тем больше остается. В этом кошмаре есть только страх и надежда, точнее, ее иллюзия.

Изыскатель непонимающе уставился на Снофф.

– Если туда невозможно добраться, как мы…

– Помните самый первый сон? Надо сломать правила, слушайте внимательно. Сон рассчитан на одного. Вместе мы доберемся до последнего безопасного круга. Потом один из нас двинется назад, а другой к замку. Тогда пространство должно оставаться на своем месте. Пойдемте, время не ждет…

Стоило выйти из круга, мир вокруг поменялся так неожиданно, что изыскатель замер на середине шага, так и не опустив ногу на землю.

– Пойдемте, пойдемте, – не оборачиваясь, махнула рукой Снофф. – Пока ничего опасного…

Но ощущение тревоги разлилось в воздухе. Небо стало ниже, оно нависало над головой тяжелым потолком, давило, мешало дышать, вспыхивало темно-фиолетовыми кляксами. Над колодцами дрожало прозрачное марево, и стоило задержать взгляд на одном из них, как бурлящая мгла поднималась из глубины, выплескивалась черными нитями, не давала отвести глаз.

Дойдя до следующего круга, Снофф украдкой взглянула на изыскателя. Тот невозмутимо отряхивал пыль с рукава, хоть и был несколько бледнее и собраннее обычного.

– Теперь будет немного страшнее, – предупредила Снофф, – но нам по-прежнему ничего не грозит. Просто спокойно идем дальше…

Воздух сгустился и наполнился тяжелым гулом, будто от тысячи песчаных шершней, чей укус парализует волю и делает человека легкой добычей бирюзовых жуков Анубской пустыни. Потемневшее небо на мгновение прорезала яркая радужная полоса, разноцветные сполохи заскользили над горизонтом.

– Хоть что-то веселое, – заметил господин Бернард, нервно поправляя воротник. – Или радуга случайно просочилась из другого сна?

– Об этом не думайте, – резко ответила мастерица. Она сжала кулаки и ускорила шаг.

Темная фигура чернильной твари показалась над краем ближайшего колодца. Медленно вытягивая черные руки, она выбиралась на поверхность.

– Мастерица! – позвал изыскатель, догоняя Снофф. – Смотрите…

– А, ерунда, – отмахнулась Снофф. – Это просто мои старые страхи, сейчас еще пара ваших покажется…

Над равниной раздался пронзительный рев, Снофф поморщилась, зажимая уши. Лоснящееся щупальце взвилось над провалом и заходило петлями на фоне мрачного неба – толщиной с двухсотлетний кедр, выше самой высокой колокольни.

– Кальмар мантус, – в ужасе выдохнул изыскатель, не в силах отвести взгляд от монстра. –