Варяг III - Иван Ладыгин

Бесила эта однообразная пища… Сушёная треска давно исцарапала всё нёбо и вместо привычного вкуса вызывала теперь только боль. Жёсткой солониной были забиты все щели в зубах — дёсны воспалились и неприятно ныли. Их вкус стоял во рту с утра до вечера, смешиваясь со вкусом поганой сонливости и усталости.

Бесил этот проклятый вечный дождь. Он висел в воздухе, проникал сквозь швы плаща, заставлял тело ёжиться от внутренней дрожи. Пальцы на руках закоченели и не слушались. Влажный холод заползал под кольчугу, цеплялся за позвоночник ледяными когтями.

Торгнир мечтал только об одном… О горячем камне очага в Альфборге. О сухой рубахе из мягкой шерсти. О тяжёлом кубке мёда, от которого по жилам разольётся долгожданное тепло. Неплохо было бы еще и поспать… Глубокий сон без сновидений, длящийся десять часов кряду… М-м-м… Красота!

Но старая беззубая карга, что по его недоумению называлась судьбой, вела его только вперёд. В эту чёрно-желтую молчаливую пасть.

Огромное войско замерло за его спиной. Жирное, суетливое и смердящее… От него воняло конским потом, немытой кожей и ржавым железом. Торгнир даже с подветренной стороны чувствовал эту вонь…

Рядом, на таком же усталом коне, сидел его отец. Ульрика туго привязали простой веревкой к седлу. Старик казался теперь ещё меньше. Его суставы воспалились, и он страдал от невыносимой боли. Дождь стекал по его лицу глубокими морщинами.

— Это паршивая идея, сынок. — буркнул отец. — Ты здесь не победишь. Этот лес, наверняка, кишит людьми Рюрика. Отпусти меня. Дай коня, провизии, и я доберусь до Буянборга. Я смогу договориться с ним о твоей жизни, о судьбе Альфборга. Всё ещё можно повернуть вспять…

Торгнир даже не обернулся. Он вглядывался в зелёный полумрак между стволами, выискивая любое подозрительное движение.

— Ага, — процедил он. — При попытке бежать ты убил моих людей, отец. Их кровь ты тоже повернёшь вспять? По закону, за убийство свободного человека, я должен судить тебя. К тому же, их родичи отказались от вергельда… А это значит, что я должен сделать тебя скогармаором… Изгнанником…

— Так осуди! — в голосе Ульрика впервые прорвалась искра старого огня. Он дёрнулся, верёвка врезалась в запястья. — Прикажи, и меня снимут с коня и отпустят восвояси!

— Ты этого и добиваешься… Я не могу этого допустить… Тебя сможет убить любой бродяга и будет в своем праве…

— Дай мне остановить это! — взмолился старик. — Пока мы все не легли костьми в этой проклятой чащобе!

— Чтобы вы с Лейфом потом преподнесли Альфборг этому выскочке на серебряном блюдце? Этому трэллу, который смог одурманить ваш разум сладкими речами? — Торгнир наконец повернул голову к отцу. На его губах заиграла кривая безрадостная усмешка. — Не смеши меня, отец. Нити давно сплетены. Норны уже отрезали всё лишнее. Чему быть — того не миновать. И я пройду свой путь до самого конца. Я пройду его с достоинством ярла Альфборга, а не скулящей собаки. У меня тысячи мечей за спиной. А это весомый аргумент в мою пользу! А что до твоих прошлых слов о чести Рюрика и братской любви Лейфа… То… я не верю никому из вас. Никому! Посмотрим, чья возьмёт. Судьба сама все расставит по местам…

Он резко, отрывисто махнул рукой, отсекая разговор.

— Два десятка! В лес! Прочешите все тропы, посмотрите, не пахнет ли засадой впереди! Быстро!

Из толпы вырвалась группа молодых парней. Они осторожно, но с видимой бравадой двинулись вперёд — явно мечтали о своем первом подвиге в этой войне. Сквозь листву мелькали спинки их щитов, блёклые краски плащей. А потом — ничего.

Лес поглотил их беззвучно.

Торгнир собирался дать команду остальным размять ноги и устроить привал. Но слова сами застряли в глотке…

Из леса донёсся странный звук и удивлённое восклицание «Эй!».

Затем последовала отборная и крепкая ругань.

А дальше — грубый крик и лязг стали…

Торгнир почувствовал, как по спине пробежал холодок, не имеющий ничего общего с дождём.

Из-под низко нависших ветвей вывалился человек. Один из разведчиков. Он пошатывался, как пьяный. Одной рукой он судорожно зажимал шею. Из-под ладони, между пальцев, хлестала алая струйка, смешиваясь с дождевой водой, растекаясь по кольчуге. В горле торчало тонкое древко. Стрела.

За ним никто не вышел.

А лес вдруг ожил и засвистел…

Сначала это был одинокий свист. Потом их стало десять, двадцать, тридцать. Они летели беспорядочно и жутко, будто чаща выплёвывала всю накопившуюся ярость. Стрелы впивались в землю у копыт коней, с глухим стуком ударяли в щиты передовых рядов, находили щели в доспехах.

Первый строй людей Торгнира дрогнул. Кто-то упал с тремя перьями, торчащими из ключицы и жутко захрипел в предсмертной агонии. Кто-то заорал и попятился, натыкаясь на стоящих сзади.

— Атака из леса! — чей-то низкий голос пронёсся над рябью щитов.

Торгнир ощутил прилив боевой ярости. Она сожгла остатки усталости, сомнения и весь этот проклятый холод. Вот и второй удар противника. Такой же подлый и бесчестный, как и история с Гранборгом… Именно так, как и должен был поступить хитрый трэлл, не верящий в честную силу.

Мелькнула короткая мысль об отступлении, но сразу же умерла. Этот лес тянулся на два дня пути в обе стороны. Дорога была только одна. Через него.

Его голос пронесся звериным рёвом, на миг перебив шум дождя и свист стрел.

— Всем приготовиться к бою! Стена щитов!!! Лучники! Дайте ответный залп!

Меч выскользнул из ножен с коротким металлическим звуком. Войско дрогнуло и двинулось вперед. Первые ряды, сомкнув щиты в подобие черепахи, тяжко ступили на хлюпающую тропу. За ними ломанулись остальные.

Лес поглотил их со стремительностью болота…

Широкая тропа сразу сузилась до козьей тропки. Ноги воинов завязли в коричневой жиже, они спотыкались о скользкие корни, что прятались под опавшей листвой. Воздух гудел от яростных криков и свиста стрел.

Этот бой не имел ни формы, ни смысла. Противника нигде не было видно. Лишь странные жёлтые тени мелькали между стволами… Сверху срывались тяжелые камни — они с легкостью калечили «великанов» и ломали кости. Викинги Торгнира рубили воздух, деревья, случайно оказавшихся рядом своих же. Они ломились вперёд слепым тараном, и чаща какое-то время смеялась над ними.

А потом она начала убивать…

Первый крик справа потух влажным бульканьем. Торгнир рванул поводья, развернув коня. Здоровенный воин в рваной кольчуге провалился по пояс в землю. Яма была искусно прикрыта накатом из хвороста и свежего, ещё зелёного дёрна. На дне, в