Варяг III - Иван Ладыгин

Вражеская стена сдвинулась с места.

Они медленно и размеренно пошли в гору, сохраняя строй. Щит к щиту, шаг за шагом. Копья, выставленные вперёд, колыхались, как стальное море. От них веяло холодной, дисциплинированной силой. И это была не орда… А самый настоящий хирд.

Лейф провёл ладонью по лицу и глубоко вздохнул. Сердце билось ровно и сильно, но было готово сорваться в дикую пляску. Он повернулся к своим и громко крикнул:

— Оружие к бою!

Над холмом проплыл лязг стали. Зашуршали кожаные ремни. Послышался глухой стук дерева о дерево. Двести щитов поднялись и сомкнулись в свою меньшую, но не менее крепкую стену.

— Десять шагов вперед! — скомандовал Лейф. Он сам сделал эти шаги, выдвинувшись вперёд строя. Его огромный круглый щит, окованный железом, был испещрён зарубками и вмятинами. Здоровенный меч лёг на плечо. — Стена Щитов! Копья на изготовку! Держать линию! Не давайте им прорваться!

Он окинул взглядом своих людей. Видел знакомые лица: Денби, который грыз губу, но стоял твёрдо; старого Торфинна, потерявшего сына в прошлом году и теперь смотревшего на врага с ледяным спокойствием обречённого; воительницу-ополченку по имени Сигрид, что травила смешные анекдоты на привале…

— Пора заслужить место в Вальхалле, сукины дети!!! — заревел Лейф, и его рёв подхватили двести глоток.

Безумный хор ударился эхом о скалы и деревья… И в этот самый момент первая шеренга захватчиков наткнулась на склон.

Первый удар приняли на щиты. Это был глухой сокрушительный грохот, как будто две гигантские каменные глыбы встретились в полете. Дерево затрещало, металл заскрежетал. Лейф почувствовал, как его щит прогнулся под страшным напором, а ноги на миг поползли назад по мокрой траве. Он кое-как упёрся и с силой вытолкнул щит вперёд.

Из щели между щитами брызнула кровь. Чей-то крик, короткий и обрывистый. Лейф не видел, кого он ударил — он бил наугад, работая длинным мечом, как копьём. Лезвие вошло во что-то мягкое и застряло. Он дёрнул, вырвал с мясом, и бросил в просвет новый клич.

— Держать! — орал он, но его голос тонул в общем рёве. — Держать строй!

Но их шеренга уже ломалась. Более многочисленная волна захватчиков начала продавливать их линию. Где-то справа щиты разошлись, и в брешь хлынули враги. Послышался звон стали, тяжкие удары, предсмертные хрипы.

Лейф рванулся туда, но его задержал свой же — молодой воин прижался к нему спиной.

— Они… они повсюду!

— Соберись!!! — Лейф отпихнул его и бросился в самую гущу битвы. Его меч описал широкую дугу, со свистом рассекая воздух. Он даже не целился, ибо цели были везде…

Лезвие впилось в шею альфборгца, который пытался зарубить раненого буянца. Горячая кровь фонтаном ударила в лицо Лейфу. Он даже не моргнул. Выдернул меч, развернулся на каблуках, парировал удар копья, посланный ему в бок, и ответил коротким тычком в живот. Противник — тучный детина в кольчуге — ахнул, сложился, и Лейф добил его ударом сверху, рассекая шлем и череп до бровей.

Костяная крошка брызнула в сторону. Тяжелое тело рухнуло.

Вокруг царил хаос. Стена щитов рассыпалась, превратившись в десятки отдельных схваток. Буянцы, которых было меньше, сражались отчаянно, зная, что шансов на отступление нет. Они бились спинами друг к другу, отступали к вершине холма, устилая склон телами врагов и своих друзей.

Лейф видел, как Денби, пронзённый копьём насквозь, ухватился за древко и потянул врага на себя, всадив ему топор между глаз. Видел, как Сигрид, упав на колени, отчаянно рубила ножом по ногам нападавшего, пока тот не рухнул на неё, придавив насмерть. Видел Торфинна, который, потеряв руку, бился обрубком, пока его не срубили ударом секиры.

Он двигался сквозь эту мясорубку, как пьяный, или как одержимый. Его меч стал продолжением руки — тяжёлым липким от крови орудием. Он парировал, рубил, колол, отступал, снова шёл вперёд. Тело помнило каждое движение, впитанное с детства на тренировочных площадках Альфборга. Те же приёмы, те же уловки. Только теперь он применял их против тех, кто когда-то учил его.

Он узнал Асвальда, сына кожевника. Тот, со шрамом через глаз, дрался как демон, его секира выписывала смертельные узоры. Лейф на миг встретился с ним взглядом. В глазах старого знакомого плескалась солдатская покорность судьбе. Ни капли ненависти или упоения схваткой…

Они сошлись. Два удара — парированный и отбитый. На третьем — секира Гуннара скользнула по щиту Лейфа, содрав клок дерева и кожи. Лейф ответил молниеносным выпадом. Меч вошёл Гуннару под мышку, туда, где кольчуга расходилась. Лезвие прошло глубоко, наткнувшись на кость.

Гуннар хрипло вскрикнул, выпустил секиру. Но не упал. Он шагнул вперёд, насаживаясь на меч ещё глубже, и обхватил Лейфа свободной рукой за шею.

— Рад был видеть… Лейф… — прошептал он, и изо рта у него хлынула кровь.

Ошеломленный Лейф не смог вырвать меч. Он ощутил тяжесть умирающего человека на себе, его предсмертный хрип у самого уха. Потом Асвальд ослабел и сполз на землю, увлекая за собой меч.

Лейф стоял над ним, задыхаясь. Вокруг продолжался бой. Но что-то внутри него уже надломилось. Так не должно было быть…

Он выдернул меч из тела. Посмотрел на лезвие — оно было почти чёрным от крови. Посмотрел вокруг.

Его люди гибли. Их ряды редели с каждым мгновением. Но они уносили с собой в три, в четыре раза больше врагов. Склон холма стал красным. Трава, камни, корни деревьев — всё было залито липкой, тёплой жидкостью. Воздух вибрировал от стонов и криков, от звонких ударов и тяжёлого хлюпанья.

Лейф заметил «Медведя» — Бьярни. Старый воин, с седой бородой, заправленной за пояс, размахивал двуручным топором, как тростинкой. Он выкосил целую группу буянцев, двигаясь к вершине. Прямо к Лейфу. Его маленькие и злые глаза горели знакомым огнём.

Лейф встретил его без щита. Его щит был давно разбит, а ремни порваны. Он бросил обломки и взял меч в обе руки.

Бьярни, не говоря ни слова, занёс топор. Удар был страшной силы, рассчитанный на то, чтобы расколоть противника пополам. Лейф не стал принимать его. Он отпрыгнул в сторону, чувствуя, как ветер от лезвия проносится в сантиметре от его лица. Топор вонзился в землю, подняв фонтан грязи.

Лейф контратаковал. Его меч блеснул, метя в шею. Но Бьярни был стар и опытен. Он выдернул топор из земли одним движением и принял удар на древко. Дерево треснуло, но выдержало.