Старые недобрые времена 2 - Василий Сергеевич Панфилов

— Да, мисс Эллиот, — несколько нервно отозвался Ванька… или вернее, снова Ежи Ковальски, и совсем чуть-чуть — прусский юнкер.

— Ах, эти тайны… — томно вздохнула дама, лукаво улыбаясь, и упираясь пухлой рукой в ещё более пухлый подбородок, — Вся эта политика, которая делается, разумеется, в больших кабинетах людьми постарше… Но и люди молодые, вроде вас, с горячими сердцами и ясными глазами делают немало…

— Джон, вы можете идти, — совсем другим тоном сказала она, и гримёр, попятившись, исчез, закрыв за собой едва слышно скрипнувшую дверь.

— Мисс Эллиот, — едва заметно поклонился молодой человек, несколько растерявшийся от такого приёма. Нет…

… ну не соблазняет же она его, в самом деле⁈ Она же… она же старая! Ей же чуть не под сорок, и это даже с гримом понятно!

— Зовите меня Нэнси, — мягко улыбаясь, отозвался женщина, — как друга… Мы ведь друзья, не так ли?

— Я… — она встала с кресла, сделала пару крохотных шагов вперёд и остановилась, уперев руку с веером в бедро, — вижу в вас, мистер Инкогнито, потенциал!

— Нет-нет! — дама предупреждающе выставила перед собой пухлую ладошку, — Не говорите! Иногда тайна должна оставаться тайной! Имена, биографии и даже страны… это извечная, давняя игра.

Она сделала ещё несколько шажочков, оказавшись в опасной близости от Ежи, и улыбнулась лукаво…

… ну, то есть так она думала, или вернее — так оно и было, но с поправкой на возраст и всё такое… В общем, для попаданца это выглядело скорее пугающим и очень, очень неожиданным!

Это как если бы «классуха» Валерия Петровна, пергидрольная блондинка под сорок, задержав после урока, вместо разноса за драку стала бы сходу соблазнять…

… или всё-таки нет⁈

Потому что Нэнси, тронув кончиком веера подбородок молодого человека, заговорила внезапно о политике — снова! Политике, которая не всегда делается в больших кабинетах, и…

— Простите, Нэнси, — опомнился попаданец, скинув наконец дурное оцепенение, — Я… мне нужно срочно покинуть вас. Простите!

Не слушая ничего, он вырвался из цепких лапок и выскочил прочь, поспешив… а чёрт его знает, куда, но подальше!

Сказать, что именно для него видится более страшным — соблазнение, или вербовка, он бы, пожалуй, и не смог бы сейчас! Поэтому просто…

… ну их к дьяволу!

— Чёрт! — сбежав от мисс Эллиот, он, кажется, заблудился в этих тупичках и закоулочках. Выбраться, к слову, может оказаться не так просто.

Всё эти тайные ходы, коридоры, двери и дверцы, может статься, выведут его чёрт те куда, едва ли не к Ист-Энду! Во всяком случае, занесло его куда-то или в самые зады театра, или, очень быть может, в одно из соседних зданий.

В Петербурге он с подобным сталкивался пару раз, заходя в неприметную лавочку, и выходя из совсем другого дома, притом расположенного отнюдь не близко. А в Москве, говорят, можно пересечь город из конца в конец, не выходя на улицу, а то и не поднимаясь не поверхность! Насколько в этом врак… но ведь похожее он слышал и в Москве двадцать первого века, и от разных людей, а не только любителей Теории Заговора.

— Это, конечно, всё ерунда… — пробормотал он, несколько нервничая. Вся эта театральщина, с декорациями, фальшивым и настоящим оружием на стенах, игра актёров и тайные ходы, невольно сделали своё дело, вытянув на поверхность все эмоции.

Да ещё и обиженная женщина… и не то неудачное соблазнение, не то вербовка, не то всё сразу. А может быть и так, что это просто шалость актрисы, решившей закружить голову забавному молодому человеку, запутать его, развлечься за его счёт?

— Куда я… — постояв немного, он постарался выкинуть из головы ненужные в данный момент мысли, и двинулся вперёд.

Через несколько минут блужданий ему послышались человеческие голоса. Слышны они совсем плохо, да и шуметь Ванька опасался, так что, открыв очередную дверь, оказался в какой-то каморке…

… и увидел девушку, сидящую на кресле с широко раскинутыми ногами, а ниже — очевидно мужскую задницу в приспущенных брюках.

— Ой! — девушка, пискнув что-то, попыталась прикрыться и одновременно сползти с кресла.

— Какого чёрта⁈ — возмутился её любовник, выныривая из-под юбок, и оказавшись ровесником попаданца, если не младше.

— Э-э… простите, сэр, — смутился Ежи, стараясь не глядеть, как тот застёгивает штаны, — я, э… сам оказался в неловкой ситуации, и совсем не хотел… Если вы позволите, я сейчас же удалюсь, и разумеется…

— Тихо! — повелительно прервал его незадачливый любовник, подкрепляя слова выставленной вперёд лодонью, и попаданец послушно замолк.

— Это, наверное, меня ищут! — выпалил Ежи, услышав шум и подбираясь, чтобы делать ноги.

— Маменькины люди меня ищут! — почти одновременно сказал второй, после чего нервно, коротко и почти беззвучно рассмеявшись, схватил одной рукой предплечье попаданца, второй свою любовницу, и, потянув за собой, приказал:

— Бежим! Только тихо! Разбираться, если что, не будут! Мне-то ладно, а вам…

… и Ежи счёл за лучшее послушаться, тем более, кажется, эта пара любовников вполне неплохо ориентируется в местном лабиринте.

— Давай сюда… — парнишка, так до сих пор и не представившийся, требовательно потянул попаданца за рукав, увлекая за собой, — Пошли! Поверь, дружище, не стоит тебе попадаться! Маменька, она такая…

Не договорив, он замолк, зябко поведя плечами, предоставив собеседнику строить догадки.

' — Мафия местная, что ли?' — гадал Ежи, сжимая револьвер и на ходу примеряясь, как он будет, если вдруг что, орудовать тростью, и остро жалея, что не купил, когда предлагали, трость с клинком.

Голоса преследователей звучат всё ближе, и незадачливый любовник, слыша их слишком отчётливо, аж побелел, а на его упитанном лице отразилось отчаяние.

' — Чёрт…' — тронув револьвер, попаданец, чуть поколебавшись, оставил его пока в покое, решив, до поры, обойтись кастетом и тростью. Доказывай потом… лучше, если можно, обойтись без лишнего шума.

— Сюда, Берти, — пискнула запыхавшаяся девица крепко сжимая руку своего любовника и отодвигая в сторону висящую на стене потрёпанную тряпичную декорацию, за которой оказалась неприметная дверка. Прерывисто выдохнув, парнишка юркнул туда, а за ним в кладовку, заваленную невесть каким хламом, почти неразличимым в темноте, втиснулись и остальные.

Преследователи, судя по голосам, остановились где-то совсем рядом, очевидно, пытаясь сообразить, куда подевались беглецы.

' — Какой-то странный акцент, — напряжённо