Шутки Богов. Кнут и пряник - Хайдарали Мирзоевич Усманов

Последние слова легли в воздух тяжёлым камнем. По лицу помощницы пробежала едва заметная судорога раздражения, а в глазах княгини промелькнуло что-то, похожее на холодную искру. Ведь она поняла, что её подчинённая что-то недоговаривала. Либо умолчала о важном, либо намеренно извратила суть их первой встречи.

Но даже сейчас молодая женщина не выдала своих эмоций. Она плавно откинулась на спинку кресла, слегка приподняв свой точёный подбородок, и в её взгляде появилась привычная маска благосклонности. Но парень уже видел, что за этим фарфорово – ледяным выражением скрывается ускоренная работа мыслей. Она лихорадочно искала способ вернуть инициативу, не потеряв лица. Так как, в сложившемся положении, практически любое неверное слово могло обрушить её тщательно выстроенный план.

Потом она сдержанно улыбнулась, но в этой улыбке чувствовался лёгкий надлом.

– Разумеется, мы не будем тратить время на формальности. – Произнесла она мягко. – Нам есть что обсудить.

Но в глубине её взгляда уже читалась осторожность, граничащая с опаской – она поняла, что этот разговор ей придётся вести на его условиях. На секунду она задержала взгляд на юноше – ровно настолько, чтобы тот заметил её паузу, но не успел расшифровать её до конца. Лёгкая, почти незаметная улыбка скользнула по её чувственным губам, но за этой вуалью скрывалось куда больше расчёта, чем готов был бы предположить любой посторонний наблюдатель.

– Все! Оставьте нас. – Её голос был мягким, но в нём звучала нота, не допускавшая возражений. Слуги и придворные, привыкшие читать малейшие оттенки настроения своей госпожи, поспешно покинули зал, оставив за собой едва слышное эхо шагов. Даже её помощница, та самая, что уже успела спровоцировать первый острый момент, была отослана – хотя Ло Иньюй не спустила с неё холодного взгляда, обещающего ей полный разбор ошибок позже. А когда зал опустел, княгиня встала со своего места, сделала пару неторопливых шагов и почти будничным тоном предложила:

– Проводите мне компанию за ужином. Сегодня… Я сама налью вам вина.

Она произнесла это как шутку, но в её интонации сквозила иная подоплёка:

"Я готова снизойти к тебе, чтобы исправить ситуацию. Но ты тоже сделай шаг навстречу".

Юноша молча сел, слегка откинувшись на спинку стула. Он не произнёс ни слова, но его молчание работало куда сильнее любой реплики. На стол уже поставили изысканные блюда, серебро блестело в свете ламп, а Ло Иньюй лично наполнила его кубок тёмным, густым вином.

Однако её взгляд вскоре наткнулся на длинный прямоугольный силуэт шкатулки, стоявшей чуть в стороне от всего остального. Так, будто он специально отодвинул её подальше. Не просто убрал с глаз – отделил от себя. Это был тот самый подарок, меч, который она сочла тонким намёком на особое расположение… А он – мусором, с которым не стоит связываться.

Судя по её слегка сощурившимся глазам, в груди молодой княгини неприятно кольнуло. Этот жест был слишком откровенен для случайности. Если он не примет от неё ничего, ни даров, ни намёков на привилегии, то рассчитывать на его согласие поддержку в более серьёзных вопросах станет бессмысленно. А ей была нужна не просто его благосклонность. Ей нужна была его сила, сила дракона, и сейчас он ясно дал понять, что прекрасно это понимает.

Вернувшись на своё место, она подняла уже наполненный кубок, сделала лёгкий глоток, а затем, чуть сузив глаза, начала внутренне просчитывать новые ходы. Внешне же – всё выглядело так, будто она смирилась, даже пошла на уступки. Но в её голове уже выстраивалась многоходовая комбинация, цель которой – незаметно размыть его жёсткую позицию, заставить хотя бы частично принять правила её игры… И сделать так, чтобы он не заметил, как постепенно переступает собственную черту.

Она сама подлила ему вино, едва заметно задержав руку у края кубка, словно ненароком коснувшись его пальцев. Улыбка на её лице была тёплой, почти домашней, но взгляд – внимательный, изучающий.

– Знаете… – Голос её прозвучал мягко, с лёгкой хрипотцой. – Мы ведь с вами так и не говорили по-настоящему. Всегда кто-то мешал.

Она легко сменила тему, будто бы случайно вспомнив о каком-то былом происшествии, но каждое слово в её речи было как капля, медленно размывающая острые края его недовольства. Вспоминая прошлое, она осторожно вставляла полунамёки, словно невзначай, пытаясь уловить малейшую реакцию в его глазах.

– Вы ведь не похожи на тех, кого я встречала раньше. – Сказала она, и это прозвучало без привычного дворцового лоска, более… женственно. – Может, поэтому и ссориться с вами, особенно сейчас, будет просто глупо.

Она чуть подалась вперёд, позволяя свету свечей мягко скользить по её лицу, подчёркивая точёные черты. Ни в одном её жесте не было прямого извинения – только изысканная игра намёков, в которых уступка выглядела случайной, а не вынужденной.

Её глаза задержались на нём чуть дольше, чем подобало. Сейчас она видела в нём не просто носителя силы, столь нужной ей в политических раскладах. В этом упрямом, независимом взгляде было что-то, что она давно не встречала в мужчинах при дворе – внутренний стержень, неподкупный и опасный. И это её привлекало не меньше, чем возможность иметь его на своей стороне.

Но за всем этим оставалась тень беспокойства – отложенный в сторону подарок напоминал о том, что он пока что не готов принять ничего подобного из её рук. И значит, ужин – всего лишь первый ход в партии, где ошибка могла стоить слишком дорого.

Молодая княгиня не спешила. Она всё так же мягко улыбалась, как будто за окном плескался тихий весенний дождь, а вино в бокале было единственной заботой этого вечера. Её бархатный голос звучал тепло, с оттенком интимной доверительности, когда она начинала осторожно задавать вопросы – о его путешествиях, редких местах, где он побывал, людях, которых он встречал. Но каждый раз, когда он отвечал, она словно ненароком прокладывала дорожку к более личным темам, вплетая в разговор короткие истории о себе, намёки на собственное детство, утраты, победы. Всё это выглядело как попытка создать ощущение единения – двух людей, которые видят в друг друге не только выгоду, но и отражение своих внутренних теней.

Он же не поддавался. Улыбка у него была чуть ленивой, но глаза – холодными. И в моменты, когда её слова начинали звучать особенно доверительно, он словно бы невзначай бросал фразу о том, что в её доме всегда мелькают “одни и те же лица” – слишком молодые, слишком гладкие, слишком… Красивые