Последний менталист. Том 2 - Валентин Якимов

слияний ни о каком высокоуровневом ученичестве девушки не может идти и речи. Я уже не раз вспоминал, как силньо мне не хватает этих вот слияний и борьбы в них с другими менталистами, с нечеловеческими разумами.

Без этих слияний, к примеру, вообще невозможно научиться выходить сознанием из тела, отделять разум от тканей мозга, пересаживая его на энергетическую основу. Просто никак этому не научишься.

А ведь это — один из ценнейших навыков для управленца, вкупе с разделением разума. Она ведь моя первая ученица в этом мире, а значит, если пожелает, достигнет в возрождённом Ордене высот…

Тьфу. Что-то я замечтался как ребёнок. Делю шкуру неубитого медведя, как говорят местные. Не стоит.

Куда важнее то, что поддержку Ефима как раз она и может оказать. Так же, как поддерживала меня ночью, но теперь с другом, а не врагом.

Купировать его особо яркие эмоции, принять на себя часть тяжести воспоминаний, разгрузить психику… Мне-то для разрушения барьера придётся задействовать всю концентрацию, разом сдирать «плёнку» со всех областей памяти, чтобы ничего не разрушилось. Ещё и оберегать старика я не смогу.

Иногда даже мне разумнее признать, что лучше обратиться за помощью. Чёрт, был бы Ефим лет на тридцать помоложе…

Ну, чего нет, того нет. Повременю с решением вопроса с памятью девушки — пока будем разбираться с Ефимом. Заодно узнаем, как много силы сумел накопить и сберечь этот Род.

А то ведь даже Истинные бывают весьма разными.

* * *

— Привет, Мари… — вяло произнесла Оля, заходя на кухню уже ближе к вечеру.

Спросонья девушка напоминала сову, хлопая пушистыми ресницами над большими синими глазами.

Это — ресницы и глаза — ей оставили свои, поменяв лишь цвет. Так что Мария взглянула на эту сценку с лёгкой завистью. Миленькая она, эта Оля… Совсем иной типаж, нежели сама баронесса.

Может, этому Вольнову такие и нравятся?

Сама же Оля ни о чём подобном не думала. В тайне надеявшаяся, что всё ночное приключение ей просто почудилось, она теперь сидела печальная и задумчивая. Не почудилось.

Но и память Андрей ей не зачистил, хотя мог бы — она ведь столько проспала. Это говорит о нём с лучшей стороны… Наверное.

Ведь, если бы он это сделал, девушка бы даже не догадалась. Может, он с каждым из них такое сто раз уже проделывал? Почём знать?..

— Ты сейчас так похожа на Андрея с утра. — улыбнулась Мария. Она только-толкьо закончила с ужином и теперь подсела вплотную. — Он тоже как овощ выглядел.

Баронесса улыбнулась в кулачок.

— Сама ты овощ… блин. — беззлобно ответила Оля, гипнотизируя взглядом красиво уложенную пасту в соусе песто с аккуратно нарезанными кубиками курицы и поблёскивающими от влаги дольками помидоров на краю тарелки.

Вкусно. Но есть отчего-то совсем не хочется.

— Я ему утром массаж сделала, так ему помогло. — коснулась Мария хрупких олиных плеч. — Может, и тебе сделать? Я умею. Училась, когда тут жила… Не знаю даже, зачем. Отец говорил, что каждая уважаемая жена должна такое уметь. Понятия не имею, откуда ему было знать — маму он не очень-то уважал.

— Жена? — слабо улыбнулась в ответ Оля, всё ещё думая о своём. — Вы с Андреем уже так близки?

Невинная шутка внезапно вызвала яркий прилив чувств. Оля, чисто на автомате, сканирующая ближайшее пространство, как её учил Андрей, аж поперхнулась кусочком курицы.

— Ты чего? — посмотрела она на подругу.

— Это… Это ты чего⁈ — Мария сидела вся красная. Затем встала как кукла, двигаясь ломанными рывками, положила ладони Оле на плечи и принялась массировать.

Девушка не ожидала многого — но на удивление быстро стало очень приятно. Она расслабленно откинулась на стуле.

— Прости, Мари, не бери в голову. Я просто что-то загрузилась, вот и шучу по-дурацки…

— Да не. — ласково ответила подруга. — Это я реагирую… Вот так. Потому что, знаешь… Андрей и правда ведь видный парень. Ты не слышала, он вчера перед сном связывался с сестрой?.. Так его баронство цветёт и пахнет там, уже даже какие-то местные журналисты приезжали, накатали статью «Образцовая забота о безопасности волжан». Скоро его Род станет знаменитым.

— Уж в этом я не сомневаюсь. — почем-уто поёжилась Оля, но Мария не обратила на это внимания, продолжая говорить:

— Да и сам он… Он ведь спас меня, и не раз. Хотя без потерь мог бы этого не делать. Не рисковать собой. А мог бы и вовсе захватить мою землю, когда я и на ногах-то толком не стояла… Но не сделал.

Оля подумала, что это даже не смешно — человек, в памяти которого умещаются целые планеты и звёзды, идёт на бесчестный поступок ради несчастного клочка лесостепи где-то у чёрта на рогах.

Но вслух ничего не сказала.

— Он… Будто бы он всё знает наперёд. — мечтательно продолжила Мария. — Не знаю уж, это так хорошо учат в военной Академии, или в семье его так воспитали, но мне до него далеко, я чувствую это — а ведь мы ровесники почти… И тем интересней смотреть в эту даль. Пытаться стать к ней чуть ближе.

Оля подняла взгляд, встретившись глазами с Марией. Девушка никак не ожидала от подруги, обычно по-военному прямой, такого поэтического слога. Но…

Но, если Оля не выдумала то, что видела этой ночью… Ох, бедная Мария даже не представляет, насколько Андрей далёк. Насколько они на разных… Буквально на разных планетах!

Девушка еле сдержалась, чтобы не мотнуть головой, настолько трудно эти мысли в ней помещались. Планеты… Что-то из области жёлтых газет для любителей всяких пришельцев.

Но она сама видела… И она уже хорошо умеет отличать воспоминание от фантазии. Научившись просеивать свою память, она очень часто это делала, и различать научилась.

А ведь раньше с трудом отличала сон от яви. Не хотела отличать.

В этот раз Оля ничего не стала говорить. Лишь доверительно покивала подруге — да той и не нужно было большего. Она явно копила эти слова в себе, и теперь хотела просто их кому-нибудь сказать, не сомневаясь, что Андрей честен и подслушивать не станет.

Да он и не подслушивал — Оля чутко следила, нет ли поблизости знакомых ментальных нитей. А потому ощутила приближение Андрея ещё до того, как он вошёл.

— Добрый вечер, Оля. — мягко, но глядя ей прямо в глаза произнёс он. — Мне вновь нужна