Проклятый Лекарь. Том 8 - Виктор Молотов

Меня отбросило назад, метров на пять. Я врезался в стену здания, из лёгких выбило воздух. Боль пронзила спину — ушиб, возможно, трещина в ребре.

Кирилла отбросило ещё дальше. Он покатился по земле, пытаясь остановиться.

Ростислав просто развеялся на мгновение, потом собрался снова, ошеломлённый.

И воронка начала расти… Расширяться. Пульсировать с удвоенной силой.

— Что происходит⁈ — крикнул Кирилл, поднимаясь на ноги.

Я смотрел на воронку, не веря своим глазам.

Она не просто реагировала на атаку. Она питалась ею. Наша энергия — свет, некромантия, призрачная сила — всё это воронка поглощала и использовала для роста.

Ловушка. С самого начала это была ловушка, чёрт возьми.

— Отступаем! — крикнул я. — Все назад! Сейчас!

Но было поздно. Воронка выплеснула новую волну — мощнее первой. Неконтролируемая некротическая энергия хлынула наружу, как вода из прорванной плотины.

И последнее, что я увидел перед тем, как волна накрыла меня — как энергия воронки потянулась к зданию детского сада.

О тьма. Это будет весело…

Глава 16

Волна некротической энергии снова накрыла меня с головой.

Ощущение было неприятным. Как будто тысячи ледяных игл вонзились в каждую клетку тела одновременно. Как будто сама смерть решила поздороваться и сделала это слишком энергично.

Я врезался в землю, прокатился несколько метров и остановился, упершись спиной в какой-то мусорный контейнер. Металл загудел от удара. Рёбра отозвались болью. Как минимум ушиб межрёберных мышц, возможно — трещина в одном-двух рёбрах. Ничего критичного, но крайне неприятно.

— Все живы⁈ — крикнул я, поднимаясь на ноги.

— Да! — отозвался Костомар откуда-то слева. — Но не целы! Башка отлетела!

— Жив… — прохрипел Кирилл. Он лежал в нескольких метрах от меня, держась за бок. — Что это было?

— Воронка среагировала на атаку, — ответил Ростислав, материализуясь рядом со мной. Его призрачное тело мерцало слабее обычного — признак энергетического истощения. — Поглотила нашу энергию и использовала для роста.

Я посмотрел на воронку.

Она выросла. Вдвое. Нет, втрое. Гигантская спираль тьмы, уходящая в небо, пульсирующая жадным, голодным светом. Семь лучей превратились в четырнадцать. Или в двадцать один — я уже сбился со счёта. Они вращались и расползались во все стороны, как щупальца гигантского спрута.

И несколько из них тянулись к зданию детского сада.

Тьма. Она тянется к зданию… Но зачем? Детей там нет, сейчас глубокая ночь. Охрана? Один сторож максимум. Недостаточно для такого аппетита. Тогда что?..

И тут я понял. Не дети. Не сторож. Само место.

Детский сад — это не просто здание. Это место, пропитанное детской энергией. Смех, радость, игры, слёзы, первая дружба, первые ссоры — всё это оставляет след. Эмоциональный отпечаток, который впитывается в стены, в пол, в саму землю под фундаментом.

Астральное эхо. Память места.

И воронка питалась именно этим. Она оскверняла само место, превращая его в свой якорь, в источник постоянной подпитки.

Какая мерзость. Они используют детскую радость как топливо для своей машины смерти. Поэтому воронка здесь, а не где-нибудь на кладбище. Кладбище — это скорбь, боль, потеря. А детский сад — чистая, незамутнённая жизненная энергия. Идеальный контраст для некромантического ритуала.

— Кирилл! — крикнул я. — Атакуй! Свет! Полная мощность!

Он поднялся на ноги, пошатываясь. Собрал силы — я видел, как его аура вспыхнула, концентрируясь в ладонях.

Он выстрелил. Луч света врезался в воронку… и исчез.

Просто растворился, как капля воды в океане. А воронка… стала ещё больше. Ещё голоднее.

— Бесполезно! — крикнул Ростислав. — Она поглощает всё!

Костомар, уже собравший себя обратно, схватил кусок асфальта размером с баскетбольный мяч и швырнул в воронку. Неплохой бросок, надо признать. Профессиональный бейсболист позавидовал бы.

Асфальт влетел в воронку… и растворился. Без следа. Без звука. Просто перестал существовать.

— Эх и жопа! — выругался Костомар. — Она жрёт всё подряд!

— Даже мою эктоплазму! — добавил Ростислав. — Я попробовал прикоснуться и чуть руку не потерял!

Кирилл стоял в стороне, молчаливый и мрачный. Его живот — там, где была дыра от когтя оборотня — всё ещё светился зеленоватым светом регенерации. Он был не в лучшей форме для боя.

Саблин, всё ещё связанный, сидел у стены, наблюдая за происходящим с ужасом и… чем-то похожим на злорадство.

— Вы не справитесь, — сказал он. — Эта воронка особенная. Центральный узел. Её нельзя уничтожить снаружи.

— Заткнись, — огрызнулся я, лихорадочно думая.

Он прав. Ненавижу это признавать, но он прав. Атаковать снаружи — самоубийство. Любая энергия, которую мы вливаем, только усиливает воронку. Свет, тьма, эктоплазма, физические объекты — всё идёт ей в пищу.

Классическая ловушка для магов. Атакуешь — становишься сильнее. Не атакуешь — она всё равно растёт, питаясь астральным эхом места.

Проигрышная ситуация? Возможно. Но я не проигрываю. Никогда.

Думай. Если нельзя уничтожить снаружи — нужно сделать это изнутри. Как вирус. Проникнуть внутрь, внедриться в структуру, разрушить изнутри.

Безумная идея. Самоубийственная.

Идеальная!

— План «Троянский конь»! — крикнул я команде. — Кирилл, создай вокруг меня максимально плотный световой щит! Такой, чтобы ни одна капля тьмы не просочилась!

— Что⁈ — он уставился на меня, как на сумасшедшего. — Вы хотите…

— Именно! Костомар, Кирилл, готовьтесь меня бросить! Ростислав, а ты будь готов вытаскивать!

— Бросить⁈ — Костомар замер. — Я ем грунт, хозяин, вы хотите, чтобы мы…

— Да! Швырнули меня прямо в эту дрянь! Быстро! Пока она не выросла ещё больше!

Несколько секунд все смотрели на меня. Потом Костомар пожал плечами, насколько это возможно для скелета.

— Будет сделано. Ваша воля, хозяин. Кирилл, ты слева, я справа. На счёт «три», — заявил он.

Кирилл подошёл ко мне, всё ещё не веря в происходящее.

— Вы уверены? — его голос дрожал. — Если щит не выдержит…

— Тогда я умру, — ответил я спокойно. — Но этого не будет. Потому что ты сделаешь всё правильно. Потому что ты талантливый маг света, который просто ещё не понял, на что способен.

Лесть? Частично. Но и правда тоже. Кирилл был сильнее, чем думал. Его проблема не в способностях, а в уверенности.

— Я… — он сглотнул. — Я попробую.

— Не пробуй. Делай.

Он закрыл глаза. Сконцентрировался.

Я почувствовал это раньше, чем увидел. Тепло чистого света, обволакивающее меня со всех сторон.

Когда я открыл глаза, я был внутри сияющего кокона. Стены из чистого света — плотные, многослойные, пульсирующие. Я видел сквозь них, как сквозь жёлтое стекло. Внешний мир приобрёл золотистый оттенок.

— Красиво, — констатировал я.

— Долго не продержится, — прохрипел Кирилл. На его лице выступил пот. — Минуту, может, две…

— Достаточно. Костомар, твой выход!

Мертвец подошёл ко мне.

— Будет неприятно! — Костомар взялся за кокон справа. — Держитесь крепче,