Экспансия на позавчера - Алексей Небоходов

Лиана напряглась: её рука чуть заметно дёрнулась, как если бы она хотела ухватиться за поручень, но передумала. Глаза её расширились – не от страха, а от ощущения чего-то неестественного, необъяснимого. Керн Вальд, напротив, сохранял спокойствие, его силуэт оставался чётким, неподвижным, будто сам он был частью этого лифта и не подвергался воздействию происходящего.

Иван не шевелился, но внутри нарастало ощущение, что они пересекают нечто, что нельзя осознать в привычных категориях. Не пустота, не тоннель, а непроявленный мир, который существовал прежде, чем его увидят глаза.

– Мы… – начал он, но Керн Вальд, стоявший спокойно, чуть качнул головой.

– Ещё нет.

Звук его голоса прозвучал странно, будто пространство гасило слова, не давая им распространиться дальше, чем требовалось. Гравитация смещалась. Не резко, не ощутимо, а иначе.

Иван не мог сказать, толкает ли их вверх, вниз или в сторону – его тело больше не понимало привычных законов. В какой-то момент ему показалось, что его ноги уже не стоят на поверхности, что он провисает в пустоте, но стоило моргнуть – ощущение исчезало.

Они не падали, а двигались сквозь пространство, лишённое привычных измерений, скользя сквозь него, словно были частью самой материи. Внезапно всё вокруг потемнело, будто их окружила абсолютная пустота, но в следующий миг эта темнота разорвалась ослепительным светом, заполнившим всё вокруг безграничным сиянием.

Не резким, не ослепляющим, а глубоким, проникающим сразу в сознание. Свет наполнил всё вокруг до состояния, когда невозможно было определить, где заканчивается одно и начинается другое.

Свет заполнил собой всё пространство, стирая границы между существованием и пустотой, превращая реальность в бесконечность.

Их окружала сияющая бесконечность. Лифт больше не существовал, но они по-прежнему находились внутри него, не видя ни пола, ни стен, ни потолка. Свет не исходил откуда-то – он попросту был везде.

Ивану показалось, что он чувствует его кожей. Он не грел и не холодил, но оставлял ощущение наполненности, будто что-то проникло внутрь, будто часть этого света была в нём самом.

А затем свет начал таять.

Не исчезать, а отступать, будто кто-то приоткрыл глаза в тёмной комнате, и постепенно начали проявляться очертания мира.

Двери лифта растворились, оставляя после себя лишь мягкое мерцание, словно они никогда не существовали. Перед ними не простирался привычный туннель, не было стен пещеры, ограничивающих пространство. Вместо этого их взгляду открылся мир – необъятный, живой, пронизанный дыханием бесконечности.

Иван не мог сразу осознать, что он видит. Сначала это были просто оттенки, размытые мазки цвета, затем появились очертания, линии, формы.

Сначала перед их глазами открылось небо, бескрайнее и глубокое, словно вобравшее в себя всю бесконечность пространства, расцвеченное оттенками утреннего света, которое не было просто картиной или искусственным сводом, а тянулось вверх, теряясь в далёких, едва уловимых границах.

Оно не было нарисованным, не было куполом, и даже не было иллюзией. Оно простиралось ввысь, уходило в глубину, светилось мягким утренним светом, хотя солнце ещё не поднялось над горизонтом.

Это небо было живым, глубоким и необъятным, простиралось над ними, словно бесконечное полотно, наполненное мягким утренним светом и едва уловимыми оттенками далёких звёзд.

Ветер пронёсся мимо, коснулся лица, оставляя ощущение влажности и движения воздуха, насыщенного жизнью. Он не мог быть искусственным, не мог быть результатом работы механизмов. Это был тот самый ветер, который бывает только в мире, не созданном руками человека.

Вдалеке расстилались равнины, уходящие в горизонт. Трава на них казалась слишком яркой, слишком зелёной, будто её никогда не касались засухи и холод.

За равнинами поднимались горы.

Они были массивными, настоящими, на их склонах лежали тени от облаков, и свет играл на камнях, превращая их в живые структуры, переливающиеся сотнями оттенков.

Воздух был чистым, наполненным запахами – не просто воздухом, а самой жизнью, которую невозможно подделать.

Это был мир, не созданный руками, а возникший сам по себе, обретший существование вне чьей-либо воли. Он не был фантазией или проекцией сознания, он просто существовал, простираясь вокруг них в бесконечном пространстве.

Иван сделал шаг вперёд, чувствуя под ногами твёрдую землю, чья плотность и шероховатость говорили о её реальности. Она не могла быть подземной, не была частью искусственной среды или некой программы. Это была настоящая почва, та, на которой можно оставить след, почувствовать её под весом тела и знать, что она принадлежит миру, живущему по своим законам.

Лиана стояла рядом, не говоря ни слова. В её взгляде читалось неверие, страх, восхищение и что-то ещё – неуловимое, тревожное.

Иван не сразу осознал, что затаил дыхание, не в силах оторвать взгляда от простирающегося перед ним мира. Он внимательно осматривался, но его глаза не могли найти границ этому месту – небо уходило ввысь, теряясь в бесконечной синеве, растворяясь за пределами человеческого восприятия.

Где-то вдали, за линией горизонта, медленно плыли тени облаков, двигаясь в естественном, плавном ритме, словно сам мир дышал вместе с ними. Их движение не несло в себе следов машинного контроля или запрограммированного порядка – всё здесь подчинялось своим, непостижимым законам.

Это не было цифровым пространством, созданным для контроля и экспериментов. Это была бесконечность, живое воплощение реальности, возникшей вне человеческого влияния.

– Что это?.. – прошептала Лиана, нарушая тишину.

Керн Вальд не ответил сразу. Его взгляд был устремлён в бесконечность, туда, где небо, словно океан, соприкасалось с неведомым, охватывая собой необозримые дали. И только спустя мгновение он тихо произнёс:

– Это наш дом.

Иван вдруг ощутил, как пространство вокруг него изменилось, будто мир, в который он шагнул, ответил на его присутствие. Воздух дрогнул едва заметной волной, хоть ветра не было, но в этом движении чувствовалось нечто большее. Словно сам мир осознавал, что он пришёл.

Лейтенант сделал несколько шагов вперёд, ощущая под ногами плотную, чуть упругую почву, и остановился, вглядываясь в горизонт. Мир перед ним был необъятен. Его не ограничивали стены, небо не напоминало купол или иллюзию, а простиралось над головой безграничной синевой. Высоко в воздухе двигались облака: их тени медленно скользили по равнинам, придавая ландшафту глубину.

Лиана шагнула рядом, но не проронила ни слова. Она вдохнула, будто пробуя воздух на вкус, а затем снова, глубже, и едва заметно нахмурилась. Иван посмотрел на неё – кожа слегка порозовела, как будто кровь быстрее разносила кислород по телу. Он тоже это ощущал – лёгкость в движениях, свежесть, проникающую внутрь, едва уловимое покалывание, словно воздух здесь не просто насыщен, а пропитан чем-то, что делало само дыхание более полным,