Эхо Танорга - Селина Катрин

Глеб, погружённый всё это время в ворох электронных бумаг, неожиданно поднял голову и попросил:

— Тише-тише, народ. Давайте не ссориться, и без того дела плохи.

— Шварх, Глеб, ты бы ещё сказал «давайте жить дружно»! Иногда мне кажется, что ты не в СПТ работаешь, а воспитателем в детском саду. Ну, Олаф, что молчишь? Рассказывай!

Чемпион по армрестлингу судорожно сглотнул и посмотрел на нас виновато-затравленным взглядом.

— Я ходил вчера утром к шефу. Меня посетила мысль, что если мы не можем отследить ни как обмениваются информацией курьеры, ни как наркотик попадает в кровь людей, то можно попробовать поставить следилки на тех, кто уже употребляет… Ну, должны же они как-то новые дозы получать, верно?

— Ну, — хмуро сказал я и кивнул на планшет в руках Велеса. — И шеф дал добро на всё это?

— Он сказал, что попробовать отследить нариков можно. — Олаф замялся. — Но у меня было вчера очень много работы, я же проверял все заявки о странном поведении людей с северного полушария с Танорга… Да не смотрите на меня так! Вы, ребята, все заняты, вас не допросишься помочь! Виктор увяз в прессе, Велес и Глеб в отчетах, ты, Ал, вообще у шефа в кабинете чаще бываешь, чем за рабочим столом…

— Дальше, Олаф! Не тяни резину.

— Я оформил заявку на роботов и проверку крови десяти тысяч вегианцев. Решил, что этого будет достаточно, тех, кто пристрастился, точно найдём, и не в единственном экземпляре. Всё оформил, а легенду поручил разработать стажёрам. Ну какая разница, что говорить населению?..

— Действительно, какая разница, — не без сарказма подтвердил до сих пор молчавший Виктор.

Велес же закатил глаза, показывая всё, что думает об умственных способностях коллеги, Глеб лишь тяжело вздохнул. Я сжал и разжал кулаки, чувствуя закипающую в крови ярость. Две недели бессонных ночей сказались на мне не лучшим образом. Я чувствовал раздражение и был готов сорваться по любой мелочи, а мысль, что во всей этой ситуации могла пострадать ещё и Мирослава, — резала внутренности наживую.

Шварх, ну почему у меня нет её номера коммуникатора? Насколько нормально будет написать личное сообщение на форуме: «Пожалуйста, скажи, что с тобой всё в порядке»?

Я открыл рот, чтобы попросить у Велеса списки пострадавших, но в этот момент в проходе появилась Верочка. С того нашего незадавшегося свидания она демонстративно не здоровалась и всячески пыталась показать, что я для неё пустое место. К её глубочайшему сожалению, Елисей Варфоломеевич очень часто просил её связаться со мной, так что коммуницировать приходилось. Вот и сейчас, состроив максимально «противозачаточное» лицо, секретарша шефа в ультра-мини-юбке выдала:

— Комиссар Ален Легран, будьте добры явить свой зад перед очи начальства.

Эффектным жестом она поправила идеальный пучок и, виляя бёдрами, продефилировала прочь из отдела. Мужики несколько секунд оторопело смотрели в пространство, где она стояла, а затем разом гаркнули:

— Ого! — присвистнул Олаф. — Ал, ты чё сделал-то нашей царице?

— Трахнул и бросил? — Виктор поиграл густыми бровями.

— Скорее, напоил, трахнул и бросил, — авторитетно поправил Велес, поднимая палец вверх.

Я с раздражением махнул рукой на коллег и торопливым шагом прошёл в кабинет шефа.

— К сожалению, пока нет подвижек.

С ростом тревожности среди таноржцев и вегианцев мои еженедельные доклады незаметно превратились в ежедневные. Елисей Варфоломеевич теперь даже не задавал вопросов, он просто молча на меня смотрел, а я читал всё, что он обо мне думает, на дне его глаз.

— А я сразу говорил, что мне не нравится киберпространство! Я не умею в нём работать, и моя интуиция молчит. Мы это обсуждали. Если хотите, передайте дело другому комиссару. Я с самого начала предлагал взять кого-то ещё. Не получается у меня найти в «Эхо» ни единой зацепки!

— Нет. — Он отрицательно покачал головой и тяжело вздохнул.

То, что именно тяжело, я понял внезапно, как и всю позу начальника. Он старался выглядеть уверенно, сидеть в кресле, расправив плечи, но его пальцы подрагивали, за последние недели залысины стали как будто бы глубже, а в воздухе отчётливо улавливалась глубокая печаль, сродни отчаянию.

— Нет, — ещё раз повторил он и откашлялся. — Ал, так вышло, что вся надежда теперь исключительно на тебя. В СПТ совершенно точно есть крыса, и на высоком уровне. Я уверен, что как только попробую запустить в «Эхо» на поиски наркокартеля кого-то, кроме тебя, эта тварь тут же всё просечёт и сообщит своим. Мы потеряем последнюю ниточку.

— Почему вы так уверены в крысе? — оторопел я.

На мой взгляд, Системная Полиция как организация была продумана очень хорошо. Так, например, во всём здании, начиная со второго этажа, были запрещены роботы, чтобы понизить уязвимости системы. По любому сотруднику, прежде чем принять его на работу, собиралось досье вплоть до глубокого детства. Даже уборщиков — и тех! — перепроверяли и по документам, и на оружие и прочие устройства, которые они могут пронести в здание. Двери закодированы на отпечатки пальцев, а частные кабинеты даже на сетчатку глаза… Всё было почти как в банках, но с максимально возможным комфортом для сотрудников.

— Потому что на днях в стенах нашего изолятора умер известнейший бизнесмен. Который проходил как свидетель по этому делу. Ну или как наживка…

— Не понял. — Я искренне качнул головой. Из-за наплыва связанных с «амброзией» происшествий, постоянных поисков распространителей наркотиков наяву и в «Эхо» и зверского недосыпа мысли путались.

Шеф побарабанил пальцами, словно решая, рассказывать или нет, а затем что-то пробубнил под нос и ударил ладонью по столу.

— Теперь уже всё равно не так важно. Недавно на горячую линию СПТ обратился Леонард Нордфилд собственной персоной.

— Владелец сети пятизвёздочных ресторанов? — на всякий случай переспросил я.

— Он самый, — подтвердил шеф. — Он заявил, что плохо себя чувствует, у него приливы жара, галлюцинации и хочется смеяться без повода…

— Почему он обратился на горячую линию СПТ, а не в клинику?

— Потому что был уверен, что его отравили конкуренты. Ввиду большого количества заявок… — Елисей Варфоломеевич выразительно поиграл бровями.