Блог Бабы Яги. Путь в железных сапогах - Натали Смит

Кощей вздохнул, щелкнул пальцами — появились факелы, и мы нырнули в темноту.

Мне не хватало Бальтазара. Идти куда-то без него, понимая, что компаньона нет не только рядом, но и вообще в округе, было странно.

Шли под уклон по широченному сухому проходу — шире, чем тоннель метро, раза в четыре. Стены гладкие, как будто техникой делали. Никаких живописных скелетов, сталактитов и красиво сверкающих камней — тоска. А, нет, под ногами тут и там лежали чешуйки размером с блюдо. Переливались перламутром, бликовали в неверном пляшущем свете. Крупный змей носит такие.

— Это тоже Горыныч? — спросила я.

— Шесть голов у него, у мелких горынычей по три, больше не встречал.

— Последний Горыныч тоже с тремя головами.

Пнула ближайшую чешуйку — увесистая. Шли дальше.

— Знаешь, это нечестно. Вдвоем, сказали они. Но ты с конем и со змеюкой, — проворчала я некоторое время спустя, и факел красиво подсветил пар изо рта. Под землей не теплее, чем на поверхности.

— Конь наверху, прислуги нет, эта тварь не превращается. — Кощей демонстративно потряс в воздухе тростью. — Не понимаю, чем ты недовольна.

— Недовольна в целом, — неохотно призналась я. — Ты ведь после прошлой пещеры думал о конкретном будущем?

— Сложно было не думать — просыпался с болью в груди, когда умудрялся заснуть. Сна нужно все меньше, а воспоминаний все больше, — бесцветным голосом ответил он.

— Мы ведь прошли свои точки невозврата — путь к обычной жизни заказан. Зачем давить на нас? Дали бы план, учебники, как нормально работу передать можно.

Кощей вдруг остановился… и обнял меня. Крепко. В этом объятии чувствовалась сила гораздо большая, чем у Каза. Не просто ломающая кости, гораздо мощнее. Меня будто сжало стальными обручами. Не больно, нет, но достаточно, чтобы привлечь внимание целиком и полностью.

И быстро шепнул мне на ухо: «Меньше болтай. Каждое слово пишут, доносят. Всегда впереди нас».

А вслух добавил:

— Все будет хорошо, — и отстранился.

Дыхание Кощея было таким же холодным, как воздух в склепе.

Он был прав: забываю, что у летописцев работа и среди них только один на моей стороне. Я с досады дернула ни в чем не повинную метлу. Раздался тихий звон, такой тонкий, что и эха не создал.

— Что это? — Кощей вручил мне свой факел, а сам полез в сумки. Крылья Елены осветили округу. Они стали как будто изящнее, перышки тряслись от движения и создавали звук. — Интересно…

Щелчок — и факелы исчезли за ненадобностью. Они и так нам были не нужны: в моей сумке лежало перо Жар-птицы. Думаю, Кощею просто нравится щелкать пальцами. Ла-адно, сказка на каждом шагу — просто принимай и иди дальше. Мы и пошли.

— А могли бы полететь. — Не нравятся мне подземелья, в них я становлюсь ворчливой, как мой кот.

— Почти на месте. — Бессмертный равнодушно кивнул подбородком вперед, где становилось светлее.

В бездонной пасти земли находился вырезанный прямо в скале замок. Условные окна и двери из класса «я не люблю ограничения», и, разумеется, никаких рам и створок. Он был похож на муравейник, гигантский муравейник цвета опала, переливчатый, как те чешуйки по пути. Замок излучал тусклый свет всеми стенами: свечение лилось из окон и дверей, как будто внутри давали бал и зажгли тысячи свечей. Все равно его не хватало, чтобы разогнать темноту, но и в густых сумерках пещеры было очевидно — кроме замка здесь не было ничего.

«Подземное царство», скажем честно, весьма громкое заявление. Я тоже так могу. Квартира — королевство, Убежище — королевство. И фигушки кто мне запретит!

Но если отбросить сарказм… Под каменным небом царства клубилась тьма и хищно блестели острые зубья сталактитов, а эхо шагов было едва слышным, призрачным отголоском далекого прошлого. Воздух забивал легкие тяжелой влагой с оттенком мокрой после ливня земли. Бесконечная пещера с замком-муравейником вела в новый мир, полный опасных тайн. Атмосфера мистики и величия ложилась на плечи тяжелыми эполетами. Древнее место, где время не властно.

И мы замерли, разглядывая это чуждое великолепие.

— Подожди, получается, как будто злой дракон украл не менее злую принцессу, и вот мы здесь, — произнес Кощей, разрушая момент. Крылышки в его руках в ответ задрожали, зазвенели.

— Чувствуют хозяйку?

— Да кто их знает, но похоже. — Он пожал плечами. — Дамы, вперед.

Войти в замок — не проблема, нас некому было останавливать.

Внутри все проходы созданы для удобного скольжения гибкого тела: плавные, округлые повороты, ни одного острого угла. Светлые стены слегка светились, нет нужды в факелах или других светильниках. Каменные плиты истерты по центру. В произвольном порядке попадались всё те же чешуйки, что в пещере, — на некоторых поворотах больше, словно змей терся о стены.

Лестницы отсутствовали напрочь, архитектором не планировалось удобство людей. Подъем на этажи более всего напоминал парковку торгового центра — вверх по спирали на крышу. Я давно села на метлу и медленно летела рядом с Кощеем. Мы глазели по сторонам, но лишь на шестом витке на стенах коридоров начали появляться какие-то двери и зеркала.

Зеркал было действительно много.

Большие, маленькие, в тяжелых рамах с завитушками. Большей частью металлические, и редко в каком можно было рассмотреть себя более-менее прилично. Многие висели криво.

Первая незапертая дверь.

— Интересно, как это работает? — Я задумчиво рассматривала раскрытые створки.

Створки? Скорее, ворота. В храм, или в замок, или куда еще нужно пройти слону. Дерево, обитое пластинами железа с замысловатым узором. Линии и завитушки, почерневшие от времени, что создает интересный контраст. За дверью комната без окон, из мебели — деревянная кровать с металлическими столбиками, застеленная зеленым покрывалом. Стол, стулья, сундук — всё королевских размеров. Пусто.

— Что работает? — вздернул бровь Кощей.

— Представь. У тебя ни рук, ни ног, ты змей. Тебе нужен дом, и не абы какой, а чтоб удобно было жить и гостей пригласить. Сам построить не можешь. Так это все с помощью колдовства или наемной силы?

— Представил. Мой замок живой. Даже если его строили люди, о чем нет никаких записей, а Морок не изволит говорить, то, насквозь пропитанный магией сказки, он ожил.

— Изольда тоже живая, я говорю с ней, прикасалась к ее сердцу. Ты нашел сердце своего замка?

— Нет. Я не искал.