Гений: дорогу бомбили? - Анатолий Евгеньевич Матвиенко

— Какой руль! — возмутилась она, делая ложкой очередной тыц. — Месяц дома. Я побегала по знакомым, набрала видеокассет. Представь, нашла концерт Rainbow в Германии 1976 года! Всё как ты любишь.

— За кассеты спасибо. А завтра подкинь меня на работу. Посмотрю, как мою машину восстанавливают.

Она едва не промазала вилкой. Спасибо, что не в глаз.

— С ума сошёл⁈

— Это мой долг.

— Я покажу тебе «долг»!

— Супружеский? Хоть сейчас. Только ты сверху.

Валя скорее была готова покусать, чем отдаться.

— Бру-унов! Ты несносен.

— Сама такого выбрала. Не жалуйся. Я тебя тоже люблю.

Мелкие перепалки ценны возможностью сладкого примирения. Целоваться я уже мог, но только самыми кончиками губ. А назавтра и впрямь заставил её высадить меня у экспериментального цеха, сама погнала дальше — в заводоуправление.

Моё столь ранее появление вызвало фурор. Денисович, главный механик команды «АЗЛК-Тойота», хотел в радости хлопнуть меня по плечам, но опомнился. Я прервал их радость:

— Мужики! В моё временное отсутствие не расслабляйтесь. Через две недели, знаете же, очередной этап чемпионата СССР. Здесь, в Тропарёво. То есть не позже чем через неделю я должен опробовать машину после ремонта.

Они примолкли. Денисович несмело заметил:

— Но начальник команды сказал…

— Если его мнение разойдётся с моим, у нас будет другой начальник команды. У НАМИ-МАДИ тоже потеря, Рубец обгорела сильнее и вряд ли выйдет в этом сезоне. Если вообще рискнёт. Кто поведёт «союзы», Пушкин? Так что мне придётся быть Лермонтовым. Как обстоят дела с тойотовским двухлитровиком?

Оказалось — не очень. Головка, спроектированная эстонцами совместно с Уфимским моторным, требовала улучшений. Блок цилиндров, шатуны и поршневая от «карины» нынешнего поколения показали себя неубиваемо-выносливыми, выдерживая десятки часов эксплуатации в гоночном режиме, разумеется, с самым существенным изменением системы охлаждения и смазки, а вот кариновская коробка передач, рассчитанная на заднеприводную компоновку, рассыпалась быстрее, чем стоявшая у меня коробка от «хонды». У Напы несколько раз были проблемы с ней.

Вернувшись в свой кабинет, я пересмотрел всю имевшуюся у меня подшивку по «тойотам» и довольно быстро нашёл интересный вариант: взять за основу 5-ступенчатую КПП от 3-литровой V6 би-турбо для спортивных моделей. Поколдовать с передаточными числами, конечно, предстоит, да и посадочное место наверняка отличается. Но если у тебя под руками целый завод с отличным экспериментально-опытным производством, слегка периначить коробку, сделанную одной из лучших автомобильных фирм мира, не так уж невозможно. Вот если бы добавить шестую передачу — вообще мечта. Но готового прототипа ни у «Тойоты», ни у «Хонды» не нашёл, а проектировать с нуля и годами допиливать — не успею до пенсии.

Через десять дней я уже сидел в кокпите восстановленной машины, пока ещё с начинкой от «хонды». Тренировки в Формуле — это не только заезды, ещё физуха и масса других занятий. Но трассу не заменить ничем.

Как передать эти ощущения? Почти не изолированный от внешней среды, почти как на байке, ты постоянно чувствуешь запах асфальта, выхлопа, несгоревшего топлива, подгорающего масла и, конечно горячих и плавящихся покрышек, оставляющих жирные чёрные следы на поворотах.

Скорость… К скоростям, раза в полтора выше привычных на ралли, довольно быстро приспосабливаешься. Что-то в мозгу перенастраивается, и воспринимаешь скорость только как цифру, как функцию. Точно также сменил бы настройки с километров на мили, перебравшись в США (не хочу и не собираюсь). Когда несёшься в преследовании по прямой, на спидометре стрелка ушла за 250, по сравнению с идущей впереди машиной ты практически неподвижен. Скорость — это просто исходный параметр, сколько нужно гнать, приближаясь к повороту, в какой точке начать тормозить, сколько сбросить.

Тормоза у Формулы — это что-то. Поскольку сами болиды сравнительно лёгкие, минимум вдвое легче серийных шоссейных машин, больше прижаты к асфальту за счёт аэродинамики, эффективность торможения — фантастическая. Тело жесточайше кидает вперёд, едва удерживаемое ремнями, голову заранее приходится прижимать к подголовнику, крепко напрягая шею, иначе может приложить. Я бы успел остановиться и не боднуть немецкую машину, перегородившую трассу, если бы не получил удар в заднее колесо, сбрасывая скорость с полутора сотен почти до нуля на каких-то метрах пути.

Чувствительны и боковые силы, когда кажется, что исполинская рука жмёт тебя к борту кокпита и норовит вышвырнуть наружу. А ускорения! Стартовое, если на клетках впереди нет никого, позволяет набрать первую сотку в пределах 3 секунд. Знаю, обычная «тесла» на хорошо заряженных аккумуляторах тоже может, но лишь в XXI веке, и редко кто так ездит, экстремальные ускорения высаживают заряд очень быстро. У меня такое — каждый раз, при каждом выходе из петли на прямую. 3 секунды — это гораздо быстрее, чем скорость набирает взлетающий реактивный самолёт.

А ещё Формула приучает редко моргать. За доли секунды, потраченные на движение век, слишком многое может произойти. Цинизм, но Ленка, лишённая век и привыкшая к сухим глазам, будет лучше видеть, если рискнёт вернуться в команду.

Руки, конечно, болели. Из-за слишком большого роста мне тесно в кабине, основное усилие при вращении приходится на кисти рук, а не локти и плечи. Гидроусилителя руля в «союзах» не предусмотрено, как и в других формулах, к концу заезда пальцы, запястья, предплечья болят зверски, это помимо ожогов.

И всё равно вышел на этап чемпионата СССР в Тропарёво, теперь это домашняя трасса для нас и НАМИ-МАДИ, впервые поднявшись на пьедестал! Рауль финишировал первым, за ним ветеран-рижанин, Напа сошёл с дистанции — как раз из-за проблем с коробкой. Второй тур Кубка Дружбы, он проходил в ГДР, принёс мне «утешительное» 8 место, зато Напа победил.

Что интересно, открытие трассы в Тропарёво и весьма удачный пиар моей аварии с быстрым возвращением дали неожиданно сильный эффект. Формула-3 стала обретать популярность в СССР и не только характеризовалась резко возросшим числом болельщиков. ЦНИИ Миндорстроя получил сразу два заказа на проектирование трасс международного уровня — в окрестностях Сочи и Ташкента, за ними последовали заказы от кавказских джигитов, джигит без понтов, напоминаю ещё раз, — беспонтовый джигит.

После этапа Кубка Дружбы под Варшавой (5-е место) я заглянул в их институт. Леночкина команда на хозрасчётных дрожжах выросла до двух десятков человек, сама герцогиня уже ничего не чёркала, только понукала личный состав.

Выглядела совсем не так ужасно, как рассказывала, лёжа в облачении мумии. На веках вполне нормальные ресницы, если бы это были пересаженные куски кожи, точно