Гений: дорогу бомбили? - Анатолий Евгеньевич Матвиенко

Богатая невеста… А ведь в Харькове лежит золото Марины для Мариночки. Тоже решили ждать её 16-ти лет, тогда отвести дочку к могилке на Чижовском кладбище и раскрыть тщательно скрываемую до поры до времени тайну удочерения.

Мы с Валей некоторое время обдумывали услышанное, потом супруга осторожно катнула пробный шар:

— А если, пока не освободится квартира, вернуться в Минск? На билет 10 рублей тебе дам…

— Ни за что! В квартиру на Пулихова родители вернулись после папиной ссылки на периферию. Он прощён и занимает должность начальника какого-то управления в Министерстве сельского хозяйства БССР. Если я вернусь с ребёнком на руках и без мужа, пусть даже дочка рождена в браке, это признание поражения! Папа и мама были против перевода в Москву, я настояла. Выйдет, что совершила ошибку, но это никакая не ошибка, я хотела проектировать машины, и спасибо, Серёжа, что позвал меня в ЦКБ!

В отличие от супруга-взяточника, у неё точно наличествует твёрдый стержень в характере. Придётся помочь, Катьке я многим обязан. В том числе законченными проектами, приносящими деньги, да и не всё меряется деньгами.

— Так, боевая подруга. Ищем тебе пристанище на три месяца. Вплоть до комнаты в малосемейке АЗЛК. Ты в декрете или готова работать?

— Готова! — набухшие на глазах слёзы мигом просохли. — Особенно если поможете няньку найти.

— Есть одна, — неуверенно ответила Валя. — Ещё Мариночку помогала смотреть. Но ей за 70! Завтра позвоню, может — согласится. И ясли-детсад никто не отменял, Серёжа ходит, да и Саша тоже, ему только в следующем году в школу.

— В ЦКБ свободных вакансий нет на постоянную работу, — предупредил незваную гостью. — Но ради тебя выбью плюс одно место. Или уволю товарища… Даже с двумя пора прощаться, выгорели. Будет тебе зарплата простого советского инженера. Чтоб золото не продавала. Но той роскоши, к какой привыкла в Баку, не жди!

Катька выскочила из-за стола и обняла нас с Валей одновременно.

— Какие вы славные! Спасибо! Серёжа, ты — всемогущий, любые проблемы решаешь. Жили бы мы на Востоке, просилась бы к тебе второй женой в гарем, если Валечка, любимая Гюльчатай, не будет против.

Зря так пошутила. Валентина бровью не повела, но у жёниной толерантности имеется естественный предел, и он исчерпался. Уверен, одной этой фразой Катя сильно сократила свой срок проживания в нашей квартире. Вплоть до того, что утром супруга начнёт набирать Машке и просить приютить маму с дочкой, пока не снимем им жильё, у Машки с мужем двушка и детей пока нет. Муж сестрицы — не тот кадр, на которого Катька начнёт засматриваться.

Из-за неё отвлёкся от подготовки к открытию Кубка Дружбы народов социалистических стран. Сборная СССР выставила четырёх гонщиков, меня в том числе. Конечно, я и близко не входил в четвёрку лучших, но так сложились звёзды, а не только сыграл роль административный ресурс. Второй этап первенства СССР в Киеве принёс мне пятое место, ехал так же осторожно, как и в Риге, потому дочапал до финиша, объезжая сошедшие с дистанции машины куда более опытных соперников, оттого временно числился в топе сильнейших формульщиков страны. В «союзе» барахлило всё, что может барахлить, не вызывая схода с дистанции, потому не рисковал.

Елена в Киев не приехала, но бронза в Бикерниеке открыла ей дверь в сборную, быть может, сказались какие-то иные заслуги, разбрасываться пошлыми обвинениями типа «насосала» не собираюсь. Два лидера, само собой, это Тоомас Напа и Рауль Сарап. Все четверо — на «союзах» с разными, правда, моторами и трансмиссиями.

В субботу откатали квалификацию, я получил 8-е место из 15 стартующих машин, худший из советских результат, но вполне приличный для новичка международных соревнований. ГДРовцы, поляки и чехословаки приехали с «эстониями», двигатели — от польских «фиатов», двухлитровые. Двое немцев привезли MT77 их собственного производства, но с обрезанными мордочками, у оригинальных передняя часть кузова органично переходила в монокрыло, закрывавшее колёса спереди, что нынешний регламент Формулы-3 запретил. Один из поляков готовился к старту на «мелькусе» довольно архаичного вида, с добавленными спойлерами спереди и сзади, большим воздухозаборником позади головы пилота. Пара машин вообще смотрелась несерийными продуктами очумелых ручек, кулибины — не российский эксклюзив.

Воскресенье началось с торжественного митинга, посвящённого не менее торжественному открытию трассы. «В празднично украшенных колоннах» команды прошествовали мимо трибун, тоже празднично украшенных — транспарантами с лозунгами о нерушимости братской дружбы народов социалистических стран. «Ударим автопробегом по бездорожью и разгильдяйству» ни у кого не хватило смелости или находчивости написать, а стоило бы. Именно борьбе за качество дорог Подмосковье обязано трассой международного уровня.

Я уже научился не комплексовать от того, что стартую, глядя в затылок конкурентам. Принял за основу проверенную в Риге и Киеве тактику: не тащусь улиткой, но и не рискую зря, берегу машину и организм. Гран-при так не выиграть, мне и не надо. Выше заслуженного мастера спорта в СССР звания нет.

Солнце припекало. В огнеупорном комбинезоне, шлеме и подшлемнике мечтал скорее ощутить набегающий и охлаждающий поток свежего ветра, его бы ещё пустить под маску — высушить капли пота. Взмах флага — спасение!

После сотен тренировочных заездов, двух соревновательных и трёх квалификаций начало приходить чувство, что вкатываюсь в Формулу. Нервная система перенастроилась, глазомер приноровился. Появилось ощущение, хорошо известное раллистам, летящего впереди глаза, когда угадываешь обстановку за миг до того, как она открылась из-за поворота.

Двигатель теперь у меня гораздо более форсированный, чем на гонках серийных машин, нежнее и чувствительнее к перегрузкам, и он успел подключиться к нервным волокнам. Близость к красной черте или ещё можно наддать — чувствую, не глядя на приборную доску.

Квалификация заменила мне раллийный предварительный заезд, где писалась легенда допа. Что ни говори, кольцевая трасса сулит меньше разнообразия и неожиданностей, чем просёлка. К четвёртому кругу квалификации гнал уже по-взрослому, чётко запомнив, где и как лучше входить в поворот по оптимальной траектории. Если, конечно, не помешают соперники. Отмечал для себя куски, удобные для обгона — там можно отыграть одно место на дистанции или наоборот придётся вилять задницей, не давая другим опередить.

Когда пелетон первого этапа Кубка Дружбы тронулся, быстро набирая скорость, не было ни волнения, ни растерянности. Разум, чувства, да, собственно, и весь мир сузились до гонки — трасса впереди, догоняющие в зеркалах.

Свежий хондовский мотор тянул как родной, словно упрашивал: не меняй меня на «тойоту». Коробка