Военный инженер Ермака. Книга 5 - Михаил Воронцов

сказал Ермак, когда мы поговорили с остяком, вышли на улицу и залезли на городскую стену — поговорить и посмотреть, что происходит в округе. — Опасное это дело — оставлять отряды сейчас далеко. Не угадаешь, что у татар на уме. Мы думали, что они ушли, а получилось вон как… если б не высмотрели через трубу их разведчиков, беда на новом остроге бы случилась. Точно нужна нам эта бронза?

— Нужна, Ермак Тимофеевич. Бронзовые орудия намного лучше железных. Они не трескаются так быстро, выдерживают больше выстрелов. А наши пушки… — я покосился на стоявшие под навесом орудия, — многие уже на пределе. Еще десяток-другой выстрелов, и дальше палить нельзя — разорвет к чертям собачьим.

Атаман нахмурился, разглядывая указанную пушку.

— Я говорил нашим пушкарям, — продолжал я, — что из пушки нельзя стрелять бесконечно. Металл устает, особенно железо. А бронза… бронза служит гораздо дольше. Да и отливать из нее проще — бронза плавится легче. Да и обрабатывается намного легче. Бронза мягче железа, но для пушек это даже лучше — она не такая хрупкая. И главное — не ржавеет! Железные в этой сырости покрываются ржавчиной, приходится постоянно чистить, смазывать. А бронзовые — только патиной покроются, зеленоватым налетом, но это даже защищает металл.

Ермак прошелся по стене, размышляя вслух:

— Если мы наладим добычу меди и олова, литье бронзы… Это же не только пушки! Ты говорил, что из бронзы и меди можно многое делать.

— Верно говоришь, атаман. Из бронзы отливают колокола — звук у них чище, чем у железных. Делают котлы для пороха — они не дают искры, безопаснее. Медная и бронзовая посуда — она не только красивая, но и гораздо лучше. В медном котле пища не пригорает так, как в железном.

Я указал на наши струги в реке.

— Сейчас у них гниют железные гвозди в обшивке. А медные и бронзовые — не будут! Гораздо дольше прослужат наши суда, если мы начнем использовать медь и бронзу. Особенно под водой — там железо съедается совсем быстро.

— Ух, ты! — Ермак явно загорелся идеей.

— Пуговицы, пряжки, застежки — бронзовые не ломаются, как железные. Украшения можно делать — местные ценят такие вещи, будет чем торговать. Из меди делают тазы, рукомойники, самовары… хотя самоваров вы еще не видели, — я осекся, но Ермак не обратил внимания на оговорку.

— А это, олово еще? — спросил атаман.

— Олово — мягкое, из него отливают посуду, особенно кружки и тарелки. Оловянная посуда легкая, не бьется как глиняная, не ржавеет как железная. Но главная польза олова именно в сплаве с медью. Без олова не получишь бронзы. На девять частей меди нужна одна часть олова — получится отличная пушечная бронза. Можно варьировать состав — больше олова, и сплав будет тверже, но более хрупким. Меньше олова — мягче, но пластичнее.

— Завтра на рассвете выступаем, — подвел итог Ермак. — Возьмем остяка, людей побольше. Найдем эти месторождения, оценим, что к чему. А потом…

Он не договорил, но не понять тут было невозможно. Потом начнется большая и кропотливая работа.

…Я стоял на носу головного струга, вглядываясь в берега Тобола, пока остяк-проводник указывал рукой вперед. Четыре наших судна шли друг за другом, груженые инструментами для горных работ — кирками, ломами, лопатами, мешками для руды. Сто человек я взял с собой из Кашлыка. Казаков и простых работников.

— Вон там, — остяк показал на правый берег, где среди серых скал проглядывали зеленоватые прожилки. — Зеленый камень, как ты говорил. Совсем чуть чуть-чуть пройти.

— К берегу! — скомандовал я. — Причаливаем здесь!

Струги один за другим уткнулись носами в песчаную отмель. Казаки выпрыгивали в воду, вытаскивая суда повыше. Я первым ступил на берег, прошел через лес к скалам. Вот он, малахит. Камень крошился под пальцами — выветрелый, готовый к добыче.

— Слушайте меня внимательно, — обратился я к собравшимся вокруг казакам. — Это малахит, медная руда. Из него мы будем выплавлять медь для пушек. Бить нужно вот по этим зеленым жилам, выбирать куски покрупнее.

Я взял кирку и показал, как правильно откалывать породу, стараясь не крошить малахит в пыль. Первый удар — и увесистый кусок зеленого камня откололся от скалы. Я поднял его, повертел в руках.

— Вот такие куски нам нужны. Мелочь тоже собирайте, но крупные важнее — их легче потом обрабатывать. Разбейтесь на артели по десять человек. Одни бьют породу, другие относят к стругам, третьи грузят.

— Сколько этого камня нужно набрать, Максим? — спросил один из казаков.

— Чем больше, тем лучше. Из пяти пудов малахита выйдет пуд чистой меди. А на одну небольшую пушку нужно пудов десять-двенадцать меди, да еще олово для бронзы добавить.

Казаки, вздохнув и почесав затылки, взялись за дело. Удары кирок зазвенели по скалам, зеленые куски малахита посыпались вниз. Я ходил между работающими, поправлял, показывал, где бить выгоднее. К полудню у подножия скал выросла внушительная куча зеленого камня.

— Начинайте складывать в мешки и носить к стругам, — распорядился я.

Руководил добычей меди Ермак поставил, ввиду огромной важности мероприятия, нашего старосту Тихона Родионовича собственной персоной. Велел бросить все дела и налаживать добычу меди.

— Другие, как ты, не смогут, — объяснил Ермак.

Я был этим решением очень доволен. Как организатор староста даст тут сто очков вперед любому. Надо не просто добыть медь, но и сделать нормальный быт для людей, следить за охраной и прочее. Это только кажется, что всего делов-то — приехал и маши киркой.

Объяснять Тихону ничего было не надо.

— Работайте, а я к месторождению олова поплыву, еще десяток верст. Там оставлю двадцать человек, олова нам меньше нужно — одна часть на четыре части меди для хорошей пушечной бронзы.

Тихон Родионович кивнул и пошел распоряжаться. Я прикинул в уме — если работать споро, за день казаки смогут набить тонну малахита, может, больше. Это двести килограммов чистой меди после выплавки. Как раз на одну небольшую пушку. За неделю — семь пушек. А когда наладим постоянную добычу, придется тут наверное острог еще один делать… Черт его знает, как поступить. Но татары рано или поздно прознают о руднике, и просто так это не оставят.

К вечеру первого дня три струга были наполовину загружены малахитом. Зеленые камни аккуратно укладывали в мешки, стараясь не повредить при погрузке. Я проверил, как идет работа, остался доволен — казаки быстро освоили нехитрую науку добычи.

Затем мы на последнем струге отправились за оловом.

А в Кашлыке в это время уже готовили плавильные печи по моим чертежам. Кузнецы варили тигли