Военный инженер Ермака. Книга 5 - Михаил Воронцов

— Максим, а чего это остяки нам такое место показали? — спросил сидевший рядом казак. — Небось сами знали про олово это?

— Знали, наверное, да толку им от того? Плавить не умеют, обрабатывать тоже. Им железо куда нужнее — ножи там, топоры. А мы им железо и даём за помощь.

— Правильно, — одобрительно кивнул казак. — И нам польза, и им.

Берега Тобола проплывали мимо — то крутые глинистые обрывы, то пологие луга, то тёмная стена тайги подступала к самой воде.

Потом показались деревянные стены Кашлыка. Струг ткнулся носом в берег. Я выпрыгнул на твёрдую землю, размял затёкшие ноги. Предстояло много работы — подготовить всё для плавки олова, научить людей правильно соблюдать пропорции при отливке бронзы, сделать формы. Но это всё было впереди, а пока главное — добыча началась. Через неделю привезут первые партии руды, и можно будет приступать к самому интересному — отливке настоящих пушек, которые помогут нам закрепиться в Сибири всерьез и надолго.

Глава 20

…Я стоял посреди двора Кашлыка, когда заметил, как ко мне направляется Лука Щетинистый. Начальник охраны остановился в паре шагов от меня и без предисловий начал:

— Максим, давай сделаем навес над боевым ходом в новом остроге в Тобольске. Нужное дело будет.

Я покачал головой.

— Как-то не до этого, Лука! Сейчас будем бронзу лить, а из нее пушки! Да и в Кашлыке такого навеса нет, обходимся же как-то!

Лука нахмурился, физиономия скривилась.

— В остроге людей мало, Максим. Ходят на стены караулить часто. И дождь идет нередко! Люди устают, мокнут насквозь. А уставший человек на посту хуже смотрит, глаза слипаются. Да и каждый норовит от непогоды спрятаться, даже бросив глядеть по сторонам — таков человек! Сколько раз видел, как казак жмется к стене, пытаясь хоть немного укрыться от дождя, и не видит, что творится вокруг!

Он помолчал, давая мне время обдумать его слова, затем добавил:

— И еще вот чего. Ежели татары пойдут снова — а они точно снова пойдут — козырек от стрел навесом спрячет.

Я задумался. В словах Луки был резон.

— Ты нам нарисуй, — продолжил Лука, видя мою нерешительность, — а мы сами сделаем. Можешь пока лить бронзу, мы тебя от дела не оторвем. Возьмем из Кашлыка пару плотников и всем отрядом начнем потихоньку. Думаю, быстро сделаем, для себя же стараемся. Каждый понимает — под навесом служба легче пойдет.

Я вздохнул и кивнул. Спорить с Лукой, когда он прав, было бессмысленно. К тому же идея действительно была здравой. Достал из сумки несколько листов бумаги, взял уголек и начал набрасывать схему.

— Смотри, Лука. Навес будет из бревен — так надежнее. Доски трудно делать, да и прочность не та. Бревна возьмите потолще, не ленитесь. Крышу делайте треугольной, двускатной — снег зимой сам скатываться будет, не придется чистить.

Я быстро набросал конструкцию, отмечая основные размеры.

— Высота над настилом нижней кромки крыши — две сажени. Это чуть больше четырех аршин, человек в полный рост пройдет свободно, даже в шапке. А высота конька — три сажени. Так будет удобно и отстреливаться из-под навеса — простор для маневра пищалью останется, и от стрел защитит надежно. Угол склона получится достаточный, чтобы стрелы соскальзывали, а не втыкались в кровлю.

Лука внимательно следил за моими пояснениями, время от времени кивая. Я продолжал рисовать детали — опорные столбы, стропила, способ крепления к стене острога.

— И, — я ткнул угольком в рисунок, — особенно важно: не забудьте тщательно промазать глиной и зольным раствором все деревянные части. Получится хорошая защита от огня. Потому как тушить загоревшуюся крышу будет очень нелегко, в этом большая проблема. Если татары попробуют поджечь навес, он превратится в ловушку для наших же людей.

— Понял, — кивнул Лука. — Обмажем как следует.

Я задумался, представляя готовую конструкцию.

— И смотри, Лука, вот еще что. Если какой-то шустрый татарин заберется наверх — а молодые у них ловкие, сам видел на последнем приступе, как по стенам лазят — с ним сложно будет. Спуститься во двор, пробежав по крыше, он сможет куда угодно. И окажется у нас в тылу, пока люди на стенах в другую сторону смотрят.

Лука почесал бороду, обдумывая мои слова:

— Не переживай, введем еще один пост, чтобы за этим следил со двора. Поставим самых зорких — пусть специально за крышей наблюдает. Ну и из башен будут смотреть, оттуда хороший обзор. Если что — выстрелят запросто.

Я дорисовал последние детали и протянул листы Луке:

— Сделаете точно сами?

Лука аккуратно сложил чертежи и спрятал за пазуху:

— Справимся, Максим. Не впервой строим. Сейчас как раз струг от Кашлыка в Тобольск пойдет, я туда и поплыву. Возьму еще инструменты — пилы, скобели, долота. Плотников с собой заберу, Ермак не против, я уже с ним говорил. Он сам понимает, что защита острога — дело важное.

— Хорошо, — кивнул я, уже мысленно возвращаясь к проблемам бронзового литья.

…Казаки неспешно разгружали мешки с рудой. Неделя ушла на ее сборы, как мы и предполагали. Но все получилось — и собрали, и враги скорее всего не прознали об этом, во всяком случае, у места ничего подозрительного люди не заметили. Песок выглядел неказисто, но в нем скрывалось олово, без которого нам не отлить ни одной пушки. С ним намного удобнее, чем с рудой — не надо дробить. Хорошо, все меньше работы.

Новая печь уже высохла. Обычная кузнечная практически не годилась. Мы выложили её из местного камня, благо в разрушенных стенах Кашлыка материала хватало. Внутреннюю камеру обмазали глиной, смешанной с толчёным древесным углём — такая обмазка лучше держала жар. Поддувало сделали широким, с заслонкой из кованого железа.

Печь мы разожгли с вечера, чтобы к утру она как следует прогрелась. Я сам следил за закладкой угля — использовали берёзовый, он давал ровный, сильный жар. Когда стенки печи раскалились докрасна, я начал загрузку.

Первым делом засыпал слой древесного угля, потом — песок, смешанный с известняком. Известняк служил флюсом, помогая отделить олово от оставшихся примесей. Сверху — ещё слой угля. И так несколько раз, пока печь не заполнилась на две трети.

Дальше началось самое трудное — поддержание нужной температуры. Олово плавится при температуре около двухсот тридцати градусов, но чтобы выплавить его из породы, нужно побольше. Казаки работали мехами по очереди. Равномерно, без перерыва, нагнетая воздух в печь.

Скоро я заметил первые признаки — из летки в нижней части