Ты вернешься! - Галина Валентиновна Чередий

— Хм… Тогда получается, что миляга Георг очень затянул с доставкой этой корреспонденции. Лет эдак на двадцать с больши-и-им хвостиком.

— Что? — опешила я.

— По нашим разведданным прим Эдгар отошел от активного управления у Курта через шесть лет после твоего бегства. Мы тогда уже растрепали несколько стай, обросли приличной численностью и впервые пошли на Курта. Чисто пощупать ваши силы. Уже тогда рулил там всем Георг. Ты говоришь, что отец позвал тебя назад, когда решил отойти от дел, вот и получается…

— Слушай, Рус, у тебя нет причины пытаться очернить в моих глазах Георга, да и вообще с твоей стороны это делать недостойно! Он мой друг с детства, был рядом и помогал всегда, сколько себя помню! Это его заслуга, что мы с Эриком живы, и ни в чем особенно не нуждались! Его, а не твоя! Это он помогал мне растить сына, а не ты! И между нами никогда не было влечения и близости, так что, ревность, которой так и разит от твоих слов, безосновательна!

— Ревность не отрицаю, но сейчас не в ней дело, княжна моя. Да, он молодец такой, помогал тебе растить ребенка в долбаной дали от стаи, держа по сути в изоляции и сохраняя связь только через себя. Что-то это до хрена похоже на то, что ему было выгодно, чтобы ты оставалась черте где. Эдгар из-за этого потерял всякий интерес к делам стаи, в которой больше не было его потомка, а Георг правил у Курта в свое удовольствие.

— Глупости! Георг предан мне, отцу и Курта! И у него нет полной силы прима. Он не смог бы удержать власть слишком долго, если бы члены стаи не были уверены в поддержке ему моей и отца.

— А она у него и была годами. Удаленно и безопасно для его собственного положения.

— Да почему ты пытаешься выискать в нем изъян? Он мой друг, это проверено годами!

— А Эрика он науськал напасть на моих бойцов тоже по-дружески? — уже откровенно язвительно уточнил Рус, беся меня.

— Мальчишки сами… Георг сказал, что они… — вот тут в груди у меня похолодело.

— А вот наш сын сказал обратное. Кто заслуживает большего доверия у тебя, Эрин?

— Эрик не ладит с Георгом. Он бы его не послушался. Тут что-то не так. Эрик мог неверно понять…

— Мог неверно, — пожал плечами Рус. — Неверно он, неверно я, или же можно так хитро подвести все в разговоре с горячим, чуть что вспыхивающим юнцом, что прямого приказа типа и не было, а Эрик сам решил на слабо доказать. Точно так же, как беременную девчонку в истерике от измены можно убедить, что домой к отцу ей нельзя. И отца ее можно уверить, что возвращаться ты ни в какую годами не хочешь, мол, обиделась на то, что в подвале как зверя держал.

— Это — твои домыслы, Рус! Не настолько уж я глупая девчонка уже, чтобы не понять, что ты сейчас делаешь. Лепишь из Георга врага, чтобы переключить мой гнев с себя на него. Неужели ты думаешь, что это заставит меня быстрее забыть о твоих поступках?

Развернувшись на подоконнике, я выпрыгнула из его дома наружу.

— Мои косяки моими и остаются, Эрин, — спустя мгновенье Рус стоял тоже снаружи передо мной, растопырив руки, как будто я была испуганным животным, которое он старается остановить. — Но меня бесит мысль, что не будь этого засранца — и ты бы осталась, а мы, может, объяснились бы раньше. Не было бы всех этих лет…

— Чушь! Вина твоя, нечего ее на Георга вешать! — не сдержавшись, выкрикнула я. — Прикажи пусть твои сарги отдадут мою машину и выпустят меня с вашей территории.

— Собралась куда-то?

— Да. Я поеду и поговорю с Георгом, а потом и с отцом.

— То есть, ты желаешь по-прежнему сначала услышать его версию всего? Даже не с нашего сына начать, а с него, так?

Между елями мелькнула одна тень, другая. У нашего разговора явно появились свидетели, и я понизила голос.

— Я тебе сказала, что Эрик терпеть не может своего официального отца. И это ведь именно Георга ты обвиняешь, разве не логично мне желать выслушать его?

— Логично собрать все факты, чтобы было его чем припереть к стенке. Но если ты хочешь ехать и послушать его сказки — поехали. — Рус подошел ко мне, взял за руку и повел за собой к центральной аллее их поселения.

— Ты не можешь ехать со мной! — потянула я кисть из его захвата, но он не отпустил и не остановился.

— Нет, детка, это ты не можешь больше никогда и никуда ездить без меня.

— Нам собрать для тебя боевую группу, босс? — раздался мужской голос из густых сумерек.

— Нет, мы просто прокатимся вдвоем с Эрин, — отмахнулся Рус, и я не стала продолжать спор на глазах у его саргов, чтобы не подрывать его авторитет прима.

— Ехать тебе без охраны на территорию Курта легкомысленно, Рус, — сказала только когда мы уже сидели в салоне его авто.

— Если все у вас в стае так, как считаешь ты, то ведь должно быть достаточно одного твоего слова, чтобы никто не посмел атаковать меня. А если нет, то я в состоянии постоять за себя, ты видела это.

Да уж, видела, как он практически размазал по земле лучшую боевую группу Курта с хилиарх-саргом во главе.

— Как вышло, что ты обладаешь такой мощью? — спросила, не отрывая взгляда от мелькающих мимо окон деревьев. — И эта мгновенная частичная трансформация… как ты приобрел подобные способности?

— Просто учился, — пожал плечами Рус, косясь на меня. — В обоих случаях. Почувствовал однажды, что могу придавить противника не только физически, но и морально, ещё до обращения это было. Мне частенько тогда ещё говорили, что в драке я жуткий становлюсь, только глянешь на мою рожу, злостью перекошенную, и охота развернуться и бежать без оглядки. Типа, прям волной какой-то от меня в такие моменты шарашит. — Я вспомнила, каким увидела Руса впервые, ворвавшимся в мою драку лютым берсеркером, бешеным убийственным вихрем, поразившим меня даже в пылу сражения за собственную жизнь, и