Патриот. Смута. Том 3 - Евгений Колдаев

Дозорами уже озаботился.

Еще один момент. Важный. У нас имущества вновь прибавилось. Его нужно хотя бы как-то разобрать, разложить, подготовить к передаче в арсеналы или постановке на вооружение.

Хм… слово то, какое. Поставить татарские доспехи на вооружение воронежскому воинству.

Я торопливым шагом поднимался наверх собранный, задумчивый. Битва выиграна, но дел по горло.

— Победа, воевода! Как мы их! — Филка в своей укрепленной батарее ликовал вместе с пушкарями. Им, пожалуй, пришлось проще всего. Сидели здесь весь бой и дали два выстрела. Лафа.

Значит, сил много и парни они толковые.

— Филарет! — Я пристально взглянул на него. — Оставь тут человека четыре охраны. Бери остальных и живо тушить лес. Просеку сделайте, подлесок уберите. Или что еще, что придумаешь. Ты, человек смышленый. Нужно, чтобы острог не сгорел.

— Сделаю. — Его радостное лицо сразу стало собранным.

— Серафим где-то справа с посошной ратью. Думаю, они займутся там. Ты со своими иди налево и центр бери. И еще людей возьми. Всех, кто не занят ничем.

Он закивал, провел рукой по лицу. Явно задумался. Искал быстрый выход из ситуации.

— Будут кто чего против. — Добавил я. — Говори, что приказ мой. Пугай тем, что угорим все. Раненных не успеем вытащить.

Это была сущая правда. Если огонь подойдет к стенам острога, начнет его окружать, вытащить всех будет очень и очень сложно. Да и имущества, сколько погорит. Нет, не должно так быть. Отбиться надо.

— Сделаю. — Проговорил Филка. — Воевода.

Отвернулся и принялся отдавать приказы.

— Григорий! — Выпалил громко

Подьячий был тут как тут. Он вообще все время двигался рядом, прикрывал меня, а я его. Как-то мы в тандеме с ним сработались в бою. Ведущий и ведомый.

— Да, воевода. — Лицо его было напряженным, но в глазах я видел неподдельный восторг и счастье.

— На тебе трофеи. Бери людей, немного. Как-то все нужно собрать, участь. Все татарское барахло в острог затащить. Все трофеи ценные. Потом в Воронеж доставим.

Он вздохнул, покачал головой, нахмурился.

— Понимаю, что ночь настает. Но надо хоть какой-то минимальный порядок навести. А то хищений и пропаж не миновать. Да и у нас пленных сотни. Доберутся до оружия, освободятся, утекут.

— Сделаю, воевода. — Он кивнул и тут же стал собирать отряд из воевавших плечом к плечу людей. Другим указывал идти вместе с Филой. Тушение леса было важнейшей задачей.

Оставил их позади.

Поднялся быстрым шагом к воротам острога.

Горели костры, кипела вода, и уже вовсю работал лазарет. Ванька с четырьмя девушками здесь верховодил. Еще до боя я кратко объяснил самые базовые принципы о том, что раны обрабатывать надо хотя бы… Хотя бы! Кипяченой водой. Мыть руки со щелоком перед перевязками, переходя от одного раненного к другому. Дезинфицировать зеленым вином иглы. Благо найдено оно было в закромах у Жука.

Еще внедрил одну штуку. Надеялся, что поможет. Вокруг было довольно много хвои. Сосновый лес, как-никак. Ее потребовал добавлять в котлы. Это, конечно, не современные и привычные мне антисептики, но что есть под рукой, то и использую.

Работа кипела.

Людей здесь уже размещено было прилично. Беглым взглядом насчитал человек сто и тащили еще. По одежде, преимущественно — казаки, как воронежские, так и донские. Все же на них пришлось самое сложное. Сдерживать удар превосходящих сил противника, заманивать, бить наскоком, отходить. Еще несколько человек из бывшей Помошной рати ютились на краю организованного лазарета.

Из темноты справа от ворот доносились крики Серафима. Судя по тому, что я слышал, он организовал оставшихся в живых бойцов на борьбу с огненной стихией. Хорошо, молодец — святой отец. Сам взял, без приказа. Нельзя дать огню распространиться.

Дымило сильно. Хутор и лазарет покрывала легкая дымка, но она усиливалась, сгущалась. Зарево пожара поднималось за острогом. Мой план разбить Кан-Темира сработал, теперь нужно бороться с его последствиями.

— Яков! Тренко!

Завертел головой, вроде бы они оставались где-то здесь, не пошли со мной вместе со стрелками.

— Здесь я, воевода. — Откликнулся подьячий Разрядного приказа. Подошел покашливая.

Видно было, что тяжело ему. Все же нездоров он, как и говорил еще в Чертовицком, до конца не восстановился. А здесь стремительный бой, да еще и путь через дым и пожар.

Даже в темноте видно, что бледный он.

Поморщился, посылать его на дело мне не хотелось, но служба есть служба.

— Яков. Давай как-то вниз, в обход пламени. Лошадей собрать. Бери людей. Ищи Тренко.

— Не даешь продыху, воевода. — Он скривил лицо. Усмехнулся. Закашлялся.

— Знаю, собрат мой, знаю. Но пойми. Ночь уже, разбегутся. А у нас все на счету.

— Сделаю, не помру.

— Где Тренко?

— Та это…

В этот момент из-за острога раздались какие-то крики, шум, гам.

— Что там еще.

Махнул Якову, выполняй, мол, быстрым шагом двинулся туда.

Люди вокруг суетились. Кто-то тащил из темноты раненого товарища к кострам лазарета, кто-то, собравшись небольшой ватагой, двигался к границе пожара за острог. Тушить. Большинство понимало, что после победы над врагом есть еще один, более опасный враг — огонь!

В то время города горели с приличной периодичностью. Люди знали, что выпущенное в свободное путешествие пламя — это смерть всему в округе. В полной мере осознавали ужасы, которые может сотворить огонь. Неосторожное обращение приводило к ужасным последствиям. Москва за прошлый шестнадцатый век горела несколько раз.

Торопился.

Шум и гам шел оттуда, где я совсем недавно убил Кан-Темира. Там пленные татары, и туда я отправил Григория. Что творится? Какого черта?

Вывернул, в дыму надвигающегося пожара увидел несколько зажженных для света факелов и людей, готовых обнажить друг на друга оружие. Наших, русских, еще недавно сражавшихся плечом к плечу с общим врагом.

Чего не поделили, идиоты!

Широкими шагами двинулся к ним. Пока шел, осматривался.

Связанные степняки были частично раздеты, разуты, частично сидели, как пришли сюда, но скрученными по полной. Все у опушки леса, разделенные надвое по факту изъятия ценного имущества. Стонали, ворчали, покашливали в темноте от клубящегося дыма.

Отряд полковых казаков и служилые люди, пришедшие с Григорием, стояли друг против друга. Лица напряженные, руки на эфесах. А между ними куча имущества.

Вот оно что. Мародерство. Дележка добычи. Разберемся.

— У меня приказ! — Громко говорил Григорий. — Все собрать, описать.

— Наше это! Мы кровь проливали!

Человек, спорящий с подьячим, не был мне