Марргаст - Анна Чайка

– Род Налесовых возглавляет Борислав. Так что остальные не посмеют перечить. В конце концов, в открытом конфликте богатыри поддержат именно князя Араса́нии, а они решающая сила. Два древних семейства объединятся, княжича по-тихому женят на какой‐нибудь соседской принцессе и отправят за море, – Лиса говорила едко-едко, словно надеялась на иной исход.

Налесовы действительно старались уничтожить все, что когда‐то связывало славский народ с Горохом. Как они отреагируют, когда узнают, что глава Рода намерен заключить союз с их злейшим врагом?

Вот уж пришла беда, откуда не ожидали. Не-царевна – женщина, которую держали при дворе ради злой шутки, – могла стать полноправной княгиней.

Фес одернул нас, заставив замолкнуть, и мы все – три фигуры, облаченные в традиционные серые пла-щи, – предстали перед Бориславом. Он молча указал на дворец, а София бросила мне холодную, как лезвие, улыбку. В тот же момент у меня резко поубавилось желания стать главным знахарем при дворе.

Лучезара мы нашли в центральной зале, где его с уговорами наряжали холопы. Он сидел на одном из многочисленных столов, расставленных вдоль стен вплоть до массивного трона. Прежний, из цельного куска серебра, принадлежавший Первому, был переплавлен на монеты для казны. Теперь в центре стоял позолоченный гигант с подлокотниками в форме аистов.

– Не хочу надевать кафтан, в нем жа-арко! – ныл Лучезар, размахивая ногами и явно надеясь попасть по одной из замученных дворовых девок.

Мы подошли и низко поклонились.

– Здравствуй, княжич. Мы здесь, чтобы…

– Да знаю я, – перебил он и заговорщицки склонился, прикрыв рот ладонью, – чтобы нечисть не навела на наследника, то есть меня, чары. Пусть будет так. И да, проследите за оборотнями: у них особенно дурной глаз!

Фес несколько раз моргнул, прежде чем согласиться. Я же постарался не позволить Лисе расхохотаться в голос, тем самым испортив наши общие усилия. Ступая за нарядным княжичем, увешанным златом, точно богатая вдовушка, мы начали готовиться к Дню Шести. По-своему, конечно.

На площади перед дворцом собралась тьма-тьмущая народу. Люди галдели, свистели и восторженно осматривались, ожидая прибытия гостей. Все заборы в округе трещали под тяжестью мальчишечьих задов, деревья и даже некоторые крыши оказались заняты зеваками.

Встав поодаль от княжеской семьи, мы стали наблюдать за толпой: вдруг обнаружится кто подозрительный?

Нас, в свою очередь, тоже разглядывали. Я ощутил на себе чью‐то острую, почти осязаемую неприязнь. Ее источником оказался верный пес князя – волхв Хийна. Грузный, горбатый, с массивной спиной и пожелтевшими космами, скрывающими большую часть лица.

Он был завернут в шкуры и увешан оберегами и, опираясь на посох с набалдашником-лапой, подозрительно зыркал на всех из-под капюшона. Видимо, он боялся за свой и так пошатнувшийся статус. Ведь рядом уже стоял жрец.

Этот человек был полной противоположностью Хийны. Молодой и опрятный, он носил обычную уличную одежду. Лишь рисунок на лысом черепе выдавал жреца Един-бога. На нас служитель совсем не обращал внимания, шепча что‐то на ухо юной Софии. Та в ответ благосклонно улыбалась.

Спустя какое‐то время начали прибывать первые приглашенные. Семь вилл двигались сквозь толпу, точно ведомые легким ветром. Когда они появились и откуда пришли, никто не успел заметить.

– Ниче се! – в чувствах выпалил кто‐то из толпы.

Прежде я не встречал никого из вечно юных представительниц расы предателей. Виллы были высокими, выше людей на пару голов, и притом изумительно хрупкими, с синевато-изумрудными волосами и матовыми кляксами глаз на узких лицах. Прозрачная ткань одинаковых одеяний струилась по земле.

Неизвестно, сколько вилл осталось на свете. Возможно, сейчас мы видели последних из них. Виллы редко покидали родные леса, которые поклялись хранить от пожаров и злых существ.

Подойдя к помосту, хранительницы лесов одновременно поклонились князю и также разом посмотрели на Лучезара. Княжич напрягся. Рука его мгновенно потянулась к кинжалу, спрятанному в широком рукаве кафтана.

– Не бойтесь, их глупые чары против вас бессильны, – шепнул я в надежде на то, что этот идиот не станет ничем кидаться в посланниц доброй воли.

– Мы рады быть в столице Арасании, – нараспев произнесла самая маленькая и красивая вилла. Взгляды семи пар черных глаз будто проникали в душу, пленяя каждого, кто находился сейчас на деревянном помосте. – Приветствуем вас за себя и за всех лесных существ. И надеемся видеть вас, светлый князь, таким же цветущим и сильным, как лунная морковь.

В толпе раздались смешки. Белые лица с узкими ноздрями, однако, сохранили полную неподвижность. Хоть обращение и звучало глупо, для вилл эти слова действительно много значили.

Борислав в ответ радушно поприветствовал посланниц и попросил чувствовать себя как дома – в родной лиственной купели. Старый Хийна поморщился. Он наверняка просил избегать подобных высказываний.

Виллы не верили, что землей можно владеть. Для них весь мир был родными угодьями. Но откуда князю про это знать? Он даже смотреть старался только на ту, которая показалась ему главной, не подозревая, что среди вилл никогда не было цариц. Они были равны. Все до единой.

Вслед за ними из ближайшего озера вывезли Хозяина вод. Несколько странных существ с рыбьими мордами тащили по дороге огромную хрустальную чашу, оставляя позади след из бесчисленных луж. Внутри нее ворочалось нечто склизкое, зубастое, с горящими янтарем глазами. Зеваки, которые слишком долго в них пялились, явно ощущали резкое желание нырнуть в чашу или хотя бы окунуть туда руку.

Когда водные уже почти добрались до дворца, раздался низкий, словно насмешливый, звук – песнь горна. Из-за леса, темнеющего вдали, показались две фигуры и около дюжины бурых медведей, идущих по обе стороны от милующейся парочки.

– Ло́ги и Варре́йна, Логи и Варрейна, – над толпой пролетел торжествующий гул. Люди их узнали.

– Логи и Варрейна, – повторила София в благоговейном трепете.

Супруги были редкими гостями в стольном граде. Много лет от них не было вестей, и многие считали, что Логи утратил власть над племенем перевертышей. Но сегодня они рука об руку ступали мимо ошарашенных жителей Белого города. Гордые вожаки звериного племени: босая рыжая красавица Варрейна в грубой накидке на голое тело и полураздетый Логи – мужчина с заросшим, словно изрубленным, но подвижным лицом.

Лиса-огневка и олень.

Они улыбались, а народ Славии бросал им под ноги цветы. Столь сильная любовь была вполне заслуженной. Оборотни – единственные из правителей – наказали своему народу защищать людей, оказавшихся в Кумельганах.

Когда маленькая девочка бросилась наперерез, пожелав подарить им подсолнух, Варрейна подхватила малышку на руки и, звонко захохотав, вскочила на одного из диких