Это кто переродился? Книга 4 - Сириус Дрейк

— Ушел?..

— Кажется… Видишь чего? Ничего!

— Блин, быстрый засранец!

Шаги начали быстро удаляться, и стоило им исчезнуть в коридоре, как Зорин облегченно выдохнул. Целую минуту было тихо, как вдруг…

От телефонного звонка он едва не откинулся. Звонило так громко, что, казалось, во всей усадьбе слышали этот противный писк. Проклиная все на свете, Зорин вытащил телефон.

Это был «М.», или «решала».

— СУКА! — вырвалось у него, да так громко, что он захлопнул себе рот. К счастью, за дверью по-прежнему было тихо.

Руки дрожали так сильно, что он едва попал по кнопке «вызов». Затем прижал к уху и…

— Ало! — зашипел он, косясь то на окно, то на дверь. — Где тебя черти носят⁈ Мы же договаривались еще…

— Я на месте, дорогой. Готовь золото. Все, что есть. А еще сестру, мы ее тоже возьмем.

И отключился.

Зорин еще какое-то время слушал гудки. Они вторили стуку его испуганного сердца.

Золото? Все что есть? Но… У него не было ни копейки.

Из раздумий его вырвали шаги. А затем удар в дверь.

— Сема, ты там? Сема, не заставляй нас применять силу. Коллекционер хочет тебя, Сема! Не противься! Ты это заслужил!

Услышав имя «Коллекционер», он совсем потерялся. Ноги подкосились и он сел на унитаз. Затем вскрикнул:

— Берите бабушку! Берите Обухова! Это они мерзавцы! Они меня всю жизнь мучили!

В ответ снова зазвучал хохот.

— Ля, ты крыса, Сема… А мог бы хоть для разнообразия побыть мужиком… Ладно, девочки, хватит играть. К черту дверь!

И не успел Зорин осознать, в какую лужу он попал, как с той стороны зазвучал рев бензопилы. Затем звук разразился такой оглушающий, что у него заложило уши. Не помня себя, он кинулся к окошечку и спустя несколько секунд уже пытался вылезти с той стороны.

Пытался влезть и так, и эдак… но…

— СУКА!

От рева бензопилы уже дрожали стены. Обернувшись, Зорин обомлел. В получившемся отверстии появилось лицо горничной.

— А вот и мы! — захихикала она. — Кто тут Сема? Кто тут не слушается бабушку⁈

И вновь завизжала бензопила. Зорин, уже совсем превратившись в сплошной комок отчаяния, принялся изо всех сил протискиваться в окошко. Высунув голову и плечо, он увидел под собой два этажа пустого пространства. Там было метров семь, а дальше темнели кусты.

А сзади… Нет, уже не повернуться. Бензопила не умолкала, и отчего-то она его волновала меньше всего.

Он буквально шкурой чувствовал, что к ним двигается нечто куда более страшное, нежели какая-то электрическая железка. И нет он не слышал, он чуял!

Шаги. Где-то недалеко.

— Девочки, он пытается сбежать! — закричали за дверью. — Быстрее! Отпилим ему ногу, тогда не удерет!

Заревев, Сема задергался так, словно попал обеими ногами в пучок оголенных проводов. Пот пробрал его от лба до кончиков пальцев. Нашарив что-то ногой, он оттолкнулся и…

Сзади упала дверь, и ему в спину заголосили:

— Хватай! Не уйдешь, гад!

Толчок, еще толчок. Что-то пискнуло под его ботинком, и на какой-то миг Зорин почувствовал легкость. Кусты кинулись к нему еще быстрее, чем он успел вскрикнуть.

Удара он не почувствовал. Подпрыгнув, покатился по клумбе и, осознав, что еще жив, вскочил и кинулся прочь. Ни голосов, ни криков, ни собственных мыслей он не слышал — его всего обуял страх.

Внезапный. Дикий. И не просто страх, а УЖАС. Следом из его комнаты послышался такой неистовый крик, будто самих горничных кто-то решил распилить на части.

— Бабушка… бабушка… — стонал Зорин на бегу, а затем, оступившись, покатился по траве.

А ведь если бы он чуть-чуть сильнее выкладывался на тренировках… Ведь если бы он слушался бабушки… Он был бы сильнее. И мог бы защитить не только себя, но и ее. Не был бы таким жалким.

В себя он пришел спустя какое-то время. Поднялся, и вдруг увидел горничных. Они бежали прямо на него. Только Зорин решил, что это конец, как они пронеслись мимо. Лица были настолько испуганные, будто за ними двигался их самый лютый кошмар.

Вдруг нечто привлекло его внимание, и оно было настолько ужасно, что сердце едва не лопнуло у него в груди.

Это был человек, и в этот момент он выходил из особняка. Его скрывала тень, однако его ВЗГЛЯД заставил Зорина сначала прирасти к месту, а затем с диким криком ринуться прочь.

— Блин, блин, блин…

Он бежал и бежал, ничего не видя вокруг себя. Когда остановился, вся одежда была мокрой насквозь. Сам он находился среди аккуратно подстриженных кустов, словно стены поднимающиеся метра на три.

— Сука… — прошипел Зорин, осознав, что находится в чертовом бабушкином лабиринте, по которому она любила гонять их с Агатой.

Ловушек в нем было просто дохрена. Закоулков тоже. Здесь можно было бродить часами.

Он пошел вперед, однако ужас не уходил. Он был близко. Очень близко…

Вдруг ушей коснулся грохот, а за ним вскрик. Словно некто рухнул в какую-то яму. Осыпавшись мурашками, Семен прибавил шагу. Спустя несколько абсолютно одинаковых проходов, он увидел впереди яму глубиной метра два, на самом дне лежала горничная. Та самая, странная. С повязкой на глазу. Ее по рукам и ногами оплетал колючий вьюн. Выпученный от страха глаз блестел россыпью слезинок.

— Прошу… Семен Борисович… — простонала она, не в силах вырваться от бабушкиного «обнимательного» вьюна. — Я так боюсь… Спасите меня!

Какую-то секунду, Семен реально хотел помочь, но сзади захрустели шаги. Следом пришел УЖАС.

— НЕТ!

Перепрыгнув яму, он пустился прочь. Крик одноглазой затихал у него за спиной. Следом полились мольбы о пощаде, которые вскоре оборвались. Снова стал тихо. Очень тихо.

Не успел он отбежать подальше, как в кармане зазвонил телефон — и опять крайне пронзительно.

— Сука!

Остановившись, Зорин спрятался за углом и вытащил дурацкую звонилку. Снова звонил гадкий «Решала».

— Мудак, мудак, мудак… — зашипел Зорин, но ответил. — ДА!

— Эй, Семен! Ты где⁈ — послышалось на той стороне «провода». — Не заставляй бегать за тобой, как за маленьким!

— Ты уже в усадьбе⁈

— Почти. Обухов там?

— Не знаю… — и Зорин выглянул из-за угла. Там было пусто, но откуда-то постоянно слышались какие-то шорохи. Он зашептал: — Я в лабиринте. Спаси меня, и я отдам тебе все, что захочешь!

В ответ раздался смешок.

— Все что захочу?.. Смотри, Сеня, не пожалей о своих словах…

— Слово аристократа!

— Ах ты какой! Ну хорошо! Где ты?..

— В лабиринте! Прячусь от…

Хрясь! — и совсем рядом хрустнула ветка. А затем в тот самый проход упала тень. И УЖАС. Он вернулся. Пробежался у него