Шут - Ник Гернар

последние ступеньки я практически перепрыгивал. Вот и третий этаж. Длинный, тускло освещенный коридор, пахнущий остывшим супом и одиночеством. И дверь с номером 327.

Я постучал, но мне никто не ответил.

Тогда я постучал еще раз, уже погромче и понастойчивей. Но за дверью не услышал ни звука.

Я взялся за ручку — и обнаружил, что дверь не заперта.

Холодное покалывание в груди стало сильней.

Бесшумно вытащив из кобуры пистолет, я осторожно заглянул внутрь…

И замер.

Воздух в номере был густой, спертый, с медным привкусом крови.

И не удивительно.

Потому что кровь была здесь повсюду. Целые веера алых брызг украшали бледные обои, а по потрескавшемуся паркету растеклась широкая, почти черная лужа, медленно впитывающаяся в дерево.

В центре этого кошмарного полотна лежала София, раскинув руки, словно собиралась обнять кого-то. Но объятие не получилось. Ее горло было перерезано. Зияющий черный рубец тянулся буквально от уха до уха. Белая блузка напиталась кровью. Юбка задралась, открывая стройные ноги в чулках. Голова была неестественно запрокинута, и широко открытые глаза смотрели в потолок. Безукоризненно красные губы остались приоткрытыми в последнем немом крике.

Глава 19

София и ее крест

Я прикрыл за собой дверь. И, глядя на Софию, застыл на пороге.

Пульс гулко стучал в висках. Мысли теснились в голосе.

Варианта было всего два: или бежать, как заяц, и тогда убийство точно повесят на меня. Или заявить о найденном трупе и потом долго доказывать, что я не верблюд. Ну а пока я буду разбираться с собственными проблемами в Новосибирске, Яна живьем закопают в Москве.

И как же мне поступить?

Кому вообще понадобилась эта смерть?

Я вздохнул. Нужно было думать, действовать, но взгляд снова и снова прилипал к ее бездыханному телу, к этому жуткому следу на шее, похожему на растянутый в мерзкой улыбке рот. Несмотря на все наши конфликты, Софию было искренне жаль. Красивая женщина. И, как мне казалось, искренне преданная. Не без перекосов, конечно. Но кто в этом мире идеален?

Я медленно провел взглядом по комнате. Беспорядок. Упавший стул с кровавым отпечатком руки, разбитый стакан. Покрывало почти наполовину стянуто на пол. Содержимое сумки рассыпано по столу. Помада укатилась к стене.

И тут мой взгляд упал на пол возле окровавленной руки Софии. На паркете виднелся слабый, прерывистый след, похожий на крест, наполовину прикрытый ее ладонью.

Крест.

Случайность? Религиозный порыв?

Или… послание?

Она ведь знала, что я скоро должен прийти.

И нарисовала крест…

Я вдруг вспомнил, что София обычно носила пиджаки. И на лацкане у нее всегда поблескивал маленький, изящный серебряный крестик — символ ее принадлежности церкви. Блузка и юбка — не ее стиль.

Решение пришло мгновенно. Я натянул рукав рубашки на ладонь. Подошел к приоткрытому шкафу — осторожно, чтобы не вляпаться в кровь. Внизу стоял маленький чемоданчик, на полке валялась смятая рубашка — вероятно, та, в которой она приехала. А на вешалке висел строгий черный пиджак с крестиком на лацкане.

И что дальше?

Импровизированной варежкой я тронул рукой ткань, пытаясь понять, есть ли что-то в карманах. И в этот момент заметил, что крестик выглядит как-то не совсем обычно.

Пониже булавки располагалась тонкая черная основа.

Я осторожно снял крестик с ткани, перевернул…

Бинго.

С внутренней стороны на тонкой черной основе прятался какой-то носитель информации, похожий на те крошечные карточки, которые я видел у Лексы в руках перед тем, как ее отец демонстративно покончил с собой.

Я сунул крестик в карман, и когда толкнул плечом дверцу шкафа, услышал внизу вой сирены.

Неужели сюда?..

Метнувшись к окну, я выглянул на улицу, не отодвигая занавеску.

К отелю спешил целый выводок машин СБ. Да еще пара черных внедорожников в придачу. Судя по служебной маркировке на дверцах — с оперативниками на борту.

Ловушка.

Мысль ударила с кристальной, леденящей ясностью. Сирены, машины, оперативники — всё это было спланировано.

СБ подняли по тревоге ещё до того, как я вошёл в номер. Ждали. Знали о встрече. Не удивлюсь, если тут по всему номеру мои пальцы или моя кровь.

Времени на раздумья не было. Секунды.

Надо бежать.

Но как и куда?

Группа машин с сиренами шумно затормозила у главного входа…

Стоп, а зачем сирены? Чтобы сообщить мне о своем прибытии?..

Если подружка фокусника в короткой юбке низко наклоняется, чтобы поймать выскочившего из шляпы кролика, она это делает не просто так. Она перетягивает на себя внимание, в то время как фокусник прячет коробку с двойным дном.

Они подъехали так шумно для того, чтобы я побежал. И не куда-то, а на лестницу, потому что лифты не работают. Да еще демонстративно встали перед главным входом, чтобы я бросился не куда-то там, а на черную лестницу. Где, вероятно, уже ждет группа захвата.

Или как раз действует. Только тихо.

…Я метнулся из номера вглубь коридора. Соколиным зрением окинул пространство под потолком, выискивая камеры.

Они не работали. Что вполне логично, ведь иначе на меня невозможно было бы повесить убийство Софии. С лестницы донесся гул голосов и шум шагов.

Быстрее!

Я подскочил к нише с дверями лифтов, растянул их руками и заглянул внутрь провала шахты. Пахнуло машинным маслом и бетонной пылью. Никакого аварийного фонаря здесь предусмотрено не было, но он мне и не был нужен, с приобретением «истинного охотника», трансформировавшегося в «истинного убийцу» я спокойно различал силуэты предметов даже в полной тьме. Так что я видел сверху и застопоренную кабину лифта, и трос, уходящий глубоко вниз. И ряд стальных скоб, замурованных в бетон на дальней стене шахты — аварийная лестница для ремонтников. Узкая, вертикальная, ведущая в самый низ. И металлическую дверцу в стене примерно между первым и вторым этажом.

Какой-то технический люк. Скорее всего, для доступа к электропроводке или вентиляции.

Я схватился одной рукой за трос и скользнул внутрь, отпуская двери, которые тут же плавно сомкнулись.

В этот момент я услышал грохот ботинок, приближавшийся с другой стороны. Видимо, группа спецов, взлетевшая сюда по черной лестнице. Шумное дыхание, бряцанье оружия. Они пробежали мимо буквально в паре метров от меня. Все, что нас разделяло — это тонкие двери лифта.

На мгновенье я замер, в буквальном смысле затаив дыхание.

А потом я услышал грохот. И яростные крики:

— СБ! Руки вверх!..

Я скользнул по лестнице вниз, до самого люка, покрытого пылью и паутиной. Тронул его рукой. Заперто.

Сконцентрировавшись на энергии в своей руке, я