Фарфор Ее Величества - Максим Андреевич Далин

— Бесплотный? — спросил я.

— Бесплотный, — кивнул Ричард. — Как, всё равно, дым из трубы — только без трубы. Будто ветер его гнал. И Солвер обернулся совой и полетел следом. И прилетели они в Ельники. Там, за городом, в лесу уже, вернее, на скале над лесом — старинный такой замок. Знаете, почти что крепость: каменный вал, а из-за него башни торчат, как штыки. Вот туда демон и ушёл.

— Ты это рассказал, а Эглир начал всеми кишками показывать, что узнал этот замок? — спросил Индар. — Да? Ну да, замок-то приметный. Приют Туманов. Родовое гнездо дома Тумана. Помнишь, мы проехали в городе сгоревший особняк, Клай? Я ещё сказал: интересно, жив Нагберт или нет. По всему видно, что он жив. И здорово интересуется происходящим. Это одновременно и хорошо, и плохо.

— Почему? — спросил Барн.

— Хорошо — потому что я хорошо его знаю, — сказал Индар. — Мне даже случалось с ним работать. А плохо — потому что Рандольф предполагал Нагберта своим секретным оружием, на тот случай, если что-то случится с моей леди. Он ведь не думал, что навернётся всё вообще: фронт, трон…

— Обрадовал, — сказал я. — Если Рандольф считал, что Нагберт может хоть отчасти заменить Хаэлу, мне этот тип заранее не слишком-то нравится. Это ведь он, ты говорил, сжёг мотор какого-то несчастного дурака вместе с пассажирами и водителем?

— Ягнёночек, — усмехнулся Индар. — Да по сравнению с тем, как Нагберт обычно развлекался, эта выходка с мотором и жруном — просто игра в фишки-шарики. Каковы его реальные возможности — я себе не представляю, говорю совершенно откровенно. Тэшлин, бедолага, любил форсить и пускать пыль в глаза, а Нагберт всегда был скрытен. Но у меня есть некоторые основания считать, что… таки да. Что он мог бы заменить Хаэлу, хоть моя леди и была во всех смыслах уникальна и в своём роде единственна. Нагберт — вышесредний демонолог. И было бы просто здорово с ним пообщаться.

Эглир деликатно кашлянул.

— Прошу прощения, прекраснейший мессир Индар, — сказал он с истинно светской любезностью, без всяких брюзгливых ноток. — Осмелюсь заметить, что мой праправнук, мессир маршал, вряд ли согласится на это «пообщаться». Ему приходилось видеть Нагберта — и упомянутый мессир оставил по себе крайне негативное впечатление…

— И кто ж его осудит, — сказал я. — Я вот не видел, а у меня заранее впечатление крайне негативное.

— Я, — сказал Индар. — Осужу. Потому что предельно глупо отказываться от любых контактов с тем, кто может организовать целый букет отменных неприятностей. Клай, ты ведь отметил, что говорила леди Карла… э… про логово странной твари, я верно запомнил? Где-то в районе Серого Брода? Ты бы расспросил леди про эту тварь поподробнее. Я понял только, что это не какой-либо страж: леди, привыкшая называть их «жрунами», вряд ли назвала такого «странным».

— Ты прав, — сказал я. — Мне кажется, она имела в виду что-то наподобие тех громадных гадов, похожих на сухопутных осьминогов, что мы сожгли в Синелесье.

— Если это так, то я почти гарантирую: это отметился Нагберт, — сказал Индар. — Он специализировался на формах для демонов из средних кругов… А Рандольф всё хотел, чтоб ему доставили что-нибудь из нижнего… А, бездна, ты не представляешь, какие запросы и аппетиты были у этого идиота! И кое-кто из группы моей леди был рад ему поддакивать. Впрочем, сейчас это неважно. Важно, что Нагберт экспериментировал с разного рода составными кадаврами, которые могли бы вмещать демонов, не способных существовать в нашем мире без формы. И какие ещё у него могут быть сюрпризы — не предскажу.

— Он тебе не доверял? — спросил Ричард.

— Он никому не доверял, — хмыкнул Индар. — Никто никому не доверял… ну, может быть, членам своей группы только, да и то — на полшишечки. Моя леди Нагберта недолюбливала, прямо скажу. У него тоже были какие-то тайные дела с королём. Но Нагберт же кровный аристократ, дом Тумана, барон Замошный ведь! А леди… ну… она-то уж точно не могла похвастаться древностью рода.

— Дворянство ей пожаловал Рандольф? — спросил я.

— Только дворянство, — сказал Индар. — В виде придворной должности. Королевская травница, курам на смех. Цепляло её за живое… у её дома это в крови, кажется… но неважно. Нагберт тоже не любил Хаэлу. Он просто ненавидит одарённых женщин.

— И Карлу? — вырвалось у меня.

— Карлу, знаешь, немногие здесь любили, — сказал Индар. — Рандольф порой слетал с нарезки, надирался, как наёмник, и слышал бы ты, какими словами крыл ведьм с побережья. У него был такой прекрасный, такой чёткий и надёжный план — взять Прибережье целиком, без всякой войны, тёпленьким… что и произошло бы неизбежно, если бы не Карла. Или — если бы не Куколка: она ведь где-то разыскала сильную некромантку и привела во дворец.

— Насколько я могу судить, мессиры, — заметил Эглир, очень вежливо и светски, — по слухам, по болтовне более или менее доверенных лиц Эрнста… — и замолчал.

— Да продолжай! — щедро позволил Индар.

— Да-да, — сказал я. — Мне тоже интересно.

— Так вот, — сказал Эглир. — Всё, связанное с оккультными практиками, всё, хоть отдалённо связанное с некромантией, секретили и у нас, и на побережье, как только могли. Я слышал от очень доверенных лиц, что эту моду на всяческие женские глупости — на гадания на храмовых свечах, на пошлые песенки о вампирах, жеманство со смертью — поддерживала именно группа мессира Нагберта. Его люди оплачивали и писак, и актёров, и художников… Предполагалось, что вся эта кладбищенская мишура отвлечёт народ от реальной подготовки к большой войне… а у соседей, которые тоже увлекутся, создаст впечатление, что чернокнижные практики заодно с некромантией — не оружие. Так… легенды, страшные истории, дамские игры, мода бездельников из золотой молодёжи…

— Однако, — сказал я. — Ну да. У них почти получилось.

— А ведь о чём-то таком я всегда догадывался, — сказал Индар. — Становится понятно, почему, кроме прочего, Нагберт и его люди и ненавидели Карлу истово. Видишь, насколько она испортила погоду. Когда у вас пошли испытания всяческих некромантских практик, Рандольф начал торопить и Нагберта, и Хаэлу. Он считал, что нужно срочно нанести удар, уничтожить, пока ещё можно, и ваши технологии, и само представление о том, что мощи Перелесья можно что-то противопоставить. Аналитики убеждали его подождать, но Рандольф закусил удила, его несло, он считал, что мы опаздываем, ему было нестерпимо и подумать, что его переигрывают две девчонки… и приходится признать, что он был прав. Но мы отвлеклись. Сейчас, я думаю, с той