Фарфор Ее Величества - Максим Андреевич Далин

Рэдерику потребовалось несколько мгновений, чтобы натянуть штаны и башмаки. И мы отправились в покои Норфина все вместе.

Бегом.

Вот когда я проклял планировку Резиденции! Нам надо было попасть из кольцевого флигеля-стены в главный флигель, саму Резиденцию Владык, а их разделял крепостной двор, эти розы, арки и фонтан! Хорошо ещё, что Индар отлично ориентировался, провёл нас коротким путём — и мы выскочили на двор как раз напротив входа в главный флигель. Около входа несколько солдат всматривались в небеса.

У входа горел только один, и довольно тусклый, фонарь — давал слишком мало света, чтобы рассмотреть что-то вокруг, но при этом свет мешал рассмотреть что-то в небе. Но ощущение я бы ни с чем не спутал.

— Жруны? — спросил Барн.

— Кружит кто-то, — сказал парень из охраны. — Или что-то. Чёрное, крупное… но не похоже на жруна, навидался я жрунов.

— Какое у вас оружие? — спросил я, но уже, в общем, видел.

Винтовки.

— Есть пулемёт, — сказал другой солдат. — А у наружной охраны — гаубицы. Но вообще… а, срань Господня, вот не думал, что придётся…

— Вот он, — сказал Индар. — Смотри, Клай!

Показал точно. И сработало скорее сумеречное зрение, которое обострилось в протезе, чем человеческое зрение моей души.

Чёрное, как смоль, очень цепкое, быстрое, впрямь совершенно не похожее на довольно неуклюжих жрунов, с какой-то дикой вертлявой даже грацией, оно двигалось по кровле какой-то пристройки и остановилось, присев на карнизе. Тварь сложила крылья, они торчали за спиной — и у неё, похоже, была голова. Я разглядел какое-то подобие тускло светящихся глаз — и воронку для адского пламени под ними, по крайней мере, так показалось по тёмному силуэту на фоне неба, уже начинающего светлеть.

— Это не жрун, да, — сказал я.

— Это не страж, — сказал Индар. — Моя леди называла таких «танцорами». Это четвёртый круг. Мы не делали таких для армии, с ними вообще никто старался не связываться. Нагберт — псих.

Солдаты и Барн смотрели вверх, как зачарованные. Было на что, сказать по чести.

Рэдерик честно пытался не показывать страха, но ему явно хотелось держать за руку кого-нибудь из нас.

— Это ничего, — сказал я. — Гад во плоти, значит, можно его прищучить. Дай мне винт, — и протянул руку ближайшему солдату.

Ну да, по уставу он не должен. Но он отдал — и кто его осудит.

У меня было чёткое ощущение, что тварь рассматривает нас внизу. Поэтому я сделал вид, как сумел, что проверяю оружие. Это, наверное, было очень глупо, но ничего умнее просто не пришло в голову: тварь нервировала меня даже сильнее, чем жруны. Я надеялся так показать ей, что я безопасен.

Я стоял спиной — и чувствовал спиной, чувствовал Даром так сильно, что тварь на крыше ощущалась затылком как источник тёмного жара.

— Сидит? — спросил я у Индара.

— Там же, — сказал Индар. — Выжидает.

Я понимал, что у меня только один выстрел. Я понимал, что, скорее всего, промажу. Я понимал даже, что нужно плюнуть на тварь на крыше и бежать внутрь флигеля, главное — там. Но хоть разок надо было в него шмальнуть на удачу.

И тут мне пришло в голову ещё кое-что.

— Парни, — сказал я. — Если, паче чаяния, попаду — добивайте. Но не поднимайте оружие, пока не выстрелю.

Кажется, они поняли.

А я закрыл глаза, чтобы как можно чётче сосредоточиться на жаркой точке позади и наверху. Я почти видел его сумеречным зрением, мне казалось, я чувствую, как он шевелится там, на крыше.

И я развернулся и пальнул как можно быстрее. Так быстро, как только позволило механическое тело. Так быстро, как не вышло бы у живого.

Гад захлопал крыльями и уцепился за карниз — повис, как громадная летучая мышь, и одно крыло бессильно свесилось, полоскалось, как сорванный парус. Вот тут-то я и оценил перелесцев Норфина: почти в тот же миг они дали по твари дружный залп, четыре выстрела слились в один.

Тварь, трепыхаясь, полетела с карниза. Падая, она выдохнула длинный язык чадного пламени, но он пришёлся на стену кольцевого здания. Демон упал в розовый куст и забился в нём. Я поразился, насколько он легче и маневреннее, чем жрун: он бился почти как живое существо, только движения выглядели совсем непривычно и неестественно. Что-то бескостное, упругое…

Мы дали ещё один залп.

Гад выдохнул пламя отвесно вверх, загорелись ветки, через миг загорелись и его собственные крылья.

— Кровь! — приказал Индар за моей спиной.

— Бери, — выдохнул Барн, видимо, резанув запястье.

— Истеки собой, дитя бездны! — запел Индар и перешёл на язык Прародины. — Где тебе дело, где тебе пища, где тебе место, быв огнём — отойди в огонь, рассыпься пеплом, оставь плоть сию и вернись в глубины, породившие тебя!

Наш резонанс в этот момент стал абсолютным. Миг — и куст превратился в столб гудящего пламени. Он прогорел и спался за время, которое понадобится человеку на пару вдохов.

— Ничего себе! — радостно выдал солдат, у которого я отобрал винтовку. — Вот это штука!

Я отдал ему оружие.

— Ого! — радостно протянул Рэдерик.

— Интересно, он один был? — спросил Барн.

— Я пока других не чувствую, — сказал я.

— Другие пробираются в флигель, — сказал Индар. — Этот, похоже, отвлекал. Нам надо туда!

Солдат отпер тяжёлую дверь — и мы вбежали внутрь.

И тут же услышали истерический женский вопль.

— Опоздали, бездна! — рыкнул Индар и дёрнулся вперёд.

Мы — за ним.

— Там же щиты! — бросил я на бегу. — Как так?

— Пока не знаю. Сюда!

Мы неслись по тёмным галереям, еле освещённым лунным светом из окон и редкими, не менее тусклыми лампами, и слышали, как где-то вдалеке грохочут сапогами, как дама заходится в истерике — и как заорали дети.

— Это леди Олия! — выкрикнул Рэдерик, пытаясь успевать за нами. — И малыши!

Откуда-то издалека, с той стороны, где жил Норфин, грохнули револьверные выстрелы. Вот этого ещё не хватало…

Индар остановился.

— Куда? Командуй.

— Норфин, — решил я, чувствуя угрызения совести острой физической болью.

Бросить женщин и детей на произвол судьбы было предельно подло, но твари не нашли бы у них принца, а сами дамы ни на что им не нужны. Им Норфин нужен.

Мы вломились в апартаменты Норфина с одной стороны, а с другой стороны анфилады подоспели Тарл и его люди. Мы встретились у его спальни — и у меня гора с души свалилась, когда я увидел маршала.

Норфин, в рубахе и кальсонах, с револьвером в руках, стоял у открытого окна. Тёмный вертлявый силуэт маячил на водосточной