Фарфор Ее Величества - Максим Андреевич Далин

тоже, дорогой… сторонниками диктатора. Предположу, что не только армейские выскочки, но и несчастные предатели вроде Вэгса и Хаута Белопольского очень плохо кончат, как только Нагберт заберёт власть.

— Так-то её будет непросто забрать, — хмыкнул Индар. — Вряд ли Нагберта признает Святая Земля… там пробу негде ставить. Он хочет быть диктатором, который сменит другого диктатора?

— И наведёт порядок, — сказала Люнгера с холодной злобой. — Не думаю, что какой-нибудь простец сможет справиться с тем зверинцем, который разбежался по лесам после катастрофы в Синелесье. А Святая Земля признает, куда они денутся! Сейчас несчастные простецы барахтаются, будто слепые котята, но если власть возьмёт рука, которая может её удерживать, Святая Земля и прочие соседи будут вынуждены признать силу.

— Думаете, Нагберт будет собирать по лесам то, что там бегает? — усмехнулся Индар заметнее. — Чтобы произвести впечатление на Иерарха?

— Когда с диктатором будет покончено — несомненно! — воскликнула Люнгера. — Да не надо меня проверять, Индар, вы ведь меня знаете! Норфин приказал убить мужа, а идиоты-исполнители застрелили и Дэрека! Не будь я слабой женщиной, я бы выцарапала ему глаза. Вы ведь умеете искать через зеркало, дорогой? Раз вы вернулись — я спокойна. Я только хотела напомнить вам о себе. Не забудьте меня, когда будете разговаривать с Нагбертом. И можете рассчитывать на меня полностью.

— Хорошо, — сказал Индар. — Я так и сделаю.

Люнгера устало улыбнулась и, кажется, уже собралась прощаться, — но вдруг её осенило:

— А для чего вы остановили волну, Индар? Если бы не вы, с диктатором было бы покончено уже сегодня!

— А также, полагаю, с Лиссой, и точно — с её сыном, — холодно сказал Индар. — Я считаю эту атаку пристрелкой или просчётом. Потому что в ином случае это безнадёжная глупость. Надеюсь, Нагберт понял намёк и впредь, до самого разговора с нами, будет действовать более осмотрительно.

Люнгера несколько даже смутилась.

— Простите, дорогой, — сказала она. — Конечно, вам виднее, вы ведь с ним работали…

— Идите отдыхать, Лягушка, — сказал Индар. — И успокойте детей. Всё будет в порядке.

— Доброй ночи… ах, доброго утра! — улыбнулась Люнгера. — Я на вас надеюсь. До свидания, мессир Клай!

Я щёлкнул каблуками. Мы проводили Люнгеру взглядами, она ушла в апартаменты, которые Норфин отвёл «чернокнижным вдовам». Я слушал, как удаляются её шаги, и пытался справиться с тянущей душу жутью.

— Мне кажется — или тебе неуютно, ягнёночек? — насмешливо спросил Индар.

— Мне неуютно, — признался я. — Ещё как.

— Понимаю, — так же насмешливо сказал Индар. — Мне тоже. Но этот неуют, знаешь ли, сущее удовольствие по сравнению с теми ощущениями, которые у нас с тобой будут, если Нагберт впрямь доберётся до власти.

— Тебя это не обрадует? — спросил я настолько легкомысленно, насколько получилось.

— Меня это настолько не обрадует, — сказал Индар, — что я морально вполне готов стоять на часах у дверей диктаторской спальни. Охранять вместе с тобой его наглую морду.

— Зато это меня радует, — сказал я совершенно искренне.

— Благодари добрейшую леди, — сказал Индар почти весело. — Она отлично осветила перспективы.

— Я только одного не понимаю теперь, — сказал я. — Как можно с ним договориться? И как мы будем с ним договариваться? Сейчас мне представляется, что это в принципе невозможно.

— В теперешнем положении — да, — сказал Индар. — Нам нужны сила и информация, а их нет. У него есть, а у нас — сам видишь. Поэтому для начала не худо бы добыть и того, и другого.

— У нас людей нет, — сказал я мрачно.

— Это да… — Индар остановился у окна, замер, глядя в предутреннее белёсое небо. — Леди моя, леди… моя несчастная леди… навешала бы этому выскочке таких горячих, что он чесался бы месяцами. Пока Хаэла была жива, он сидел как мышь под веником… надо идти ко мне, лич, вот что, — закончил он резко. — Сейчас же.

— Зачем? — спросил я, но Индар уже быстро шёл, почти бежал к лестнице.

Мы выскочили во двор. Фонарь у входа в Резиденцию Владык уже не горел, а утренний караул горячо обсуждал с ночным прошедшие бурные события, с некоторой опаской поглядывая на чернеющее на месте бывшей клумбы кострище.

Жуткого и отвратительного вида обгорелый костяк, чёрный как смоль, лежал в луже чего-то, похожего на очень вязкую смолу — разве что эта штука не блестела, как блестит смола. Будто перед гибелью демон-танцор истекал темнотой.

— О! — сказал Индар. — Напомни мне прихватить защищённую ёмкость на обратном пути. Это хорошая вещь, надо её набрать.

— Зачем? — потрясённо спросил ближайший перелесский солдатик.

— Затем! — отрезал Индар. — Слишком любопытные все.

— Охамели гражданские! — возмутился солдат.

— Эй! — окликнул я. — Кру-угом! Шагом марш!

Он успел взглянуть на меня укоризненно, — чужак, который раскомандовался, — но, видимо, выполнять все распоряжения фарфорового прибережца им приказали. Индар обозначил беззвучные аплодисменты.

А я отметил то, на что не было времени обратить внимание: щегольской сюртук по последней картинке и шёлковый платочек на Индаре. Он надел свои собственные вещи, достаточно, предположу, приметные и памятные многим… видимо, и Люнгере. Окончательно себя обозначил. Индар Блистательный Посмертный.

Забавно смотрелся. Я слишком привык к военной форме на фарфоровых бойцах.

— А я думал, у тебя есть воинское звание, — сказал я, когда мы уже заходили в кольцевой корпус. — Кстати, мне тоже интересно, зачем тебе эта гадость.

— Какая? — усмехнулся Индар. — Звание или демонова смола? Звание мне точно ни к чему, я не играю в эти дурацкие игры, я уже говорил. А вот смола превосходна для создания щитов и даже клеток для демонов. Я тебе покажу, как пользоваться, — и больше никаких трубачей, как в покоях, так и поблизости от них. Эманации от тушек своих битых сородичей никакие существа не любят. Это их нервирует… Заходи.

Я прошёл за ним в рабочий кабинет. Индар остановился перед зеркалом и несколько мгновений переглядывался сам с собой. Размышлял.

— Хорошо, что они не ограбили твоё жилище, — сказал я. — Рабочие артефакты на месте.

— Да, — рассеянно сказал Индар. — Стырили только несколько монет с каминной полки и какую-то мелочь из гостиной… а здесь постеснялись сушёной головы бедняжки Альгара… неважно. Ты слышал об Окне Марбелла?

Дар полыхнул во мне столбом огня.

— Щупальца мрака? — вырвалось у меня.

— Красиво, красиво сказано, — ухмыльнулся Индар. — Ты стихов не пишешь, лич? Но и это неважно. Моя леди научила меня… а это воистину уникальный метод.

— Да уж, — сказал я, вспоминая всё, что слышал от испытавших этот метод на себе.

Индар делился по-настоящему щедро. На побережье много болтали о поиске сквозь зеркало, но никто из наших даже представления не имел, как это делается. При том что опыты в этом направлении,