Фарфор Ее Величества - Максим Андреевич Далин

Вряд ли это сделало мою позу солиднее, но попробовать-то стоило.

— Так вот ты, значит, какой, фарфоровый солдатик… — проговорил Нагберт неспешно и задумчиво. — Беленький… забавно… Действительно, фарфоровый… очень забавно. Тебе удобно? А то вставай, не стесняйся. А кто это там, в сторонке?

— Это «зеркальный телеграф» прибережцев, — фыркнул Индар, подходя. — Отчего ж ты не открыл зеркало, когда мы позвали?

— До чего в Прибережье технологии вперёд ушли, — всё так же медленно процедил Нагберт. — Фантастика… Ишь ты, какая хорошенькая игрушка… твоя хозяйка очень обрадуется, когда вернётся, Индар. Синенькие глазки…

И вдруг изображение в зеркале дёрнулось и словно раздвоилось. Зеленоватая дрожащая тень Хаэлы наложилась на отражение Нагберта, как, бывает, накладываются друг на друга картинки на испорченной пластинке светописца. Нежный, холодный, жуткий женский голос весело произнёс: «Ах, дорогой, я, можно сказать, сижу на чемоданах! Чтобы не опоздать, когда подадут экстренный поезд» — и звонко рассмеялся.

И я впервые в жизни увидел, как трясёт фарфорового бойца. Индара заколотило крупной дрожью, заметно. Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы взять себя в руки.

— Она мертва, — сказал Индар, переплетая пальцы.

— Я недавно с ней разговаривал, — сообщил Нагберт, оскаливаясь. Ухмылка это была или гримаса — я не разобрал. — Так что она с тебя ещё спросит, бабский любимчик. С тобой, небось, теперь можно до-олго играть… и весело… удобненько…

— Так, — сказал я. — Мессир Нагберт, мы это обязательно обсудим. Мне тоже интересно. И Индар прав: мы впрямь хотели позвать вас побеседовать, но не знали, где вы находитесь. И тогда взяли на себя смелость поискать через зеркало.

— Хм, — Нагберт взглянул на меня всё с тем же странным выражением. — И зачем же мне с вами разговаривать?

— Наверное, затем, чтобы перестать тратить ресурсы, выясняя, кто сильнее, — сказал я. — Вы ведь прощупываете подходы к Резиденции Владык? Значит, у вас есть здесь какой-то интерес, верно? Вот его я и предлагаю спокойно обсудить. Возможно, вам и не надо будет ничего ломать. Вдруг у вас есть способ просто получить то, что вам нужно?

Нагберт поднял кустистые брови:

— Ой, ой! Власть отдадите? Дадите спокойно работать? Рэдерика вернёте? Не смеши меня.

— Спокойно работать вам точно никто не помешает, мессир, — сказал я. — А как быть с властью — предстоит решить. Власть же не цацка, чтобы её просто отдать. Вам нужно побеседовать с Норфином.

Нагберт сморщился не хуже Индара в его лучшие дни.

— Мальчик, ты понимаешь, с кем говоришь? Я — Нагберт из дома Тумана, из дома Тумана, ты осознаёшь? Потомок Гильхора Одноглазого. Мой род древнее королевского. Что я буду обсуждать с этим… дом Седых Елей, титул за службу полтораста лет назад, королевские псы, простецы, а на этом Норфине природа и вовсе отдохнула.

Ну, не древнее, подумал я. Пафос, пафос… и расчёт, что никто проверять не полезет. Букет амбиций… Но вслух сказал:

— У маршала сейчас реальная власть. Он командует армией. И Рэдерик с нами. Вам так хочется повоевать, мессир? Вы так любите риск?

— Я ничем не рискую, — отрезал Нагберт.

— Рискуешь, — сказал Индар.

— Я всю жизнь учился делать щиты от проклятий, — сказал Нагберт с жалостливым презрением.

— Вообще-то на мне свет клином не сошёлся, — сказал Индар. — Поймаешь пулю в полушаге от цели, совершенно случайно — вот будет досадно! Тэшлина шлёпнули, а он был не так уж слабее тебя.

— Уговариваешь, значит… — Нагберт снова ужасно ухмыльнулся. — А как же твоя леди, а, любовничек?

В этот раз Индар пережил легче. Но мы были в резонансе, я чувствовал, что разговоры про Хаэлу причиняют ему настоящую боль. Физическую.

— Ладно, — сказал я. — Не хотите — не надо. Я думал, вы больше цените информацию, собирался поделиться… и Индар собирался. Но война так война, что ж делать. Честь имею.

И достал пузырёк с «телеграфным сиропом», чтобы закрыть зеркало, но тут Нагберт мотнул головой.

— Хорошо, — сказал он. — Так и быть. Я вас выслушаю. Я буду в Резиденции Владык днём… скажем, ближе к полудню. Хорошее безопасное время. Но если вы хоть попытаетесь меня задержать или выкинуть ещё какой-нибудь фокус — пеняйте на себя.

— Слово офицера, — сказал я.

— А мне так поверь, — съязвил Индар. — Ради старой дружбы.

— Я тебе, бабский шут, и на стёртую пуговицу не поверю, — отрезал Нагберт. — Но белого выслушаю. До свиданьица.

И закрыл зеркало сам. Оставив в глубине стекла зеленоватый блик в виде алхимического значка «яд».

Глава 15

Норфин был морально готов, он не стал спорить.

— Ну что, надо — значит, надо. Значит, будем разговаривать, — сказал он с тяжёлым вздохом. — Не нравится мне, конечно… тот ещё конченый шельмец этот Нагберт, карлик паскудный…

— Но демонов по лесам он впрямь может собрать, — сказал я. — Это в большой степени его демоны, как я понимаю. Сильно бы облегчило задачу и нам с вами, мессир маршал, и государыне.

— Так если он захочет! — Норфин махнул рукой. — Он ведь выделываться начнёт, как муха на стекле, вот увидите, парни. Ломаться, форс на себя напускать… старая аристократия, поди ж ты! Малый Совет, королевский любимчик, политику делал…

— И кое-что понимает в управлении государством, — сказал я. — Просто знает, как это делается.

Норфин вздохнул. Рэдерик посмотрел на него с сочувствием.

— Я его тоже не люблю, мессир Норфин. И отчим меня предостерегал. Но нам с вами придётся потерпеть, ничего не поделаешь.

И мы приготовили встречу по высшему разряду. Караул предупредили, привели в порядок зал для аудиенций, распорядились насчёт обеда — чтобы он хоть относительно прилично выглядел… Как раз управились к полудню.

И в полдень с помпой прибыл Нагберт.

К парадным воротам Резиденции Владык, где у нас были пулемёты и баррикада, подъехал армейский мотор, обшитый броневыми листами. Его вёл несколько несвежий труп, ещё два мертвеца держали всех на прицеле: мотор тоже был вооружён парой крупнокалиберных пулемётов. Из этого фешенебельного экипажа не торопясь выбрался Нагберт в роскошном костюме сливочного цвета.

И прошествовал мимо громадных фронтовиков на своих коротеньких кривых ножках — исполненный практически королевского достоинства и глубокого презрения к окружающему мужичью.

Мне было мучительно тяжело на него смотреть сейчас: если бы он не был настолько страшен, я бы, кажется, ржал. Именно от сочетания его нелепой фигурки и его небрежной серьёзности, шика и лоска светского франта.

Чудовищно смешно.

И он ещё Индара назвал шутом.

Никто из свиты Норфина высовываться навстречу Нагберту не рискнул — и я решил, что это очень разумно. А Барна я сам не пустил, оставил его с