Фарфор Ее Величества - Максим Андреевич Далин

я понимаю, вообще не активны днём, — сказал Индар. — Ночью они лучше простых стражей, днём они балласт. Но я бы не стал исключать, что для светлого времени суток у него припасено что-то особенное. Другой вопрос, будет ли атаковать сегодня… демонам всё равно, а он — человек, ему тоже нужно отдыхать. С недосыпа можно легко потерять контроль, если демон у тебя на свободном выпасе, а из звезды с такими не побеседуешь…

Норфин смотрел на него с омерзением, но слушал, не перебивая. Думал. И в конце концов сделал вывод.

— Тарл, — сказал он, — пошли человечка за Дайром… поговорить надо… впрочем, нет. Пусть твои спецы наблюдают. Пусть наблюдают за всеми штабными, аккуратно. Интересно, не было ли у Сэгла с ними каких-нибудь дел… Не спускать глаз, обо всём подозрительном докладывать. Этих надо прижимать предметно… чтобы не отвертелись.

— Конечно, мессир маршал, — сказал Тарл. — А ведь говорил я… простите.

Норфин только вздохнул.

Из галереи послышался стук каблучков — и Люнгера, не входя в распахнутую дверь, окликнула из темноты:

— Вы позволите, мессиры?

Норфин взглянул на себя и осознал, что вид у него совершенно не для дамских визитов.

— Я вас, леди Люнгера, принять не могу, — сказал он хмуро. — Утром побеседуем.

— Прошу прощения, прекрасный мессир Норфин, — сказала Люнгера. — Рада слышать ваш голос и узнать, что вы живы, но побеседовать хотела бы с некромантами. С вашего позволения. А ещё я настоятельно посоветовала бы вам проверить, как чувствует себя ваша семья… если мне позволено давать вам советы.

Норфина тронуло.

— Благодарю, леди, — сказал он, смягчаясь. — Я непременно.

— Мессир, — сказал я, — мне кажется, леди хочет сказать что-то важное. Муж леди был… сведущ… возможно, она что-то от него слышала… или о чём-то догадывается… На всякий случай мы не будем удаляться от ваших покоев — и вы в любой момент можете нас позвать.

— Хорошо, — сказал Норфин. — Идите. А вам вообще нужно спать, а, Клай?

— Нужно, — сказал я. — Но я не уверен, что мы сейчас можем это себе позволить… Мы будем в круглом зале, в конце галереи с портретами. Честь имею.

Индар поклонился. Не зная его, можно было бы по ошибке счесть его поклон любезным.

Норфин махнул рукой — и мы вышли из его спальни.

Люнгера ждала в гостиной. Она куталась в широченную плетёную шаль, почти целиком скрывающую костюм, — мне показалось, что под шалью только ночная кофточка и нижняя юбка. Из-под чепчика выбивался каштановый локон.

— Очень признательна вам, мессиры, — сказала она тихо, но с чувством.

Мы ушли из апартаментов маршала и остановились поговорить в том самом зале, где я вчерашним утром убеждал Индара работать со мной. Окна зала едва начинали сереть, и Люнгера зажгла маленькую электрическую лампу под матовым колокольчиком.

— Я признательна вам, мессир Клай, — сказала она, — но хотела поговорить с Индаром. Если… это вы, Индар.

Эмоций в голосе Люнгеры слышалось — хоть отбавляй. Когда она окликнула нас из-за двери спальни маршала — казалась почти спокойной, а сейчас я понял: она не просто волнуется, она почти в ужасе.

— К услугам леди, — сказал Индар. — Вы не ошиблись, Люнгера.

Люнгера покачала головой:

— Я просто не могу осознать… как же… как вы… в этом… в этой… машине… о бездна, Индар, вы всегда были сумасбродом и авантюристом!

И кинулась ему на шею. Обняла и разрыдалась.

Ни малейшей тени страсти или чего-нибудь в этом роде никто бы в этих объятиях не усмотрел. Она, бедняжка, по-моему, увидела своего, просто своего — очевидно, первого человека после всех ужасов, ею пережитых, который был хоть относительно её круга. Люнгера рыдала без слёз и бормотала:

— Ах, ведь и вы мертвы, бедный Индар! В сущности, мы все — мертвецы! Всему конец!

Честно говоря, мне было не столько жаль Люнгеру, сколько невероятно интересно, как среагирует Индар. И он не обманул мои ожидания.

— Не убивайтесь так, Лягушка, — сказал он странным тоном. Впервые я слышал такую смесь жалости и сарказма. — Вам рано хоронить себя заживо, ведь лягушатам нужна мать. Попробуйте взять себя в руки, дорогая… я постараюсь помочь, чем смогу.

Прозвучало совершенно безумно. Но сработало: Люнгера вздохнула, как всхлипнула, вздрогнув плечами, отстранилась и выпрямилась. Её лицо казалось изжелта-серым в тусклом свете.

— Вы думаете, у нас… у детей… есть шанс? — спросила она глухо.

— Даже не сомневайтесь, — сказал Индар. — Диктатор до такой степени человек чести, что ради убеждений способен действовать себе во вред.

— Может быть, вы знаете, где Лисса с сыном? — спросила Люнгера.

— Где Лисса — не знаю, — сказал Индар. — Где-нибудь в подвале, я думаю. В каком-нибудь из казематов Рандольфа. А её сын, надо полагать, спит в камергерских апартаментах, под охраной прибережского солдатика, который в нём души не чает. Не надо делать глупостей, Лягушка, дорогая, и всё обойдётся. Лисса сделала смертельную глупость — тут ни я, ни кто-то другой помочь не способен. Её предупреждали. Скажите лучше: как вы пережили атаку?

Люнгера окончательно взяла себя в руки. В её тоне появились металлические светские нотки.

— Атака была спланирована аккуратно, — сказала она. — Трубач прошёл под нами, я чувствовала… но вы, как я поняла, остановили волну?

Индар кивнул.

— Танцор смотрел в окно, — сказала Люнгера. — И перепугал Олию. Но он определённо уточнял путь, да?

— Как глубоко вы погружены в тему, Лягушка, — сказал Индар. Я услышал еле заметную усмешку в его тоне. — Не ожидал.

— Я переписывала на машинке кое-что и для мужа, и для Нагберта, — сказала Люнгера. — Куски наблюдений, переводы, статистические таблицы. Видите, я ничего не скрываю. Скажите: на что мы можем рассчитывать, Индар, дорогой? Вы ведь понимаете, что происходит?

— Хм, — Индар взглянул на меня. — Интересная постановка вопроса…

— Мессир Клай — ваш человек, Индар? — спросила Люнгера. — Я могу говорить при нём? Это ведь он… ну… вот эта ваша… оболочка — это ведь прибережская методика, очевидно — его работа?

— Да, он мой прибережский коллега, — сказал Индар абсолютно невозмутимо. — И оказал мне огромную услугу. У меня есть немало оснований ему доверять.

— Хорошо, — сказала Люнгера. — Тогда скажите: мы ведь можем как-то связаться с Нагбертом? Я надеюсь, он постарается и впредь не задевать своих… но свои ли мы ему? При существущем положении вещей надо как-то дать ему знать, что мы можем быть ему полезны. Ваша квалификация ведь позволяет вам заменить Хоурта, верно? А методика мессира Клая может оказаться просто бесценной… Нагберт сейчас, очевидно, прикидывает, как лучше покончить с этим… затянувшимся фарсом… и мне бы очень не хотелось, чтобы он счёл меня… да и вас