Они выбрали ночь - Алмаз Эрнисов

– Маятник запущен и нам нет смысла отступать. Твоя задача сейчас контролировать наше оружие. Круг тринадцати должен завершиться тем с кого все началось. А я попытаюсь договориться с Высшими.

– Но как? – удивилась доролийка.

Гарпий возник возле нее, будто огромная морская волна, и острокрылая ощутила его тяжелое дыхание с привкусом корицы.

– Это уже моя забота, – губы демона коснулись ее руки. Сегодня он был на удивление любезен – именно этот факт и пугал Улулу.

Закинув ногу на ногу, Гарпий уже расположился в уютном кресле, а его лицо озарила загадочная улыбка.

– Тем временем я наставительно рекомендую тебе покопаться во вчерашнем дне, девочка.

Лучше бы его фривольные речи не облизывали острокрылую своим лживым языком. Она могла стерпеть что угодно, но только не это.

– Стало быть, идем до конца?

– Наше пари войдет в историю. Люди никогда не забудут Черный век, который наступит уже скоро. – Ликующе подняв бокал вина, Гарпий с жадностью сделал глоток.

– Ты считаешь, нам не смогут помешать? – не разделяя слепой уверенности демона, спросила Улула.

В ответ тот отмахнулся, скорчив недовольную мину.

– Ты слишком молода, острокрылая, но поверь мне второго такого шанса, на нашей бесконечности не предвидится.

Он очутился возле нее легким ветром и, взмахнув рукой, погрузил в мир чарующих грез. И на этот раз, видение не принесло доролийке боли и разочарования.

Демон не любил долгих, бессмысленных разговоров. Обладая невероятной силой и властью, он любил окутывать представительницу сумрака изящными картинами прошлого.

Вчерашний день неподвластный могущественному времени ожил и вновь заиграл новыми еще более яркими цветами.

Улула стала птицей – свободной и независимой. Ее крылья больше не отягощали невидимые путы бессмысленной власти, которой наделили доролийку Высшие. Только в этих снах она была по-настоящему свободна.

Прямо под острокрылой проносились поля и луга, горные реки и снежные пики непреодолимых преград. Взмах крыла, и она взмывала ввысь, не ведая страха. Перед ней раскинулся неведомый ей ранее мир.

Гордый и непокорный север был чужд ее мягкому южному нраву, но от этого не казался менее прекрасным и удивительным.

Издав боевой клич, птица внезапно стала снижаться. Не принадлежа себе, она только и могла, что созерцать происходящее.

Оказавшись на ветке, Улула увидела небольшие, обнесенные толстой каменной стеной башни и бойницы. Перекинувшись через глубокий поросший осокой ров, наезжий тракт вел прямо внутрь кишащего, словно муравейник города.

Люди жизнерадостно распевали песни, сопровождая переполненные обозы, и все казалось безмятежным. Городская стража приветствовала случайных прохожих, отдавая особую дань уважения местным богачам, которые в свою очередь отвечали тем не меньшей любезностью.

Острокрылая внимательно следила за обрывками фраз и случайными окриками, во чтобы то ни стало, пытаясь понять тот тайный смысл, что хотел донести до нее демон. Но картинка оставалась только картинкой и не думая, удивлять притаившуюся на ветке птицу.

'Я не понимаю. В чем смысл?' – мысленно обратилась к Гарпию доролийка.

' Терпение. И ты все увидишь', – раздался в голове податливый голос.

И он оказался прав.

Внезапно мир изменился. Над городом гонимые грозным северным ветром тучи обрушили на непреступные стены дождем и грозой. Боем тысячи барабанов за каменную преграду проник смерч, снося на своем пути все живое, швыряя в небо любую помеху, возникшую у него на пути.

Улула вздрогнула и попыталась отвести взгляд, но у нее ничего не получилось. Сила демона, создавшего видения – здесь и сейчас – властвовала надо всем.

Люди пытались бежать из города, укрывшись от ненастья в дремучих чащобах непроходимых лесов. С криками и проклятиями они покидали дрожащие стены, которые не смогли уберечь их от внезапного ненастья. Тысячи смертей обрушались на цитадель, обратив крыши домов в одно огромное пламя. И не было никому спасения, и каждый, кто выжил, сходил с ума, не в силах перенести сущий кошмар, этого бесконечного дня.

Улула наблюдала, чувствуя, как по щекам текут слезы. За долгие столетия смерть так ничему ее и не научила; она все также сочувствовала чужому горю, не желая скрывать свои эмоции. И Гарпий чувствовал это, не спеша менять жестокую картинку своих образов.

' Хватит!' – взмолилась доролийка.

' Хорошо. Ты права. Слишком неучтиво с моей стороны', – быстро согласился Гарпий.

Мир вокруг замер. Застыл, будто по мановению длани могущественного Кроноса – властителя времени и перед Улулой возник призрачный образ демона.

– Я пришел в этот мир еще совсем молодым, неопытным, – изрек Гарпий и медленно направился в сторону города.

Крылья птицы ожили и она, покинув ветку, воспарила над мужчиной в строгом белом фраке.

– Как давно это было? – поинтересовалась Улала.

– Пять, а может быть шесть сотен лет назад. Поверь сейчас мне трудно вспомнить, – откликнулся демон, ловко спрыгивая вниз с небольшого бугорка.

– И тебе не жалко этих несчастных?

На секунду Гарпий остановился и с интересом посмотрел на птицу.

– Скажи, как ты оказалась среди надзирателей? С таким калейдоскопом нерастраченных чувств?

– Наверное, за грехи, – нисколько не сомневаясь, ответила Улула.

Демон зашелся в приступе дикого смеха.

Возле рва застыли несколько человеческих фигур, которые спрыгнув с моста, повисли в воздухе – внизу их ждали острый частокол.

– Я доставил бы Кроносу несколько тысяч душ, если бы не ОН! – с интересом осмотрев восковые маски ужаса застывшие на лицах горожан, изрек Гарпий.

– В тот раз тебе помешали? – удивилась Улула.

Демон кивнул и повел ее внутрь города. Узкие каменные улочки, охваченные огнем, сейчас больше напоминали яркие картины умелого художника. Поглощенные пламенем тела, крыши домов, удушающие клубы гари – смерть хорошо повеселилась в здешних краях, раз и навсегда уничтожив славный город.

Не чувствуя запаха пожара, Улула взмахнув крыльями, примостилась на одной из деревянных вывесок, гласившей 'Пятая доброта'

– Тогда я потратил много сил, чтобы породить здесь злость и ненависть, – начал Гарпий и словно заправский экскурсовод повел острокрылую дальше.

– Понять человеческие желания оказалось совсем не сложно. Каждый из них желал лучшей жизни. Деньги, похоть, власть, бессмертие – любой ценой. Поверь Всеединый не зря указал им на смертные грехи. Немного творческого вмешательства и вскоре они стали пожирать сами себя. Я откровенно рассчитывал, что крохотная горстка праведников уберется отсюда восвояси не оставив надежду оставшимся.

– Но произошло иначе, – догадалась доролийка.

Демон печально улыбнулся, сверкнув бездонными очами.

Они миновали несколько полуразрушенных зданий, и вышли на Церковную площадь. Улула ощутила здесь огромное напряжение – святая земля из последних сил сопротивлялась подступающей смерти. Колокола на звонницах даже сейчас,