Земля: Начало - Михаил Ран

Свет в купе мигнул.

Саша сдал нас.

Фраза резала по памяти, как стекло по коже. Она слышала голос брата — надломленный, настоящий. Не было в нём ни притворства, ни паники, только страх и решимость. А значит… кому верить?

А она?

Она сомневалась. В нём. В том, кто был рядом всю жизнь. В своём брате.

Пальцы дрожали, как в лихорадке. Телефон в руке стал тяжелым как кирпич. В груди что-то дергалось — живое, испуганное. Обиды, вина, тревога и гнев перемешались в коктейль, который давил изнутри.

— Чёрт… ЧТО происходит?!

Она прижалась лбом к стенке вагона, холодной и чуждой. Пейзаж за окном остался прежним: сонные деревья, редкие станции, умирающие деревни, запущенные поля пшеницы. И никто не знал, что внутри неё всё рушится. Пассажиры спали, служивые курили в тамбуре, а проводницы пытались их разогнать. Как будто ночь не собиралась ни заканчивать, ни начинаться.

— Саша… — прошептала Рита. — Кто ты теперь?..

Она медленно убрала телефон в карман и закрыла глаза, так и не заметив момент, как погрузилась в беспокойный, но такой нужный, сон.

* * *

Автобус вздрогнул, подпрыгнув на очередном лежачем полицейском. Рита почти ударилась лбом о стекло и резко моргнула, выныривая из вязкой пелены тревог и воспоминаний. Сердце всё ещё стучало в горле, а пальцы судорожно сжимали телефон. На табло над лобовым стеклом вспыхнуло текущее время. Без пяти минут восемь утра.

Универмаг — следующая. Её остановка.

За окном уже было светло. Город уже проснулся: блеклое утро, сырые тротуары, частые прохожие, запах выхлопных газов и хлеба из ближайшей пекарни. Рита перевела взгляд на салон автобуса — всё спокойно. Люди сменились. Вместо того пожилого мужчины, что дремал на углу сиденья, теперь сидел взрослый мужчина, мягким голосом что-то шепчущий в телефон. Он улыбался. И эта улыбка… вдруг вернула её назад. Домой.

Туда, где пахло выпечкой, ванилью и чуть-чуть — маминым шампунем.

* * *

В памяти вспыхнул яркий осколок.

Молодая женщина с длинными, густыми волосами, цветом напоминающими черное дерево, напевала что-то нежное под нос. Она двигалась по кухне, словно танцевала — от плиты к столу, от кастрюли к тесту, разложенному ровными кругами на полотне. Свет утреннего солнца пробивался через занавеску, расплескиваясь по полу.

Двое детей сидели за столом, взахлёб смеясь. Мальчик — чуть старше, с таким же озорным прищуром, как у его отца. И девочка — немного младше, с двумя заплетенными косичками и вишневым вареньем на носу, усыпанным веснушками. Она так увлеченно ела пирожок, и кивала на все рассказы мальчика, что не замечала, как капля сока скатывалась у нее по подбородку.

Из-за угла крался мужчина — их отец. Высокий, черноволосый, уверенный в себе, с несколько грубыми руками и загорелым лицом. Он подкрался к жене и вдруг — резко обнял её за талию.

— Толя, дурак! — всхлипнула женщина, едва не выронив ложку. — Напугал! Ещё бы ошпарила кого-нибудь кипятком… или вообще маслом.

Она провела рукой по его предплечью, и улыбка растеклась по её лицу, как утренний свет. Он в ответ поцеловал её в шею, не скрывая бушующей страсти.

— Не мог удержаться. Ты самая прекрасная женщина в мире. Как тут устоять?

— Дети же, Толя… — прошептала она, краснея.

— Пусть знают, как выглядит настоящая любовь. Пусть видят. Пусть учатся.

Он обернулся к детям:

— Правда ведь?

— Да! — хором, с разной интонацией, но одинаковой радостью, ответили оба.

И смех, чистый, домашний, наполнил кухню как музыка.

* * *

— Остановка “Универмаг”, — продекламировал ровный, безэмоциональный голос диктора.

Рита вздрогнула, выныривая из водоворота детских воспоминаний. На секунду ей даже показалось, что она снова маленькая — сидит с родителями за столом, и всё тогда было намного проще.

Но автобус уже остановился, двери с шипением разъехались в стороны, впуская запах мокрого асфальта, свежести после утреннего дождя и легкую горечь разогретого мотора.

Она вышла на улицу и замерла, вдыхая полной грудью. Влажный воздух, знакомые до боли дома, узкие тротуары, где когда-то гоняли на велосипедах с друзьями… Всё это почему-то вызывало улыбку.

Рита огляделась и направилась к дому родителей.

С каждым шагом волнение нарастало. Сердце стучало быстрее, пальцы непроизвольно сжались в кулак. Хотелось просто набрать их номер и услышать родные голоса. Узнать, всё ли у них в порядке.

Но это было невозможно. Не в её ситуации.

Хотя…

Она поймала взглядом женщину лет сорока в элегантном, пусть и слегка потрепанном временем, драповом пальто. Высокие сапоги, аккуратно собранные волосы — выглядела она ухоженно, но без излишней роскоши.

Рита тут же решилась на небольшую авантюру.

— Девушка! Одну минуту, подождите! — нарочно подчеркнула она обращение, делая его слегка льстивым.

Женщина замедлила шаг и удивлённо оглянулась. Словно не понимая, что обращаются именно к ней. И, заметив тёплую улыбку Риты, тоже смягчилась.

— Да? — ее лицо оживилось, будто комплимент в пасмурное и хмурое утро стал приятным маленьким сюрпризом.

— Не могли бы вы дать мне позвонить? Всего на минутку. — Рита виновато пожала плечами, показывая на свой телефон. — Мой разрядился, а я хотела сделать сюрприз родным.

Она отвела взгляд в сторону, стараясь выглядеть искренне.

Женщина без раздумий достала из сумки смартфон и протянула его Рите.

— Конечно, вообще не проблема.

— Спасибо вам огромное!

Рита быстро набрала наизусть номер матушки, который если бы и хотела, то никогда не забыла. И поднесла телефон к уху, ощущая как в груди удары сердца синхронизируются со звуками в трубке.

Только в ответ были лишь гудки.

Один. Два. Три.

Глубокий вдох.

— Извините, они не берут… Можно ещё один звонок? — несколько виноватым голосом решила озвучить свою просьбу девушка.

— Разумеется.

Женщина, кажется, потеряла к ситуации интерес — теперь её взгляд полностью был сосредоточен на школьниках, бодро топающих мимо на уроки.

Рита набрала другой номер, отца, который всегда располагался внутри девушки рядом с номером матери.

Гудки.

Она уже потянулась, чтобы вернуть телефон, когда по ту сторону вдруг раздался едва хриплый и низкий голос:

— Алло?

— Папа! — звонко, даже удивившись собственному голосу, воскликнула Рита.

— Доченька? — в трубке раздался знакомый, родной до дрожи голос. — Ты чего не со своего номера? Ты уже порыбачила? Хороший улов?

Рита улыбнулась. Ну конечно, папа и его бесконечные вопросы — всегда старался быть в курсе ее жизни, даже когда между ними были километры.

— Пап, я всё расскажу, но чуть позже. — Она хихикнула, чувствуя, как внутри разливается тепло. — Скажи лучше, вы с