Код Гериона. Бессмертие без жизни - Людмила Брус

нет гормонов и нейромедиаторов, я не в состоянии о вас беспокоиться! Ладно: перейдём от слов к делу. Если у вас есть челнок, поберегите его. Либо выходите из корабля в скафандрах и спускайтесь на гравитационных ранцах, либо посадите челнок на возвышение. Например, на крышу какого-нибудь цеха.

– Это ещё зачем? – удивился я.

– Предосторожность. На «Сольвейг» роботы так и кишат, даже когда их в упор не видно. Стоит вам отойти метров на десять, и они начнут растаскивать корабль по кускам. И да, о таких вещах лучше узнавать раньше…

– Спасибо, Вильгельмина.

– Будешь должен.

– Судя по ругани, ты всё-таки друг.

– Очень смешно. Смотрю, «Фермион» ты даже обнаружил сам. Как впечатления?

– Кое-что подтвердилось.

– Послушай, Уинстон. Ты, конечно, можешь и дальше изображать умного, если себя не жалко. Но вас там, я слышала, как минимум трое. И если тебе дороги твои товарищи и твои родные на Марсе, нам лучше доверять друг другу. Не каждый день гид по территории повышенной опасности предлагает свои услуги первым и бесплатно. И да, раз уж вы здесь, не могу не спросить еще раз: что конкретно вам нужно на «Сольвейг»?

– Выяснить, как здесь оказался «Фермион»… Обезвредить Гериона Линдона, если он действительно существует… Узнать, как с ним связан Майрон Асано.

– Надеюсь, Майрон не в курсе всех подробностей нашего общения? – жестко спросила Бессмертная.

– Нет.

– Что-то сделать с Герионом чертовски трудно. Сейчас его активность заблокирована, но я не знаю, как долго у меня получится сдержать его.

– И как долго тебе вообще удавалось?..

– Максимум – шесть часов двадцать две минуты…

– Холод и мрак. Тогда времени у нас в обрез. Что будет, если Герион «разморозится» раньше?

– Включится система обороны. Башня-ретранслятор – это не просто источник радиосигнала и проводник данных. Это еще и мощная электромагнитная пушка. Направленный импульс обесточит любой объект в радиусе десяти километров. Уверена, ради этого Герион способен пожертвовать даже частью своих машин. Посадка в таком случае становится крайне рискованным делом.

– Есть ли способ уничтожить ретранслятор?

– Будь у нас больше времени, мы обложили бы его взрывчаткой; она применялась для горных работ при строительстве базы, изредка Герион вспоминает про неё, если нужно проложить для роботов новый туннель в твёрдой породе. Чтоб избавиться от ретранслятора быстро, придется таранить его челноком. Я уверена, что через него Герион и управляет спутниками и объектами на Земле.

– Едва мы зашли на орбиту, как ты призываешь нас грохнуть свой транспорт о башню… – моё недоверие и не думало угасать.

– Не хочешь – не грохай. Выбор за тобой. Во всяком случае, забрать с «Сольвейг» вас может и корабль, – огрызнулась Ви. – Но я бы не стала медлить со спуском.

– Так ведь ночь наступает…

– Это даже лучше: роботы получают меньше энергии. К тому же, он вряд ли ждет от вас ночной вылазки.

– А ты сама не пыталась перехватить управление ретранслятором, раз уж противостоишь нашему плохишу? – Вайолет не упустил возможности подключиться к разговору.

– Сторожевые программы меня не подпускают. Как с ними справиться, я не знаю. Пространственную карту я передам, когда спуститесь на поверхность.

– Готовимся к отлёту, Вайолет, хватит лясы точить, – резко говорю я, покидая кресло и разминая словно заржавевшие от долгого сидения ноги. – Кэт, буди Олега, пусть собирается. Пока мы будем внизу, постарайся не отлучаться с мостика надолго. Вильгельмина, мы вылетаем прямо сейчас. Постарайся задержать его, насколько сможешь. Нам нужно хотя бы безопасно сесть.

– Не околейте от холода, – предупредила Бессмертная.

– Скафандры – с подогревом. – ответил я. Надо помнить, однако, что для подогрева необходима энергия от батарей, а их, в свою очередь, нужно перезаряжать через двенадцать часов. А от того, сможет ли Кэт перебросить нам электричество с «челнока» (дав с «Апсары» соответствующую команду), зависит, как быстро мы вернёмся на поверхность.

– И последнее предупреждение… Ни при каких обстоятельствах не позволяйте мне подключаться к вашему бортовому компьютеру. Помните: я не могу вас об этом попросить. Сделать это может только Герион.

Мы с сестрой переглянулись и одновременно пожали плечами. Ни один человек в здравом уме не станет давать такой доступ неизвестно кому, а в своём здравом уме мы не сомневались.

Я велел Олегу подготовить запас воздуха и воды на четверо земных суток, а сам сел маневрировать «Апсарой», чтобы та оказалась над кратером Тихо. Сопровождать нас будет «сколопендра» – робот, способный работать в открытом космосе и передвигаться по вертикальным поверхностям, тащить на себе поклажу массой до ста двадцати килограммов и развивать в нагруженном состоянии скорость до тридцати километров в час. Она потащит на себе десять литров воды и сменные кислородные баллоны для наших дыхательных аппаратов и промышленный лазер для вскрытия шлюзов. Если кто-то из нас будет ранен, «сколопендре» предстоит тащить его к челноку. Мы с Олегом и Вайолетом понесём на себе, помимо ранцев с батареями, по три сухпайка и персональный суточный запас воды с разведённым в ней стимулятором, который приготовила в своей лаборатории Лиз. Олегу и мне он поможет не испытывать усталости, а Вайолету – быстрее пропускать сквозь себя огромные объёмы информации.

В транзитном отсеке – клетушке полтора на полтора, мы по очереди надеваем верхние скафандры для работы в открытом космосе. К счастью, не такие древние, как наш кораблик эпохи первых колонистов, иначе больше всего мы напоминали бы неповоротливых толстяков, что в нашей ситуации было недопустимо. На вид поверхность верхнего скафандра напоминает стеганую куртку, какую носили под доспехами средневековые рыцари. Шлем размерами почти не превосходит мотоциклетный; герметично закрыв его прозрачное «забрало», я делаю несколько вдохов-выдохов, а также пару глотков из трубки для питья, включаю и выключаю в разном режиме налобный фонарь и диодные полосы на скафандре, дающие более мягкий свет.

Если «Апсара» похожа изнутри хоть на маленький и неуютный, но дом, то ремонтный челнок – это даже не транспорт, а что-то вроде тесного и неудобного предмета одежды, словно созданного для того, чтобы мы не расслаблялись: втиснулся кое-как и полетел. В иллюминаторе челнока видны крупные, с острыми лучами, звёзды. Голубое полушарие Земли заманчиво светится на теле необъятного космоса: даже отсюда можно различить материки, океаны и облака. Наша чудесная прародина уже одним своим присутствием внушала уверенность и спокойствие, какое внушает детям добрый старший брат. Двигатель мурлычет в ожидании запуска. Грузы лежат в хвостовом отсеке, «Сколопендра» спит, по-кошачьи свернувшись на потолке, мы усаживаемся плечом к плечу, все еще с трудом веря в реальность происходящего.

– Кэт! Задраивай люк! – командую я сестре по внутренней связи и, получив в ответ чёткое «Есть!», герметизирую летательный аппарат и запускаю отстыковку. Шлем пока можно открыть, чтобы не расходовать воздух из баллона. В течение пяти минут слышится мягкое жужжание, а затем громкий щелчок сообщает нам о том, что можно запускать двигатели.

Как это всегда бывает при посадке из космоса, всем нам кажется, что это не мы опускаемся на Луну, а она бросается навстречу челноку с огромной скоростью. Даже Вайолет притих, вжавшись в свое кресло и поджав губы. Когда же пальцы модификанта вцепляются мне в плечо, остается благодарить наших инженеров за крепкий скафандр. За время, что мы c Вайолетом бок о бок провели на «Апсаре», я успел узнать больше об улучшениях его тела; кисти рук, рёбра и самые крупные кости в его теле, кроме таза и черепа – искусственные. И даже позвонки надёжно защищены слоем прочного и эластичного минерально-белкового композита, отчего заметно выступают на теле.

– Kак же мышцы, сухожилия? – удивился я тогда. – Как они-то выдерживают вес твоих костей?

– Да ты шутишь! – Вайолет даже обиделся. – Я раньше, что ли, слабеньким был? А бег с грузами? А тренировки на центрифуге? Для меня, как и для тебя, тащить на себе лишние полцентнера – плевое дело, а модифицированные аминокислоты делают мышцы такими плотными и прочными, что их не нужно заменять синтетикой! К тому же, когда нагрузка вырастает – мускулам ничего не остается, как приспособиться, – пояcнил модификант. – Вот с сухожилиями сложнее, их пришлось стволовыми клетками наращивать и ещё полгода уколы делать… Главное