Воин-3. Логово тьмы - Дмитрий Валентинович Янковский

– Это еще почему? – поднял брови стрелок.

– У тебя ум в глазах. – Она не оборачиваясь пошла вперед, разводя руками кувшинки. – Он тебе подсказывает, что нет разницы, кого брать силой – козу или девку. Радость одинаковая, ведь тело без души и без страсти ничего не стоит. Умный это понимает, а дурак нет. К тому же в тебе много храбрости, я видела, как ты дрался. Силой может взять только трус, не уверенный в своей доблести, а у храбреца с девками и так проблем нет.

– Любую я теперь не хочу, – усмехнулся Ратибор, стараясь не отставать.

– Я же говорю, что ты умный.

Этот разговор словно расставил все по местам и прочертил между ними границу девичей воли. Рати-бору от этого стало только легче – слепая похоть куда-то ушла, забившись в дальние уголки тела, и теперь он мог вволю и не стыдясь наслаждаться красотой Мары, купающейся в лучах солнца.

– Хорошо тут как. – Она зачерпнула воду в ладонь и уронила несколько сверкающих капель. – Вот бы срубить здесь дом и жить в свое удовольствие. Детишек растить… Ты чувствуешь, тут все любовью пропитано?

– Знаю. Видишь те валуны? Когда будем их обходить, иди помедленней и не плещи понапрасну.

Три обкатанных ледником валуна лежали у самой воды, словно яблоки. Они и зеленые были, но только не по природе своей, а от толстого слоя мха. Когда подошли ближе, стало видно, как между валунов стекает небольшой, но широкий водопадик, тонкий, как дорогое стекло, но гораздо прозрачней. Вокруг бурлящего потока резали воду крупные водомерки, а в воздухе, совсем низко, летали тяжелые стрекозы. Когда они проносились совсем близко, лицо улавливало легкое дуновение.

– Смотри. – Ратибор коснулся рукой валуна. – Только выглядывай осторожно.

Мара тоже оперлась о валун и выглянула из-за него, чуть вытянув шею.

– Ой!.. – удивленно воскликнула она. – Кто это?

– Детеныши смоков, – пояснил стрелок и придвинулся ближе, чтобы окунуться в аромат ее волос.

Теперь он уже не стеснялся, понимая, что не выходит за рамки молчаливой договоренности. Дивиться на красоту никто не запрещает, он понял. Главное – не давать мужскому естеству заходить дальше.

– Смоков? – насторожилась девушка. – А сами они где?

– Далеко. Они тут появляются только ранним летом и откладывают яйца возле кромки воды. Это вся их забота о потомстве, на большее их*не хватает. Тут вода теплая, вот они и плещутся до весны. А потом начинают дышать воздухом, а не водой, как сейчас, спариваются, откладывают яйца и уходят, оставляя место следующим поколениям.

– Так что, все смоки только отсюда?

– Может, еще есть такие места, я не знаю. Но им, чтоб плодиться, нужна почти горячая вода. Так что если с этим озером что-то станет, смоков поубавится сильно. Жур говорит, что раньше на земном диске вообще было гораздо теплее и смоков была тьма-тьмущая, но потом из-заРипейских гор пришла ледяная стужа, и все замерзло слоем льда высотой с княжий терем, а то и повыше. Так что смокам плодиться стало негде, и они все перемерли. Остались только те, что плодятся в местах вроде этого.

Детеныши смоков были похожи на ершистых лягушек в размер человека, они плескались, фыркали и ныряли, ничуть не обращая внимания на притаившихся за валунами людей.

– Забавные, – улыбнулась Мара.

– Хорошо, что про это место никто не знает, – вздохнул Ратибор. – Не то бы повыбили всех. Мясо у них хорошее, а костей нет, одни хрящи.

– Ты что, пробовал есть вот этих… хорошеньких?

– Нет, – сдержанно соврал стрелок. – Другие рассказывали.

Мара успокоилась и даже коснулась его плечом. Ратибор замер, боясь шевельнуться и нарушить нежданную радость прикосновения.

– Странно… – сказала она. – У таких страшных смоков такие детки.

– Детки все хорошие. И у собак, и у волков, и у рыси. Пойдем чуть правее, я тебе еще кое-что покажу.

Только когда люди совсем приблизились, детеныши смоков нырнули к мелкому дну и сидели не высовываясь – думали, что их не видно под слоем воды. Протока стала заметно петлять по лесу, она становилась все уже и все мельче, теперь вода прикрывала Мару только до пояса, и Ратибор то и дело поглядывал на ее обнаженную грудь.

– Идти в воде неудобно. – Девушка плюхнулась в воду и поплыла ш> мелководью в своей лягушачьей манере.

Ратибор усмехнулся и тоже нырнул.

– Вон, смотри, – отфыркался он. – На том берегу башня из камня.

– А я думаю, что это такое… Кто же мог тут поставить каменную башню?

– Великаны, – просто сказал Ратибор и легко отплыл на середину протоки. – Они еще до людей жили, и башен таких было всюду полно. Но потом ледник их слизал, только в этом месте осталась.

– Какая огромная…

– Так она только для двух стрелков.

– И из чего же тогда стреляли?

– Не знаю. – Ратибор пригладил мокрые волосы. – Но видишь, лес тут какой низкий и редкий? Волхвы говорят, что у великанов были огненные стрелы, вроде Перуновых. Когда шел бой, вокруг горела земля и выгорала настолько, что потом сотню лет ничего не росло.

– С кем же они воевали?

– Да друг с другом, скорее всего, – отмахнулся Ратибор. – Чем они от людей отличались? Разве что размером.

– Ты говорил, что тут где-то есть ключ с кипящей водой.

– Их тут полно. Но один точно тут рядом. Вон, где трава выше всего. Приспособилась, даже весной не желтеет.

Они подплыли к ключу, но долго в такой воде просидеть было сложно – слишком горячая. В воздухе действительно клубился не очень густой пар, легкий ветерок быстро его развеивал, но он появлялся снова и снова из крупных пузырьков. Вода словно кипела возле самого берега.

– Поплыли обратно, а то я тут сварюсь, – улыбнулась девушка.

– Погоди, я тут хочу портки по-людски постирать. Столько дармовой горячей воды не скоро сыщется. Подождешь?

– Только на берегу, – кивнула Мара и в несколько гребков добралась до низенького глинистого обрывчика.

Она вышла на берег, закинула мокрые волосы за спину и села на траву, подобрав стройные ноги. В ней не было ни стыда, ни стеснения, как у лесного зверя, не ведающего ни одежды, ни наготы.

Ратибор из воды выходить не стал, хоть и горячо было, снял портки, прикрывшись зеркальными бликами, и принялся стирать, потирая мылкой глиной. Затем выполоскал и, снова надев, тоже вылез на берег.

– Пойдем поглядим на башню, – предложила Мара.

Стрелок сглотнул, прежде чем смог кивнуть. На берегу девушка была еще прекрасней – пятна света и тени играли на ее коже и золотых волосах, яркие листья кружились вокруг, будто стараясь укрыть. Ра-тибор почувствовал, как сердце разгоняется, даже в ушах засвистело от напора крови. Разум будто заволокло пеленой, дико захотелось предложить девушке лечь рядом и сплестись в жарких объятиях, но в то же время страшно было нарушить установившееся доверие. Тело желало немедленного соединения, но разум молил о продолжении этой игры. Внутри у Ратибора зверь вступил в схватку с человеком, и, пока они бились, сам стрелок не мог шевельнуться.

Наконец человек победил, он оказался сильнее.

– Пойдем, – сипло выдохнул Ратибор и улыбнулся.

Мара улыбнулась в ответ.

– Пойдем, – повторил он уже нормальным голосом и подал руку.

Ладонь Мары оказалась горячей, как он и ожидал. Как он и хотел. Девушка встала, и запах ее волос смешался с запахом ветра, шуршащего только что упавшей листвой. Ветер подул сильнее, и огромный клен осыпал их обоих кружащимся золотым потоком. Цветок кувшинки в волосах затрепетал, будто белое пламя.

Мара не отняла руку, только потянула за собой, и Ратибору почудилось, словно весь мир закружился в красно-желтом хороводе и они закружились с ним, отделившись от всего существующего. Казалось, от стрелка струился едва уловимый ветер, а от Мары – вполне ощутимый огонь. Две стихии встретились, раздули и завихрили друг друга, венец падающих листьев закружился над головами.

Ратибор добежал до ручья, впадавшего в протоку, остановился и, подхватив девушку на руки, перенес «через воду. Краткий миг близости – стрелок