Воин-3. Логово тьмы - Дмитрий Валентинович Янковский

Он отпустил Мару, взял за руку и потянул за собой. Только в тени каменной башни они остановились, задрав головы.

– Какая высокая… – шепнула Мара. Ратибор чувствовал, как в ее руке бьется жилка. Часто-часто. Наверное, от бега.

Башня раздвигала кроны деревьев и убегала к яркому небу, залитому солнцем. Там, в хрустальной синеве, черной точкой парил орел. Изнутри через огромный проем веяло сыростью.

– Издалека она казалась меньше… – Голос девушки ворвался во внутреннюю полутьму и тут же раздробился звенящим гулом объемного помещения. – Тут до сих пор идет война.

– Ты тоже чувствуешь? – удивленно глянул на нее Ратибор.

Она кивнула.

– Поплывем назад, а то идти колко, – сказала девушка, подошла к обрывчику и спустилась в воду.

Ратибор разогнался и нырнул щучкой, подняв целый фонтан сверкающих брызг.

Когда выплыли из протоки и направились в сторону пляжа, Ратибор потянул носом воздух.

– Похоже, Волк что-то добыл нам поесть, – сказал он. – Дымом пахнет.

Вода журчала, мягко обтекая тела. Цветок кувшинки выскользнул из волос Мары и медленно поплыл к середине озера. Впереди показались песчаный пляж и кони, стоящие почти по брюхо в воде.

Волк сидел у костра и подкладывал ветки в огонь, рядом лежали три освежеванные заячьи тушки. Пламя, едва видное в солнечном свете, трепетало и пускало густой дым в небеса.

– Явились, – буркнул певец, когда Ратибор с Ма-рой вышли на берег.

На девушку Волк глянул украдкой, на соратника посмотрел внимательно. И сразу отвел взгляд к костру. Пошурудил палкой превращающиеся в угли ветви.

– Скоро прогорит и можно будет готовить.

– Надо их сначала душистой травой обложить. – Мара надела портки, рубаху и отжала воду с волос. – Пойду соберу.

– Я тебе помогу. – Волк встал и пошел следом, потом оглянулся и сказал Ратибору: – Ты ветви чаще подкладывай, а то угли прогорят напрасно.

Стрелок даже ответить ничего не успел – певец и девушка скрылись за ветвями подлеска. Он вздохнул и принялся ломать ветви, стараясь сорвать на них внезапную досаду. Не на себя, не на Волка, а на Мару – могла бы и его взять с собою за листьями.

– Ящер… – Толстая ветка о колено ломаться не стала. Ратибор положил ее концом на камень и прыгнул всем весом. Поддалась. Полегчало. – Сам виноват, – фыркнул он, чувствуя, что Волк просто оказался шустрее.

Но от обиды на Мару отделаться не удалось. Какое-то даже предательство за ней виделось, вроде вот только что с ним говорила, гуляла, а тут бросила и пошла с другим.

Ветки ломались одна за другой, желание близости начало отступать, оставляя сладкие воспоминания в памяти и дрожь в мышцах. В голове прояснялось, и досада развеялась, стало ясно, что девушка не его собственность и вольна ходить, куда угодно и с кем вздумается.

Ратибор даже подумал, что ничего особенного не было, что он сам многое додумал и домечтал, а на самом деле они с Марой просто купались, бегали по лесу и глядели на башню и детенышей смоков. Сбило с толку нагое тело. А если бы она была в рубахе? Было бы что-то особенное в этой прогулке?

Представилась промокшая рубаха, прилипшая к девичьему телу, но он усилием воли отогнал эти мысли.

Стрелок решил, что для него и для Мары все выглядело немного по-разному. Для нее не было разницы, в одежде она или нет, а для него была. Только потому, что она его не стеснялась, Ратибор надумал, что она его предпочла. А она просто такая. Не стесняется наготы, и все. Тем более она звала купаться и его, и Волка, просто Волк застеснялся и не пошел. Так что о каком-либо предпочтении говорить рановато.

Стрелок улыбнулся и следующую ветку сломал о колено. Он снова прокрутил в памяти всю прогулку. Нет, не сделал он ничего такого, за что ему было бы стыдно и за что Мара могла бы его упрекнуть хотя бы мысленно.

– Ничего не добиться – это лучше, чем все испортить, – сказал он вслух и подкинул сучьев в огонь.

– Вот такие надо искать. – Мара сорвала и показала лист. – Только чтоб не завядшие.

Волк глянул на лист мельком, задержав взгляд на девушке. Он отошел на несколько шагов, будто его и впрямь интересовали душистые листья, а сам принялся выискивать цветы покрасивее. Он хотел сорвать такой букетик, чтобы ни один цветок в нем не повторялся по цвету. Но на этой полянке росли почти одни белые и только два синих. Как назло.

Волк сорвал два цветка и на другом краю поляны заметил в траве красное мельтешение. Прошел туда и действительно нашел красный цветок, а рядом желтый. Повезло. С цветом теперь выдумать что-то было трудно, и он принялся собирать букет по форме соцветий. Дело пошло быстрее.

Наконец он посчитал букет подобающим, спрятал его за спину и пошел удивлять Мару.

– Ну что, нарвал? – спросила она у него еще за десяток шагов. – А то я только три пригодных листа нашла, а надо хотя бы шесть.

– Нарвал, – улыбнулся певец.

Девушка улыбнулась в ответ, и он протянул ей букет. Только она как-то странно на него посмотрела, а улыбка сошла с ее губ.

– Я думала, ты листьев нарвал, – разочарованно вздохнула она. – Я все руки крапивой себе обожгла.

– Хотел тебе сделать приятное. – чуть обидел'ся Волк. – Подбирал по форме, по цвету… А ты с этими листьями.

Он в сердцах отбросил цветы и пошел собирать листья. Нашел два, тоже обжегся крапивой и зло направился к костру.

– Ты что, Мару одну оставил в лесу? – вытаращился на него Ратибор.

– Да что с ней станет… Она скорее витязь, чем девка. Как за ней ухаживать?

– Ну уж, по крайней мере, одну в лесу не следует бросать. Следи за костром.

Ратибор кинулся через густой подлесок. Белое пятно рубахи он заметил почти сразу и сбавил шаг, чтобы Мара не подумала, будто он за ней бегает. Не пристало витязю выказывать свои чувства.

– Собрала? – спросил он.

– Да там их целая охапка, – показала она в заросли крапивы. – Но как достать?..

– Запросто, – усмехнулся стрелок, вломился в крапиву и сгреб листья в сноп, не обращая внимание на жжение. – Столько хватит?

– Хватит, – рассмеялась она.

Они вернулись к костру и обложили листьями мясо.

– Шел бы искупался, – предложил Ратибор Волку. – Мы не станем подглядывать.

– Переживу, – ответил певец.

– Хотя бы пот смыл. Да не беспокойся, я пригляжу за костром.

Волк встал и молча пошел вдоль берега, пока деревья не скрыли его. Через какое-то время послышался громкий всплеск и вдалеке от берега по воде разбежались круги.

– Чего он какой-то обиженный? – осторожно спросил Ратибор.

– Не знаю, – пожала плечами девушка.

Стрелок взял нож и срезал подходящие прутья, затем нанизал куски мяса вместе с листьями и закрепил над жаром. Зайчатина почти сразу запузырилась, зашипела и пустила сок. Ратибор достал из мешка каравай хлеба, отломил кусок и повесил над углями так, чтобы жирок с тушек стекал на мякиш. Когда хлеб с юшкой чуть припекся, стрелок подул на него и предложил девушке:

– Попробуй. А то когда еще мясо сготовится.

Она взяла и разломила горячую корочку, половину отдав стрелку. Они сели на корточки и захрустели поджаристым хлебом, от которого исходил ароматный мясной пар.

Волк не возвращался долго, хотя плеска давно уже не было слышно. Скорее всего, тоже выстирал одежку и лежал в траве, ждал, пока высохнет. Зайчатина уже сготовилась, когда он вернулся.

– Легок ты на готовенькое, – усмехнулся Ра-тибор.

– Да уж прямо, – фыркнул певец. – Я их подстрелил, я огонь высек, так что нечего себе чужие заслуги приписывать.

Он уже не выглядел ни обиженным, ни рассерженным, видно, купание и уединение пошли ему на пользу. Взяв положенную ему тушку, Волк нарезал ее и разложил на листе, чтобы быстрей остывала. Небольшой кусочек отправил в рот.

– Хорошо приготовилось, – заключил он и налег на остальное.

На Мару он теперь обращал внимания не больше, чем на любого человека рядом, будто в его глазах она и впрямь превратилась из девушки в витязя. К тому же в почти незнакомого витязя. Причины Ратибор не знал, но решил обязательно выяснить, что же у них произошло там, в лесу.