Сигнал иного порядка - Софья Андреевна Мироедова

– Потому что для тебя делиться данными второстепенно. Да, ты любишь направо и налево хвастать своими открытиями, но пока ты их не сделаешь, тебе это не важно. Вот на Кеплере ты бы сразу додумался и начал бы рвать волосы на голове. Я-то тебя знаю, ты не можешь хранить в тайне свои достижения, тебе нужно непременно всем об этом рассказать.

– Это не так, – обиделся Рудольф.

– Так-так, – улыбнулся Фирсов. – Просто ты не отдаёшь себе отчёта. Сделал что-то классное, перепроверил и сразу: «Смотрите, как я могу, смотрите, какой я умный, не уж как вы!».

– Я вижу это иначе.

– Какая разница. Берёшь мой телеграф?

– Беру, – кивнул Абель, взял бокал и протянул его Фирсову за добавкой.

18 Виктория

Закончив последние дела и тепло попрощавшись с Сафией и Ларри, которые, несмотря на свой юный вид, так сильно напоминали ей родителей, Вика ступила на борт полевой лаборатории доктора Абеля. Называть нового руководителя Рудольфом в своих мыслях она ещё не осмеливалась. Корабль, как и всегда, сиял белизной и пах, как стерильная операционная. Вновь прибывшую приветствовала нейросеть, проводив в отдельную каюту. Оказалось, на борту было десять комнат для тех, кто решился бы присоединиться к команде. Такой оптимизм показался Виктории удивительным, учитывая мрачные прогнозы Абеля. Номер был кельей с узкой койкой и без иллюминатора. Голос нейросети уверил Вику, что на корабле она проведёт не больше суток, и если ей захочется насладиться видами, она может перейти на мостик. Доктор, как правило, не выходил из своей лаборатории, без устали проводя расчёты и строя стратегии экспедиции.

Едва Вика опустилась на скудное ложе, корабль отстыковался в невесомость от Универсариума, и плавно набрав скорость и дав притяжение за счёт линейного ускорения, направился к тоннелю системы Траппист-1. Ощутив привычную гравитацию, она решила посетить мостик, чтобы не пропустить такого зрелища, ведь раньше ей не доводилось бывать дальше орбитальных станций. Однако оказалось, что притягивал борт далеко не так, как Земля или Универсариум. Она ожидала, что притяжения на корабле не будет вовсе. Однако невесомости не ощущалось, но сила тяжести была намного слабее земной, отчего Виктории приходилось держаться за стены, чтобы не терять равновесия. Весь корабль по-прежнему сиял белизной, оказалось, отсеки вращались вокруг коридора, который служил основным выходом при стыковке. Этим объяснялась загадочная перемена конференц-зала на обеденную кладовку. Обойдя лабиринт из лестниц и комнат и сражаясь с пониженной гравитацией, Вика, наконец, очутилась на мостике. Тот оказался самым просторным помещением из всех, что она успела увидеть на корабле. Там было несколько кресел, небольшая панель управления и пустота. Белая полусфера, облицованная умными стёклами, открывала вид на необъятный космос. Они летели по ночной стороне, так что солнечный свет не скрывал миллиардов звёзд, сияющих в черноте. Она устроилась в одном из кресел и приготовилась к невероятному представлению.

Виктория никогда не видела тоннелей, только в репортажах и на голограммах. С Земли они не были различимы невооружённым взглядом. Лишь изредка, тёмной, безлунной ночью, присмотревшись, можно было разглядеть едва заметные искажения в звёздном небосклоне, когда кротовые норы проходили через знакомые созвездия. К одной из них они направлялись сейчас. За долгие часы, что Вика провела перед огромными иллюминаторами, она увидела два тоннеля, шарообразных окна в другие пространства. Она заворожённо разглядывала точки чужих звёзд на их поверхности, мечтая когда-нибудь посетить их все.

За почти десять часов созерцания Вселенной Вика успела трижды перекусить скудными пайками, поданными в герметичных мячиках, выскакивавших из кресла. После очередного такого полдника голос нейросети возвестил, что корабль приближался к тоннелю Трапписта, и попросил пассажиров пристегнуться. Вика навострилась, удобнее устроившись в кресле. Уже привыкшая к тишине и одиночеству, она вздрогнула, услышав, как со вздохом открылась дверь на мостик. Зашёл доктор Абель и занял самое дальнее от неё место.

Горизонт перед окнами медленно заполнила огромная сфера, не похожая ни на звезду, ни на планету. Она больше походила на линзу или искажённое отражение в вогнутом зеркале Ван Эйка с «Портрета четы Арнольфини». Никаких искусственных сооружений, поддерживающих тоннель открытым, видно не было. Викторию всегда поражали эти невероятные технологии, которые было сложно постичь, мысля в гуманитарных терминах. На сфере отразилась далёкая маленькая звезда в окружении сияющих незнакомых созвездий. Корабль летел вдоль экватора тоннеля, постепенно открывая перед зрителями новые виды другой системы.

– Это как глобус наизнанку, – внезапно подал голос Абель.

Вика кивнула, хотя понимала, что доктор не смотрел на неё.

На сфере показалась планета, обёрнутая к своему солнцу одной стороной. Она не была похожа на Землю. Ни голубой атмосферы, ни островов сияющей зелени в обрамлении жёлтых гор. Единственное, что их роднило – вихри облаков, обнимающих толщи океанов. Траппист-1 е была почти фиолетовой, выделяясь из мрачной тьмы лишь за счёт тусклого пурпурного отражения света своей звезды, всходящей из-за горизонта маленьким серпом. Планета росла, приближаясь, и почти сравнялась размерами с луной, видимой с Земли. Недалеко мягко сияли её соседи, другие миры этой системы. Вика удивилась, как близко они были, можно было даже разглядеть пятна на поверхности. Ни Марса, ни Венеры тёмной ночью без телескопа земляне не могли отличить от ярких звёзд и далёких галактик.

– Горизонт тоннеля преодолён, – облегчённо оповестил голос нейросети. – Начинаем сближение с Траппистом-1 е. Приземление через девять часов и пять минут.

Вика, изумившись, посмотрела на доктора:

– И всё?

– А чего вы ждали? Сюрреалистической карусели?

– Не знаю, – призналась Виктория.

Она была немного разочарована простотой перехода через тоннель. Позади остался глобус Солнечной системы, сверкая на прощание знакомыми космическими пейзажами.

Доктор Абель встал и молча вышел с мостика. Вика потянулась и решила вернуться в свою келью. Ей не хотелось пропускать парада чужих планет и звёзд, но силы покидали её. Стоило поспать перед посадкой, иначе первый день в лаборатории Абеля грозил стать худшим, среди череды изматывавших её приключений.

Когда после тяжёлого и беспокойного сна на жёсткой койке Виктория вышла из комнаты, нейросеть пригласила её позавтракать на мостике. Они приближались к планете. Она, уже почти не держась за стены, добралась до уборной, привела себя в порядок и присоединилась в панорамном зале к скучавшему там Абелю. За стёклами весь горизонт занимала поверхность планеты. Теперь можно было рассмотреть её ближе. Облака роились в зоне терминатора, рассеиваясь к освещённой стороне планеты, поэтому Вика увидела только отливающую красным каменистую сушу, обращённую к звезде. Это чем-то напомнило ей тысячи изображений Марса, испещрённого высушенными каналами и зазубренными горами.

– Доброе утро, – приветствовала она доктора, заняв своё