Лордария – Королевство восьми островов - Филипп Владимирович Краснов

– Удачи, отец.

– И тебе, сын, – улыбнулся лэрд, через мгновение после этого он уже поднимался на борт своего когга.

***

Корабли снялись с якорей и выдвинулись навстречу быстро приближающимся дааркарам.

– Гребцам не прерываться и держать темп, всем остальным разделиться, занять бойницы на носу и корме, и по готовности – залп стрел.

Заняв позиции, один за другим воины стали вынимать из колчанов за спиной длинные стрелы с объёмным наконечником, внутрь которого были воткнуты просмоленные куски материи.

Летард был сосредоточен, он прекрасно понимал, что важно как можно скорее посеять на дааркарах панику, и, может чего доброго, тогда они развернутся раньше того, как настанет время абордажа.

– Мы справимся с ними, – ободряюще бросил Рослин, когда отдав команды экипажу, Летард уставился в сторону вражеских кораблей, – в конце концов, я ещё полон сил.

– И это хорошо, – серьёзно сказал лэрд, – если бы тебя с нами не было, я бы даже не рискнул вывести корабли из порта.

Тем временем дааркары подошли на предельное расстояние, и все четыре команды лучников на коггах выпустили в них рой горящих стрел. Поднявшись ввысь, они на несколько секунд осветили собой ночь, а затем с силой вонзились…

– У них щиты! – скрежетнул зубами Летард, – они затянули ими всё пространство так, что и яблоку негде упасть! Но, с огнём им это справиться никак не поможет.

Однако к удивлению лэрда, дааринги мгновенно потушили вспыхнувшие небольшие огоньки на щитах и борту своих кораблей. Как по команде в некоторых местах щиты опустились, и, из-за них высунулись вооружённые вёдрами воины, быстро оценив обстановку, они залили ближайший к себе очаг пожара водой, а затем вновь скрылись под защиту крепких прямоугольных щитов.

После трёх бесполезных пусков стрел Летард окончательно убедился в том, что самое сильное оружие эгондов сейчас было бесполезно. Пришло время воспользоваться магией. Рослину хватило одного взгляда друга, чтобы начать собирать в своих руках ману. Закрыв глаза, он весь отдался нарастающей между его ладонями мощи, искрясь синим цветом, она походила на молнию, окунувшуюся в морские глубины. Наконец, закончив скапливать ману, он выпустил её вперёд. Прямо около носа когга поднялась огромная волна, монотонно читая наперебой заклинание, Рослин выставил руки ладонями вперёд, и она устремилась к дааркарам.

Потрясённый невиданным доселе зрелищем, Летард с замиранием сердца глядел на предстоящую гибель вражеского флота, ведь, казалось бы, с такой мощью ничто не может справиться. Вероятно, так подумали и дааринги, потому что едва волна вышла в их сторону, один из их кораблей резко поменял направление, и покинул строй. Он двигался настолько быстро, что сумел из-под неё выйти.

– Один корабль, это не четыре, – усмехнулся Летард, – с ним мы уж точно справимся.

И тут произошло странное, Рослин неожиданно пошатнулся, откинулся назад, а затем, словно подрубленное дерево упал на палубу. Уже готовая поглотить три дааркара волна, опала вниз, лишь слегка ударившись об их борта.

Бросившись к магу, Летард увидел, что из его груди торчит небольшая, сантиметров тридцать в длину стрела – новое изобретение даарингов. Обладающая невероятной пробивной силой, она взломала его грудную клетку, и, судя по тому, что лицо мага начало заплывать холодной бледностью, пронзила сердце.

С трудом заставив себя отстраниться от мёртвого друга, Летард бросил взгляд за борт и увидел, что дааркары прибавили в скорости. Отошедший от трёх других их корабль вновь вернулся в строй, и теперь все четыре судна неслись прямо на когги эгондов.

– Гребцы бросить вёсла, – хрипло прорычал Летард, – лучники обнажить мечи, всем спуститься на палубы и готовиться к абордажу!

Надежды на победный исход сражения не оставалось, но Летард решил биться до конца, поэтому, когда один из дааркаров ударился в борт «Друида», он одним из первых встретил своим мечом вражеский натиск. Оглашённая сонмом криков и стонов началась рукопашная схватка.

Ударив по своим ненавистным врагам, Летард на некоторое время перестал контролировать ситуацию. Единственное что он мог делать, это бить и резать, и так продолжалось не меньше десяти минут, покуда, наконец, не выбравшись из бойни, он окинул её издали оценивающим взглядом. По трупам своих соплеменников на борт когга целыми толпами врывались свежие силы даарингов, в то время как количество эгондов, защищавших палубу, стремительно редело. Мельком окинув взглядом остальные корабли, Летард понял, что сражение безнадёжно проиграно. По всем правилам, он должен был сложить оружие, и спасти оставшихся в живых воинов, и вероятно он бы так и сделал, если бы бился с кем-нибудь другим. Сдаваться же даарингам Летард не собирался и, мало того, покуда ещё мог, он желал забрать их с собой на тот свет как можно больше.

С ясной головой и холодной решимостью он разбил на корме две масляные лампы, облил ими палубу, а после, выхватив из кованой подставки факел, обдал всё больше заполнявших его корабль даарингов яростной усмешкой и, не раздумывая ни секунду, бросил его на палубу.

***

Альвин видел как «Друид» вспыхнул. С замиранием сердца он смотрел, как корабль его отца всё быстрее окутывает пламя. Вскоре огонь перекинулся и на прислонённый к нему дааркар, и в тот момент как вспыхнул его парус, Альвин увидел на палубе когга человека. Все дааринги спасаясь от огня, бросились в воду, и поэтому он не сомневался что это его отец. Вероятно, он был ранен, поэтому опирался о борт.

Сердце Альвина предательски сжалось, его отец был жив, и ему нужно было сейчас сделать всего одно действие – перекинуться через борт и прыгнуть в воду. И именно в тот момент, когда он уже перевесился через борт, с гулким треском, опаленная, переломилась мачта. Человек не успел отскочить в сторону, и всем своим весом она придавила его к палубе.

Альвин ещё несколько минут упорно вглядывался в догорающий корпус когга, но фигура его отца так и не появилась.

Победив флот эгондов, три оставшихся дааркара устремились к берегу.

Глава 8. То, ради чего стоит бороться

Джай сильно нервничал. Предстоящий разговор был самым важным в его жизни, и он очень боялся его исхода. Перед тем как постучать в дверь он несколько раз повторил всё, что хотел сказать, и только потом обдал дубовое дерево россыпью неуверенных ударов.

Когда глухой звон последнего стука стих, Джай чуть было не бросился прочь, лишь одной силой воли заставив себя остаться на пороге. Вскоре за дверью послышались шаги, и жёлтая кожа на его лица вся покрылась крупными