Влюблен без памяти - Ольга Александровна Лисенкова

– Эдвард… – сказала наконец Марианна, не выдержав этого напряжения.

– Генри, – выплюнул он. – Если верить Бальтазару, мое имя – Генри.

– Ну, если посчитать, сколько тебе лет, большую часть жизни тебя звали Эдвард. К тому же того мальчика все равно давно нет в живых.

– Незаконнорожденный! – воскликнул Эдвард, не слушая ее.

– Ты был нужен отцу, – напомнила Марианна.

– Я был нужен отцу. Я – или любой другой ребенок, имевший несчастье родиться от его семени, неважно. Кто-нибудь. Любой мальчик.

– Судьбе было угодно, чтобы им оказался ты.

– Судьбе! Да! – Эдвард вдруг остановился и повернулся к Марианне, будто на него снизошло роковое озарение. – Вот теперь, леди Марианна, между нами все окончательно прояснилось. Я не смею дольше навязывать вам помолвку с человеком, не помнящим родства, рожденным в нищете, без титула, вне брака. Графиня Рендин не должна снисходить до такого. Ваша голубая кровь не потерпит смешения с моей алой. Нижайше прошу вас простить меня за дерзость, которую оправдывает только мое беспамятство.

Глава 55

Выдав эту прочувствованную тираду, Эдвард развернулся и в ослеплении продолжал свой путь. Марианна на секунду замерла, решая, как быть. Ее душа рвалась к нему. Волна его боли обжигала ее, но она знала, что нельзя поддаваться тьме. Он привык к одиночеству. Теперь нужно показать ему, что он не один. Только как заставить его в это поверить?

– Вы настолько благородны, любезный лорд, что это прямо пугает! – язвительно заявила она, нагоняя Эдварда.

– Не называй меня так, – сквозь зубы бросил он.

– И отчего же? Даже если бы тебя усыновили, то есть если бы ты был совсем чужим ребенком в своей семье, ты стал бы полноправным наследником, по воле своего отца. А ты еще и настоящий Орен, в твоих жилах течет его кровь!

– Да… Родной сын человека, убившего жену своей порочностью и цинизмом. Есть чем гордиться! – Эдвард потер лицо руками. – Лебеди, боже мой! Лебеди! Символ верности!.. Как он мог!!!

– Ну ты-то ни в чем не виноват! – напомнила ему Марианна. – Тебя забрали в слишком юном возрасте и стерли тебе память. Что до законнорожденности… да кому она сдалась? Ты не стал иным из-за этого известия!

Эдвард остановился и смерил ее пылающим взглядом.

– Я не имею права на эту жизнь, – процедил он. – Генри – не Эдвард Орен.

Марианна положила руку ему на локоть.

– Да почему? – сказала она как можно убежденнее. – Твоей вины в смерти Эдварда нет. Твоей жизнью распорядились, не спросив твоего мнения. Ну и живи теперь как жил!

Он покачал головой.

– Я не знаю, как буду жить дальше.

– А я тебе скажу. Мы вернемся в твой дом. И все будет хорошо. Как и прежде. Для меня ты не изменился – ничего не изменилось. И никому не надо знать, что за тайну скрывает твое прошлое. Если хочешь, мы даже Вивьен ничего не откроем. Меня вполне устраивает то, кто ты есть!

Эдвард вновь пристально вгляделся ей в лицо. Она не отводила глаз.

– Леди Марианна, графиня Рендин, – упрямо возразил он, – бастард лорда Орена вам не пара.

Марианна топнула ногой.

– Лорд Орен, а вам не пара – Марианна Райнор! И что с того? Если только ты не ищешь повод избавиться от меня… В этом случае, конечно, повод у тебя есть. Ничуть не хуже вчерашнего.

Она расстроенно вздохнула и медленно пошла вперед. Эдвард нагнал ее.

– Ты говоришь глупости, – рассерженно констатировал он.

– О! – Марианна хохотнула. – Знаешь, тебе идет иногда откладывать в сторону джентльменские манеры и выражать свои мысли проще!

– Проще?

– Ну да. Марианне это тоже по душе. Без всякого «прошу меня извинить, но ваши последние слова, возможно, не вполне отражают то, что было бы благоразумно высказать при сложившихся обстоятельствах…» Язык сломаешь, ум за разум зайдет!

Эдвард поймал ее за руку, чтобы найти опору.

– Марианна, – сказал он серьезно, – ты выйдешь за меня замуж?

Она вскинула брови.

– Выйду. Если ты перестанешь поминутно разрывать помолвку. Ну, если не перестанешь, может, тоже успею – в один из тех промежутков, когда ты меня любишь…

Она прикусила язык. Слово «любовь» между ними еще не звучало, и не пристало девушке упоминать его первой. Но когда было ему прозвучать, как не сейчас, когда они были так откровенны, когда Эдвард балансировал на краю отчаяния? Видно, мальчик, украденный у родной матери, принужденный расти без тепла и ласки, не мог просто так выговорить это злополучное слово. Зато, когда он глядел на Марианну, его глаза светились любовью. Она это видела. Она не ошибалась.

Эдвард споткнулся. Замер. Она тоже остановилась.

– Марианна, посмотри на меня, – попросил он.

Она выполнила его просьбу. Все перевернулось и встало с головы обратно на ноги. Мир наполняла любовь. Мир переполняла любовь. Любовь он увидел во взгляде невесты, любовь и надежду на то, что у него будет семья и самый настоящий дом, куда хочется возвращаться, где на душе спокойно, потому что это правильно. Все отступило на задний план – остались только они вдвоем, и вокруг – торжествующее лето.

– Ты выйдешь за меня, как бы я ни звался, кем бы ни оказался?

Марианна надула губы и капризно дернула плечом.

– Мне очень нравилось имя «Эдвард», и я уже вовсю воображала себя женой человека по имени Эдвард. А впрочем, ладно, выйду за тебя, как бы ты ни звался!

Он качнул головой, будто удивляясь ее ответу или ее тону, потом схватил ее за плечи и поцеловал в губы. И еще. И еще, и еще. Жадно, ненасытно, так, что скоро у нее подкосились ноги.

– Эдвард! – возмутилась она, задыхаясь и смеясь. – Средь бела дня, у всех на виду… нет, посреди чиста поля!

Они и правда отошли уже далеко от дома старого Бальтазара, и вокруг не было ни души, кроме кучера с его лошадями – в отдалении. Вокруг шумел радостный августовский луг, летали бабочки, жужжали пчелы, пели птицы. Все воспевало жизнь. Темные тайны, обретя разгадку, рухнули в прошлое, которому и принадлежали. А перед ними открывалось яркое, трепетное будущее.

– Я имею право целовать свою невесту, – отрезал Эдвард с вызовом.

– У меня голова закружилась!

– Пусть она кружится отныне только от моих поцелуев, и больше никакого загадочного кровопийства со стороны магических артефактов! Придем домой, и я его разобью. – Эдвард прижал Марианну к себе и вдруг встревожился: – Или тебе опять нехорошо? Карета рядом, если что!

– Да не нужна мне никакая карета! – Марианна снова хихикнула, встретив