Испытание огнем - Август Туманов

— И какое это имеет отношение ко мне?

— Самое прямое. Ты не случайно получил эту метку. Сказать, что ты был избран — это сморозить банальность, которая и так понятна. И не случайно Никак оказался рядом.

Пёс, услышав своё имя, насторожился, но не зарычал — будто ждал, что скажет Алексей.

— Твой дед Исмагил знает намного больше, чем говорит. Он пояснит. Тебе нужно найти алтарь и уничтожить его. Дед расскажет как. Ты найдёшь тайное место культа и всё сделаешь по инструкции деда.

Я помотал головой.

— Ты говоришь это так, как будто это всё очень просто. Кстати, не хочешь помочь по старой дружбе?, — спросил я, усмехнувшись.

Друг разлил остатки чая по пиалам.

— Нет, — ответил он и внимательно посмотрел на меня. — Это только твоя битва. Личная. Не сильно удивлюсь, если это и есть твоё предназначение. То, для чего ты родился.

— Давай не будем разжёвывать мне такие простые вещи, — с некоторым раздражением сказал я. — Так и скажи, что не поможешь в трудную минуту.

Алексей откинулся спиной на подушку и посмотрел на меня непонятным взглядом.

— Нет, Стас, извини. По своему долгу я с тобой уже рассчитался. Сегодня вечером, в семнадцать часов.

Мне стало немного не по себе, когда я вспомнил ту мясорубку, которая произошла за заброшенным бетонным заводом.

Алексей медленно перевернул пустую пиалу вверх дном, поставив её на стол с тихим звоном.

— Стас, ты не понял. Я не отказываюсь помочь. Я не могу.

Он провёл ладонью по лицу, и в этот момент я увидел в его глазах что-то, чего раньше не замечал — усталость. Не физическую, а ту, что накапливается за годы жизни.

— Ты думаешь, я случайно появился сегодня? — Его голос стал тише. —

Мне пришлось нарушить пару строгих правил, чтобы встретиться с тобой. Но дальше — только твой путь.

Никак вдруг поднял голову и ткнулся носом мне в ладонь, прямо в шрам. Тот ответил лёгким жжением.

— Видишь? — Алексей кивнул на пса. — Он знает. Это твоя история. Твой долг.

Я хотел возразить, но Алексей поднял руку:

— Когда мы служили, ты как-то сказал мне: "Если не я, то кто?" Сейчас это про тебя, брат.

Он встал, расправил складки на халате. И в этот момент он выглядел чужим — тем самым, незнакомым мне Ашотом, а не Лёхой из прошлого.

— Дед наверняка ждёт. У тебя есть три дня, пока луна не станет полной. После — будет поздно.

Он повернулся к выходу, но задержался у двери:

— Есть ещё кое-что. Подожди минутку.

Дверь закрылась.

Я остался один — если не считать Никака, который смотрел на меня так, будто всё понимал. Допил последний глоток своего уже остывшего чая. Он был горьким.

Я сидел за столом ещё несколько минут, перебирая в голове слова Алексея. Никак устроился у моих ног, положив морду на лапы, но его глаза блестели в полумраке . Через открытое окно доносились звуки города — гудки машин, чей-то смех, далёкие сирены. Наверное, у кого-то обычный московский вечер. Только вот для меня ничего и никогда уже не будет по-прежнему.

Алексей вернулся в комнату, держа в руках небольшой чёрный конверт. Он бросил его на стол передо мной.

— Это всё, что я могу тебе дать. Там кое-что... — он сделал паузу, — что может помочь тебе убедить деда говорить более откровенно.

Я потянулся за конвертом, но Алексей неожиданно накрыл его ладонью:

—Только после того, как расстанемся. И не открывай, пока не будешь готов. Там вещи, которые... лучше воспринимать на свежую голову.

Он развернулся, явно давая понять, что разговор окончен. Я встал с дивана, поправляя куртку. Никак тут же вскочил, насторожив уши.

— Спасибо за ужин, — сказал я, чувствуя, как нелепо звучит эта фраза после всего сказанного.

Алексей усмехнулся:

— Не благодари. Просто сделай то, что должен. — Он повернулся, сделал шаг ко мне и неожиданно обнял, как в старые времена. — И береги себя, брат.

Когда мы вышли в коридор, к нам подошёл тот самый администратор с бородкой. Он почтительно поклонился Алексею:

— Господин Ашот, с вашим счётом...

— Поступи как обычно. Передай его хозяину с моими благодарностями, - отрезал Алексей. — И приготовьте машину, я уезжаю.

Мы вышли к главному входу. Ночь встретила нас тёплым майским воздухом. Алексей закурил, глядя куда-то вдаль.

— Твоя «Калина» там, где оставил, — кивнул он в сторону стоянки. — Держи конверт при себе. И помни — три дня.

Я кивнул, сунув конверт во внутренний карман куртки. Никак потянул меня за штанину — пора было идти.

Когда я заводил машину, в зеркале заднего вида видел, как Алексей стоит у входа в ресторан, наблюдая за моим отъездом. Последнее, что я заметил перед тем, как свернуть на основную дорогу — как к нему подкатил чёрный лимузин и шофёр почтительно открыл дверь.

Конверт в кармане ощутимо давил на грудь. Три дня. Семьдесят два часа. Обратный отсчёт начался.

Глава 18. Переход

Тёплый ветер шевелил листья деревьев над стоянкой, когда я подошёл к «Калине». Никак крутился у ног, нервно обнюхивая асфальт – будто чуял что-то мне не доступное.

Я открыл дверь, усадил пса на сиденье, сам неспешно опустился за руль.

Двигатель заурчал с первого поворота ключа – редкая удача для моего видавшего лучшие времена старого ведра.

Конверт, вручённый мне Алексеем, лежал на панели. Чёрный, матовый, будто поглощающий свет. Я провёл указательным пальцем по краю – клей держал намертво. Пришлось рвать.

Внутри была единственная фотография. Чёрно-белая. Небольшая группа не современно одетых людей на фоне какой-то горы. Отец стоял чуть в стороне, руки в карманах, на губах та самая полуулыбка, которую я помнил с детства.

– Ну и что тут особенного? – хмыкнул я, поворачивая снимок в свете уличного фонаря.

И тут заметил. Тени. У всех – длинные, чёткие, падающие влево. У отца – нет. Совсем. Будто свет проходил сквозь него.

Я перевернул фото. Оборотная сторона была слегка обожжена по краям, но чётко читалась полузатёртая надпись: «Экспедиция на Холат-Сяхыл. Тридцать первое февраля тысяча девятьсот девяносто девятого года»

– Это еще что за хренотень... – прошептал я.

Никак внезапно ткнулся носом в фотографию,