Испытание огнем - Август Туманов

— губы еле шевелились. — Он… просил… чтобы ты знал. — Папа?.. Но дед уже не слышал. Он говорил не со мной. Или не только со мной. А может — вообще не мне. Голос его затихал, как пламя в лампе без масла.

— Не бойся, внучек, — услышал я последний шёпот деда. — Ты пройдёшь Переход.

Это были последние слова, что я услышал. Я потерял сознание.

Это было Ничто.

Не пустота, нет— скорее, огромное белое полотно без верха, низа и краёв. Я парил в нём, и сквозь моё тело протекали знания.

Я видел Исмагила в молодости— его обучение у шаманов в Забайкалье, обряды у костров, ночи под древними священными деревьями.

Видел отца— его страх и гордость, когда он отказался продолжить дело рода, спрятал знания глубже, чтобы уберечь свою семью.

Я видел Азара.

Не человека. Существо, полыхающее изнутри. Огромный, бесплотный, жуткий. Его цепи были разорваны. Он шёл по миру, собирая вокруг себя тех, кто поклоняется силе огня.

Я видел Нурию.

Тонкую, светлую, с глазами цвета янтаря. Она скользила между мирами, ища Азара, пытаясь предупредить его поимку. Её путь был полон ловушек и обмана. Нурия была не человеком — джиннией, созданной из первозданного света и огня, древним существом, что подчинялся лично Владычице Подземного мира — Эре́шкигаль.

Именно Эре́шкигаль послала Нурию в мир людей: отыскать Азара, пленить его и вернуть в темницу подземных глубин. Но Азар был хитрее. Он ускользал, оставляя за собой лишь пепел и обман. Нурия, нарушая законы своего рода, обратилась за помощью к смертным. К Исмагилу. К моему отцу. И теперь… ко мне.

Слова древнего заклятия разносились в этом белом Ничто, ввинчиваясь в мою память, словно гвозди:

"Где стоял алтарь, там и найдёшь корень беды. Где треснет камень, там пролей кровь. Где пламя погаснет, там восстановится мир."

Я выдохнул, и полотно мира задрожало.

Очнулся на коленях перед диваном. Рука деда выпала из моей ладони. Его глаза были закрыты, а на лице застыло спокойствие и умиротворение, как будто он просто спит.

Исмагил умер.

Сколько я так просидел, не в силах пошевелиться — не знаю. Никак стоял в дверях. Не подходил. Только смотрел. Я впервые увидел, как он будто... кланяется. Склонил голову и, почти по-человечески, зажмурился.

— Ты ведь знал его, да? — спросил я.Ответом было молчание. Но оно было настолько осмысленным, что я вздрогнул.

Только когда за окном прозвучал первый крик неизвестной мне птицы, я поднялся. Теперь всё было предельно ясно. Я знал, кто такой Азар. Знал, кто такая Нурия. Знал, что алтарь нужно найти и уничтожить. И знал, что времени осталось чертовски мало.

В прихожей я заметил странную деталь. У двери— пятно сажи. Тонкий, почти незаметный след. Культисты Братства Огня действительно приходили. Они пытались забрать секреты моего рода. Но дед не сдался. И теперь это знание было моим.

На кухне, на столе, лежал конверт. Обычный серый почтовый конверт, запечатанный сургучной печатью. На нём было написано: "Стасу. В случае моей смерти."

Руки дрожали, когда я вскрыл его. Внутри было два листа. На первом— схема. Старый район Москвы, закоулки промзон, странные знаки на полях. На втором— короткое письмо:

«Стас,

Если ты читаешь это, значит, время пришло. Путь этот труден, но ты не один. Никак будет с тобой. Ты не понимаешь его силы, но он поможет тебе. Алтарь находится в старой части города. Там, где под землёй люди забыли о старых богах. Ищи под станцией, где юг и запад сливаются в одно. Пока не стало поздно. Помни: пламя боится чистой воли.Прощай, внук.Исмагил.»

Я сжал листы в руках.

— Обещаю, дед, — сказал я вслух. — Я всё сделаю.

Никак тихо тявкнул, будто соглашаясь.

Мы вышли из квартиры, оставив дверь приоткрытой. Солнечный свет медленно заполнял старую комнату. Он лёг на лицо деда, словно последний прощальный поцелуй.

***

Я вышел из подъезда и тяжело опустился на скрипучую лавочку у входа. Телефон в руке казался свинцовым. Никак устроился рядом, ткнувшись носом в мою ногу.

Сглотнув, я набрал номер скорой помощи.

— Скорая помощь. Что случилось? — сухой голос оператора.

— Человек умер. Пожилой мужчина. Восемьдесят четыре года. Улица Мира, дом шестьдесят три, квартира двадцать два, — выдавил я. — Я его внук.

— Насильственная смерть?

— Нет. Кажется, просто возраст.

— Бригада выехала.

Связь оборвалась так резко, будто меня выключили вместе с телефоном. Я посмотрел на серое утреннее небо. Оно было тяжёлым и промозглым, как моё настроение.

Опять разблокировал телефон и набрал полицию. Ответили быстро:

— Полиция. Дежурный старший лейтенант (дальше была какая-то скороговорка). Что у вас?

— Смерть в квартире. Улица Мира, дом шестьдесят три…

— Почему сразу не сообщили о насильственной смерти? — перебил невидимый дежурный. — Вы кто такой?

— Каримов. Стас Каримов. Я внук. Насильственной смерти нет.

— На месте оставайтесь. Наряд будет через десять — пятнадцать минут. Встречайте.

Положив трубку, я уставился на экран. Пальцы машинально прокрутили список контактов. Остановились у надписи:"Роман — брат".

Палец застыл над кнопкой вызова.

Предательство Романа встало перед глазами так живо, что я едва не швырнул телефон об асфальт. Вместо звонка я набрал короткое сообщение: "Дед умер." И отправил.

Прошло около десяти минут. Подъехала скорая. Медработники, наверное, фельдшера — двое мужчин лет под пятьдесят с тяжёлыми, усталыми лицами — вышли из машины.

— Ты Каримов? — спросил один.

— Да.

— Где тело?

Я молча повёл их наверх.

Они спокойно и быстро делали свою работу. Внимательно осмотрели деда, подтвердили смерть. Заполнили какие-то бумаги.

— Старческая, — буркнул один. — Но без полиции забирать не можем.

Они остались ждать в коридоре. Открыли форточку на площадке. Тот, что повыше закурил, глядя в окно. Я стоял чуть в стороне, чувствуя, как сдавливает грудь. Второй фельдшер махнул подбородком в сторону окна. Первый, с сигаретой, так же молча кивнул.

Через минуту я понял, что подъехала полиция.

Из машины вылезли двое. Молоденький сержант, выглядящий как школьник, и капитан — седой, жёсткий, с глазами, которые словно прожигали насквозь. Представляться сотрудники полиции не посчитали нужным.

— Каримов? — холодно спросил капитан.

— Да.

— Проходим.

Они осмотрели квартиру. Делали это долго и тщательно. Открывали шкафы, заглядывали в ящики, даже проверяли за холодильником.

— Ты когда обнаружил тело? — спросил капитан.

— Сегодня утром.

— С кем был? Один? — Да.