Возвращение в золотой край - Алекс Русских

Перезнакомился с соседями по столику – как на подбор все неженатые, незамужние. Точнее трое неженатых и одна незамужняя. И тут меня понесло, даже сам не ожидал от себя такого напора. Наверное, не стоило заказывать шампанское. Оно хоть на вкус оказалось ничего, но было теплым, вот и повело мою непривычную к действию алкоголя тушку, подвигнув на ухаживания за соседкой по столику.

Ожидал, что красотка отошьет парнишку, но красотка сама стала заигрывать, а я старо-молодой перец, совсем с катушек слетел, захотелось покрасоваться перед девушкой, еще шампанского заказал. Начали с игристого, доигрались до коньяка.

Самое интересное, что толком не могу вспомнить, что было дальше, но очнулся я под утро в очень неудобной позе. Вот как можно было умудриться вдвоем уместиться на узеньком диванчике в моей каюте. На нем даже мне одному, если честно, тесновато. Но мы смогли, причем так смогли, что на следующий день на меня многие дамы на прогулочной палубе начали поглядывать на меня с задумчивым интересом. Что ж мы такое вытворяли?

Очень хотелось продолжить отношения, но на следующий день пассия сошла на берег. Обидно было, вот честное слово, даже досадно, а больше дамы на меня не вешались, они тут практически все при мужьях, потому с разгулом полный облом. Есть у меня подозрение, что и на меня выбор пал не потому, что я такой неотразимый мачо, а просто не знает меня тут никто, следую я проездом, значит, и не сболтну чего не надо. Ну и шампанское крышу не только мне сорвало, все зло от него. Так, больше не пью, поэтому в ресторан стал ходить только поесть.

Еще и от радиста пришлось отбиваться, тут, к счастью, совсем другого рода приставания были – оказывается я вчера в подпитии орал на палубе песню про космонавтов. Ничего не помню. Мало того, что похмелье мучает, так еще этот Маркони недоделанный пристает.

- Ну, там, было про то, что в космонавты не берут, - настаивал радист.

- Пчему?

- Вроде как не такие они, - в голосе собеседника уверенности не было.

- Хто?

- Ну, эти, которых в космонавты не берут.

Отговорился тем, что ничего не помню. Мне еще только славы поэта-песенника не хватало. Хорошо хоть «Таких не берут в космонавты» исполнил, а если бы что-нибудь типа «При ем колхозы поднялись, у лордов слезы пролились…», так могут и в диссиденты записать. Нынче, конечно, времена стоят такие, что за подобные песенки разве что словесно покритикуют, но зачем мне привлекать к себе внимание.

На следующий день решил опробовать спиннинг, тем более что рыба тварь молчаливая и не пьет, а вываживать ее – занятие увлекательное. Пока пароход ненадолго остановился у пристани очередного поселка, покидал снасть в воду. Клев бешеный, причем рыба кидалась на голый крючок, всего за двадцать минут натаскал полное ведро, выпрошенное на время у палубного матроса. Так и не придумав, куда девать улов, потащил его коку. Пришлось даже упрашивать забрать, зато на обед была уха и жареная рыба.

Я еще и купаться на каждой стоянке наладился, вода вполне теплая, если не нырять. Только у самого берега окунаться нужно, дальше течение быстрое, на Лене еще ничего, а вот на Алдане снести легко может. И это еще конец лета, когда объем воды резко изрядно спадает. Как на всех северных реках Лена и ее притоки особенно полноводны в начале лета, а в конце сильно мелеют.

После купания загорал на верхней палубе баржи, разлегшись на нагретых солнцем досках, там все равно машин нет, места, хоть танцы устраивай. Кстати, танцы вечером в субботу действительно устроили, но не на барже, а на прогулочной палубе, радист ставил музыку и на кормовом пятачке толкались парочки.

Так пять дней речного путешествия пролетели, словно взял путевку в еще один санаторий, только без процедур и не на море, а на реке. Но все равно хорошо.

К Хандыге подошли часам в десяти утра двадцатого августа. Вот уж точно – понедельник – день тяжелый. Теперь мне нужно где-то найти попутчиков. От поселка начинается старый Колымский тракт.

Первым делом наладился в магазин, тут их несколько, поселок-то для северов здоровый – девять тысяч человек живет, даже геологический техникум имеется и музыкальная школа. Мне сейчас в одежный нужно. Прохладно уже ночью, ветровка не спасает, поэтому решил купить себе что-то теплое – одеть под куртку и носки взять новые не помешает. Забыл на юге как-то про них, что неудивительно, когда в шлепках в основном ходишь. Осталось всего две пары, что явно мало, потому как сушить постиранные будет негде.

Глава 19. С грузовой колонной

Поселковый магазин, торгующий тряпками, я нашел, но носков в нем не оказалось от слова вообще, не помогло даже обещание дополнительной благодарности. Ну, ладно, где наша не пропадала, купил отрез байковой ткани. Буду делать портянки, этого куска пар на пять точно хватит, тем более опыт есть – в прошлой жизни на втором году службы наше подразделение переобули в берцы, отобрав сапоги. Оно бы и ничего, только носков выдали всего по две пары на месяц, а на второй и мы и вовсе ничего не получили. В гарнизонном военторге солдатам их не продавали, в городе тоже купить не получалось. Пришлось нам массово переходить на портянки, потому как носки при постоянной беготне не выдерживали даже недели, хоть штопай дырки, хоть не штопай, а во время учений протаптывались всего за пару дней, тем более что в поле постирать их было просто негде. Пустыня, знаете ли, стирке не способствует.

Все, что смог найти из теплой одежды – свитер странного болотного цвета, зато плотной вязки и довольно длинный, поэтому хорошо прикрывающий поясницу. Уже плюс – на севере ее застудить даже в юности не сложно, так что лучше поберечься. Был бы выбор, ни за что бы такой товар не взял – очень уж цвет стремный, но деваться некуда – мерзну по утрам в ветровке.

В хозяйственном отделе купил спички, в продовольственном консервов, соль, перец. Сладкое кончилось еще на пароходе, поэтому приобрел недорогих конфет (других и не было), кулек сахара, печения. Все, к выходу готов.

Теперь осталось найти попутную машину. Буду надеяться, что кто-то, да попадется. До первого сентября еще двенадцать дней, но лучше прибыть