Военкор 2 - Михаил Дорин

Глебов тихо выругался, заглядывая мне через плечо.

— Вот это номер. Получается, что, у духов была вся раскладка заранее? Теперь понятно, почему нас тут так грамотно встречали.

Я кивнул и достал ещё один лист с пометками на полях. Шрифт был кириллический, словно кто-то писал пометки от руки.

— Смотри-ка, русским почерком дописано. «Колонна на юго-восток, вывести афганцев в район перевала, затем удар в обход через ущелье», — прочитал я. — Кто-то из наших имел доступ к штабу и слил это духам.

— Вот сволочи! — выпалил Глебов, стиснув зубы.

— Что там такое? — догнал нас Лапшин.

— Кто-то продал духам информацию о наших перемещениях и планах операции, — пояснил я вставая. — И этот кто-то явно нерядовой связист, а кто-то повыше. Он явно напрямую общается со штабом.

В голове всплыла фигура полковника Шлыкова, его холодный взгляд и пренебрежительные ухмылки. Пазл начал складываться. Сначала странное нападение на меня ночью в модуле, затем безуспешные попытки не дать мне участвовать в операции, исчезновение и пленение подполковника Дорохина.

— Тут ещё и паспорта есть, — сказал я, но ко мне сзади подошёл Дорохин и присел рядом.

Я уже перебирал паспорта Пакистана, которые были различных цветов.

— Эти душманы бросили своих и решили уйти через границу. Как видишь, не с пустыми руками, — произнёс Дорохин, взяв в руки стопку паспортов.

— Тут и дипломатические, и официальные паспорта есть. Достаточно много для четырёх человек, — заметил я.

— Запасливые, — ответил Дорохин, раскрыв один из документов, заполненный от руки.

В эти годы это было нормой в Пакистане, когда данные заполнялись не машинописно.

Дорохин закрыл чемодан, но его решил взять Глебов.

— Есть идеи, кто сдал? — спросил Сергей Павлович, показывая всем на обратный путь.

Дорохин промолчал и пошёл к выходу в сопровождении Лапшина.

— Кажется, я начинаю понимать, кто за всем этим стоит, — прошептал я, косясь на Глебова.

— О чём ты, Лёх? — удивлённо спросил он.

— Кое-кто перед операцией пытался отговорить меня идти сюда. И вообще… слишком нервничал. А тут у нас пленённый подполковник, слитая информация.

Глебов задумчиво потёр подбородок и покачал головой.

— Ты на Шлыкова намекаешь… но зачем ему это надо?

Дорохин, услышав наш разговор, поднял глаза.

— Похоже, ты прав, Лёша. Меня как раз выманили под видом важного задания, а потом передали духам. Я уж было совсем отчаялся. Ладно, надо автомат взять, — прокряхтел Николай Васильевич, забрав у одного из духов АКС-74У.

Наверняка достался тому в качестве трофея.

Мы двинулись назад тем же путём, которым пришли, прикрывая друг друга. Обратный путь преодолели уже быстрее, зная куда идти.

У самого выхода заработала радиостанция.

— «Кедр-3» ответь «Кедру-1». Приём, — послышался голос Сергеева.

Динамик зашипел.

— На связи! — взял тангенту Глебов.

— Коридор проверили. Всё зачищено. У вас?

Пауза длилась несколько секунд.

— Мы выходим. Нашли, что искали, — ответил Сергей Павлович.

— Понял тебя, «Кедр-3». Выходим в точку, куда отправили заложников, — ответил Сергеев.

Глебов и Лапшин внимательно смотрели на меня. Будто бы от меня ожидают команду.

Дорохин же выпрямился и всем своим видом пытался показать, что сил у него ещё хватает.

— Вперёд, — сказал я, махнув рукой Лапшину и Глебову.

Нам оставалось преодолеть небольшой подъём, чтобы выйти из катакомб Тора-Бора. Наконец-то проход остался за нашими спинами.

— Ну вот и солнышко! — сощурился от света Лапшин, помогая Дорохину выбраться.

Дневной свет слепил глаза. Ноги слегка забились от быстрой ходьбы вверх и вниз. Я посмотрел на часы.

— У нас есть 35 минут. Надо идти.

— Погоди, Лёша. Минутный перекур, — выдохнул Сергей Павлович.

Глебов тяжело дышал, упираясь руками в колени. Его лицо было мокрым от пота, в глазах застыла усталость. Но в то же время что-то в его взгляде насторожило меня. Он слишком пристально смотрел по сторонам.

Николай Васильевич Дорохин тоже вышел на свет и остановился, вытирая лоб рукавом грязной афганки.

Я внимательно посмотрел на Дорохина. Что-то не вязалось в его облике с образом человека, несколько дней пробывшего в плену у духов. Лицо хоть и грязное, но без синяков и следов побоев, которыми обычно награждали пленных. И худобой он не отличался.

Я нахмурился и перевёл взгляд на Глебова. Майор положил ладонь на автомат и пристально следил за каждым движением Дорохина.

— Ну что, подполковник, как самочувствие? — спросил Глебов неожиданно холодно.

Руку с автомата он не убирал. Дорохин удивлённо посмотрел на майора, усмехнулся.

— Нормально, майор. Жить буду. Спасибо за заботу, — ответил Дорохин.

— Это я заметил, — с неприкрытым сарказмом ответил Глебов. — Как-то уж слишком хорошо для человека, только что освобождённого из плена.

— Ты что имеешь в виду, майор? — Дорохин вскинул бровь, мгновенное напрягаясь.

— Может, объяснишь, почему духи обращались с тобой столь бережно? Ни синяка, ни царапины, чисто санаторий, а не плен, — процедил Глебов.

Я не вмешивался в разговор, чувствуя нарастающее напряжение. Однако пазл со Шлыковым стал рассыпаться на глазах. И начал складываться новый. С другим действующим лицом.

— Лёха, не замечаешь? — бросил Глебов, не сводя глаз с Дорохина. — Слишком много странностей вокруг нашего дорогого подполковника.

В глазах Дорохина, на мгновение мелькнула тень, лицо чуть напряглось.

— Он был у духов, а выглядит лучше нас с тобой, — продолжил Глебов. — Документы оказались у духов, а этот человек цел и невредим. Да и паспортов посмотри сколько много. Сам подумай, кому это выгодно?

— Майор, придержи язык, — ледяным тоном перебил Дорохин. — Если есть обвинения, то предъявляй по уставу, а не вот так, на ходу.

Воздух между ними словно электризовался. Дорохин стоял на полшага за спиной Лапшина и был в лучшей позиции, чем мы.

Я уже крепко сжал рукоятку автомата, чтобы моментально вскинуть его, взяв Николая Васильевича на прицел.

— Семён шаг вправо, — сказал я, но Лапшин меня не понял.

В этот момент он бросил окурок на землю и растоптал.

Всё случилось в одно мгновение. Дорохин резко поднял свой автомат и выстрелил в Семёна.

Выстрел гулко разнёсся эхом по ущелью. Лапшин вздрогнул и медленно осел на землю, хватаясь за бок.

— Стоять! — крикнул Дорохин, быстро переводя ствол на меня. — Оружие на землю, оба!

Глебов замер, автомат застыл в