Война - Константин Вайт

Борей готовит именно тебя на роль убийцы вожака. Всё об этом говорит: и наличие браслета, и твои силы. Но сейчас я думаю, что Борей решил действовать более хитро, — он задумался и замолчал.

— А кто в прошлый раз убил вожака? — задала вопрос Афродита. — Это ведь был ты? Именно тебя готовил Борей тогда. Только ты не взял браслета. Как ты с ним справился?

— Да, ты права. Это были я и Захар. У него как раз был браслет, и, должен сказать, разница в наших силах была на порядок! На моей стороне — мастерство и понимание, а Захар брал мощью. Вдвоём мы смогли победить вожака. На этом вторжение быстро и закончилось. Некому стало управлять Найтами и они из грозной армии превратились просто в грабителей.

— Я так понимаю, главная проблема — отыскать вожака? — Я поднялся со стула и прошёлся по комнате, разминаясь. — Но ведь у Найтов есть связь, они вроде безошибочно могут определить, в каком прорыве засел вожак.

— Ты много знаешь, — с уважением произнёс Егор, — так и есть. Но Найты ужасно боятся вожака, и разговорить их не всегда выходит. Тем более, он не задерживается на месте, появляясь то в одном прорыве, то в другом. Не обманывайся: война будет тяжёлой и кровавой. Её не получится закончить за один удар.

— Жаль, — вздохнул я, — так что ты там говорил насчёт того, что Борей готовит именно меня на роль убийцы вожака?

— Да вот, — Егор провёл рукой по своей бороде, разглядывая меня, — ты обрёл большие силы, но, мне кажется, Борей тобой недоволен. Тем более, после того как ты увёл у него дочь. Ты стал князем и, сдаётся мне, весьма самостоятельным. Обрёл род…

— Так и есть, — согласился я, — что это меняет?

— Борею нужны послушные слуги, настоящие фанатики. Такие, как тот же Георгий Спиридонов. Из тебя не получилось вылепить подобного, как в свое время и из меня. У Борея всегда есть запасной вариант, он умён и хитёр.

— Понимаю, — что тут ещё скажешь? Прав Егор, не поспоришь, не удалось мне проникнуться любовью к Борею, да и слепым поклонением я не занимался. Зато Георгий Спиридонов вполне подходил на эту роль, — ты меня подводишь к выводу, что Борей решит избавиться от меня?

— Проскакивает такая мысль, только вот ты связан клятвой с Лизонькой, — он кинул быстрый взгляд на девушку, — не знаю. Возможно, отцовские чувства окажутся сильнее выгоды. Твой браслет накопил немало энергии, и если дела пойдут совсем плохо…

— То, скорее всего, Борей заберёт её всю себе? — закончил я за него. — И снимать его с руки по-прежнему не имеет смысла?

— Нет. Даже если ты спрячешь этот браслет далеко или выкинешь в океан, ты с ним связан.

— Гриша, отец не может так поступить. Я не верю ни единому твоему слову. Когда ты так обозлился на него? За что? Он дал тебе эту долгую жизнь, сделал тебя паладином, а ты его предал!

— Пожалуйста, называй меня Егором. Я теперь другой человек. Это была минута слабости, но с нею покончено, — он резко поднялся из-за стола, — я рассказал всё, что знаю, и предупредил тебя, — Егор протянул мне руку, — когда начнётся вторжение, я лично приеду с паладинами. Нам надо постараться как можно быстрее снабдить их энергией — ты один не справишься с тварями и прорывами. Работы хватит на всех.

— Договорились, — кивнул я, пожимая протянутую ладонь.

Грищенко на прощанье кивнул нам и вышел вслед за Егором.

— Вот такие дела, — протянул я, когда мы остались вдвоём с девушкой.

— Я тоже постараюсь не вспоминать его. Елизавета меня практически вытеснила, стоило ей увидеть Григория, — Афродита аж притопнула ногой, — мерзавка, мне пришлось с ней бороться! А ведь какая гадина — сидела так тихо… я была уверена, что её сознание полностью растворилось во мне!

— Ничего, — попытался утешить её я, — знаешь такое выражение: предупреждена — значит, вооружена? Теперь ты знаешь о ней и постараешься себя контролировать.

— Именно так! — Девушка яростно сверкнула глазами. — Это моё тело и моя жизнь! И никакой Григорий мне не нужен, у меня есть Артур!

— А что ты думаешь про Борея?

— Не знаю… очень уж гладко говорил Гриша. Да, во мне есть частица души отца, так же, как и в Борисе. И люди для отца, как муравьи для тебя, — она прошлась по комнате и остановилась напротив меня, — извини, что я так нервно реагировала на его слова о моём отце. Сейчас я, скорее, согласна с ним и при этом… не осуждаю Борея. Всё действительно может быть так, как говорит Григорий. Этот мир жесток и зачастую, для победы приходится чем-то жертвовать.

— Понятно, — кивнул я, — ты тоже считаешь себя выше людей?

— Да! — Афродита задрала подбородок и с вызовом посмотрела мне в глаза. — И что в этом плохого? Да вся высшая аристократия считает себя выше простых людей!

— Да ничего, — я пожал плечами, — просто решил уточнить.

— Тебя предать я не смогу, не переживай. Я сама дала тебе клятву. Мы связаны.

— Пойдём уже, надо собирать вещи и выезжать в Киев. Завтра утром мне на службу.

В Киев мы поехали на машине. Разговаривать не хотелось. Я сидел у окна, разглядывая мелькающие перед глазами пейзажи, и размышлял.

То, что Афродита — не совсем человек, мне было понятно с самого начала, и ничего плохого я в этом не видел. Тот же Борис для меня более человечен. Афродита молодая и ищет себя. Думаю, любовь к Кулагину и жизнь в этом мире, в настоящем человеческом теле на неё положительно повлияют. Во всяком случае, Найты за десяток лет вполне очеловечились. Думаю, и с Афродитой это должно сработать.

Меня больше беспокоили предупреждения Егора об угрозе моей жизни и о мечтах Борея править этим миром. Один раз он упустил свой шанс, решится ли на второй? С другой стороны, Николай Алексеевич Романов явно не дурак и наверняка в состоянии предвидеть подобное. Скорее всего, именно по этой причине в Империи исчезли практически все браслеты рода. Правда, несмотря на это, роду Максютовых удалось сохранить один. Но второго паладина с