Арнайр - Atrnerseh

Приговор. Его не отправляли на передовую как пушечное мясо. Его превращали в скальпель, в прибор для вскрытия вражеской тайны. Под неусыпным взором Джармода. Это была не свобода, а смена клетки. Но клетки, поставленной на краю пропасти.

«А Торвин?» – неожиданно спросил Маркус. Все взгляды устремились на него. Даже Джармод слегка повернул голову. «Его состояние… атака Элдина. Если сила Горна имеет ментальную составляющую, или если они использовали предательство… связь может быть.»

Сигурд нахмурился. «Мальчик – пустая скорлупа. Какая связь?»

«Пустая?» – Маркус вспомнил тот миг в коридоре, холодный, наблюдающий взгляд в пустых глазах. «Или… сосуд для чего-то иного? Элдин хотел сделать его орудием. Возможно, кто-то другой уже воспользовался результатом.»

Мысль, тяжелая и неприятная, повисла в воздухе. Даниэль прищурилась. Хельга задумалась. Джармод не дрогнул, но его внимание стало еще плотнее.

«Торвин остается под охраной,» – отрезал Сигурд, но в его голосе прозвучала нотка сомнения. «Изучай и этот аспект. Косвенно. Через записи лекарей. Без прямого контакта. Пока.» Он поднялся, его фигура казалась выше, заполняя трон. «Аргос под ударом. Глан Горн поднял молот. Наша задача – стать крепче камня под его наковальней. Или… найти способ выбить молот из его рук. К оружию, Старейшины. К оружию и к хитрости. Время мягких слов прошло. Началась война.»

Совет разомкнулся, Старейшины спешно удалились, каждый – к своим задачам, к своим ресурсам, к своим интригам, теперь подчиненным одной цели: войне. Джармод повернулся к Маркусу.

«Архив Сражений. Отчеты о предыдущих столкновениях с Горном. Карты Падшего Камня и прилегающих территорий. Все, что есть о Вестнике Бури и его тактике. Сейчас.»

Это был приказ. Первый из многих. Маркус кивнул, чувствуя, как холодный резонанс Гармонии внутри него отвечает на отголоски далекого разрушения. Его война принимала новую форму. Вместо оправданий перед Советом – поиск вражеских слабостей. Вместо защиты Торвина – подозрение в его возможной связи с врагом. Вместо одиночного заключения – статус ценного, но опасного инструмента под присмотром самого безжалостного надсмотрщика. И за стенами Аргоса полыхал Падший Камень, а тень Вестника Бури удлинялась, накрывая долину.

Подготовка к войне началась. И Маркус, закованный в цепи надзора и собственной силы, должен был стать одним из ее архитекторов. Или ее первой жертвой.

Глава 30 Эхо Падшего Камня

Зал Архива Сражений дышал пылью веков и холодом камня. Высокие стеллажи из черного базальта, уходящие в полумрак сводчатого потолка, хранили не просто свитки и кристаллы памяти – они хранили боль, триумф и пепел поражений Арнайров. Воздух вибрировал от сдержанной энергии кристаллов-хроникторов, запечатлевших предсмертные крики и звон клинков.

Маркус стоял перед огромным столом, заваленным развернутыми картами Падшего Камня и долины Режущих Ветров. Его пальцы скользили по линиям укреплений, отмеченным алхимическими чернилами, ощущая подушечками не бумагу, а эхо давних сражений, слабый гул, вплетенный в сам пергамент. Джармод, недвижимый как статуя смерти, стоял в двух шагах слева, его присутствие было ледяной дырой в пространстве, высасывающей тепло и волю. Надзор был тотальным. Каждый вздох, каждый взгляд фиксировался.

«Отчет гарнизона Штормового Утеса за три дня до падения,» – голос Джармода был монотонным, как скрежет камня по камню. Он не приказывал, он констатировал факт необходимости. Прозрачный кристалл-хрониктор, помещенный в углубление стола, ожил, проецируя в воздух мерцающий текст и смутные образы: патрули на стенах, обычная рутина. Ничего. Ни намека на предательство или подготовку к штурму.

Маркус закрыл глаза, отрешаясь от давящего присутствия Джармода, от холодного камня архива. Внутри, там, где дремала Гармония, он искал не слова, а ощущение. Тот самый деструктивный резонанс, что донесся до Аргоса в момент падения Камня. Он впустил в себя холод архива, тишину, пыль веков... и глубже, в самую суть камня под ногами, в древнюю память горы.

Бум.

Не громкий. Глухой. Как удар огромного сердца под землей. Вибрация, прошедшая сквозь толщу породы, донесшая отголосок чудовищного усилия. Не взрыв. Не землетрясение. Превращение. Ощущение, будто сама структура камня, связь его частиц, была на миг... ослаблена. Разорвана. Как нить, перерезанная невидимым лезвием. И в этот миг слабости – яростный напор, стальные клыки, черные лезвия, режущие уже податливую плоть укреплений.

«Не колдовство в привычном смысле,» – проговорил Маркус, открывая глаза. В них светился холодный, отстраненный анализ. «Не атака огнем или силой. Это... разрыв связей. Дестабилизация фундаментальной структуры материи. На мгновение. Достаточное, чтобы камень стал хрупким, как песчаник, а сталь – мягкой, как воск.»

Джармод не проронил ни слова, но его внимание, и без того плотное, сгустилось. Маркус почувствовал его, как физическое давление на виски. Надзиратель изучал не только врага, но и сам инструмент – его Гармонию, ее восприимчивость.

«Источник?» – односложно бросил Джармод.

«Глубины,» – ответил Маркус, указывая на карту, где была отмечена старая шахта к югу от Падшего Камня, заброшенная десятилетия назад из-за обвалов и странных аномалий. «Или... что-то, что пришло из Глубин. Их шаманы... или то, что они там нашли. Резонанс шел снизу, через землю.» Он вспомнил слова гонца о дрожащей земле и падающих камнях.

Джармод молча извлек другой кристалл – крошечный, темный, почти не излучающий света. Его поверхность была покрыта мельчайшими, неестественно правильными трещинами. Трофей, доставленный лазутчиком, пробившимся сквозь кольцо осады Штормового Утеса. Осколок стены Падшего Камня.

«Проанализируй,» – приказание прозвучало без интонации.

Маркус взял осколок. Он был холодным и... чужим. Не просто поврежденным, а измененным в самой сути. Гармония внутри него встрепенулась, не яростью, а отвращением, холодным резонансным гулом, как камертон, поставленный рядом с фальшивой нотой. Он сосредоточился, направляя тончайшую нить своей силы – не для разрушения, а для зондирования, как хирургический скальпель ума. Он искал след, отпечаток той чужеродной силы.

И нашел. Не четкий образ, а ощущение: голод. Холодный, бездушный, всепоглощающий голод, направленный на саму ткань реальности. Сила, не созидающая, а пожирающая связи, порядок, устойчивость. И еще... эхо страха. Человеческого страха, вплавленное в камень в момент его преображения. Не крик, а немой, окаменевший ужас.

«Это не просто оружие,» – прошептал Маркус, его голос был сух. «Это... прикосновение чего-то иного. Существа? Энергии? Оно пожирает саму основу. И питается страхом. Чем сильнее сопротивление, чем больше ужаса... тем эффективнее оно разрушает.» Он посмотрел на Джармода. «Традиционная осада... штурм... будут играть им на руку. Каждая смерть, каждый