Неприкаянный 1 - Константин Георгиевич Калбанов

— Иными словами, вы желаете устроить нам игру, за определённый процент?

— Совершенно верно. Ничего сверх того, что я беру обычно.

— Авторитет заведения, превыше всего?

— Именно.

— Увы, но я вынужден отказаться. От моих прошлых средств не осталось и следа. А подобная игра потребует серьёзного капитала.

— Финансами я вас ссужу.

— Вы понимаете, что я не шулер и могу проиграть?

— Я сознаю риски, но верю в вас.

— И на какую долю вы рассчитываете?

— Я нашёл клиента, организовываю игру и гарантирую честный расчёт, ссуживаю вас деньгами. Полагаю, что семьдесят на тридцать будет справедливой ценой.

— Семьдесят мне?

— Хорошая шутка.

— Это не шутка, господин Ван, а справедливая цена за ваши услуги. ТО, что причитается заведению за предоставление площадки, разумеется по отдельной строке.

— Так не пойдёт, — покачал он головой.

— Давайте я объясню. У меня есть чуть больше тысячи рублей. То есть, столько же, сколько имелось когда я переступил порог вашего дома. Завтра вечером я уже буду в Циндао, где за ночь смогу выиграть порядка тридцати тысяч рублей. Полагаю, что выигрыш здесь, не превысит сотни, а на выходе я получу то же самое, затратив те же усилия. И в чём тогда смысл?

— Сумма будет больше.

— Возможно. Но и в Циндао я могу заработать больше. Прошу меня простить, господин Ван, но разговор ни о чём.

— Хорошо. Я согласен на ваши условия.

— Время игры уже определено?

— Не мог же я решить этот вопрос не согласовав детали с вами. Я пришлю человека.

— Хорошо. Но мне понадобится ещё кое-что. И разумеется не даром, а по справедливой цене.

— И что же вам угодно?

— Автоматические ружья Мадсена, под маузеровский патрон. Это возможно?

— Если они есть в Китае, то я достану. Но не знаю как скоро.

— Вот и договорились, — удовлетворённо кивнул я.

Глава 19

Не я это начал

Карась оказался по-настоящему жирным. Мы единовременно внесли в кассу игорного дома по двести тысяч, получив взамен соответствующее количество фишек. Выигрывал тот, кто забирал всё. Вообще-то игра могла затянуться надолго. К тому же мой соперник настаивал на замене колоды каждые три раздачи. И это хорошо, потому что пожелай он менять их каждый раз и тогда я имел все шансы вылететь в трубу. Как бы то ни было, но к рассвету я забрал последнюю его фишку, после чего мы с ним раскланялись.

У меня имелись опасения, что Ван Сяоли не пожелает честно расплатиться со мной, но тот не стал жадничать. Возможно счёл, что не стоит терять курицу несущую золотые яйца. А быть может причина в том, что я отказался сдать оружие и продемонстрировал пояс шахида.

Ну не пояс, а четыре соединённые между собой шашки взрывчатки пристроившиеся во внутренних карманах пиджака. На секундочку три фунта пироксилина. В качестве демонстрации я активировал детонатор, без взрывчатки. Вроде впечатлило, хотя разочарования на лице представителя триады я не заметил. Возможно я для него и впрямь курочка ряба. Хотя он и не преминул высказать недовольство по поводу моего недоверия.

Мне и в голову не пришло оправдываться или заверять его в своих сожалениях по поводу столь вопиющего поведения. Перебьётся. В тот день когда я стану верить триаде, мне впору будет задуматься, о своём здравомыслии. Передал ему шестьдесят семь тысяч, забрав оставшиеся сто тридцать три, и направился на причал. Ясное дело, что сопровождать ходячую бомбу никто не стал. Глупо же.

— Как сходили, ваше благородие? — встретил меня боцман.

— Удачно, Андрей Степанович, — тряхнул я саквояжем с деньгами.

Харьковский знал куда я направился. Он же помогал мне готовить адскую машинку. Кстати, ни разу не бутафорскую. Если бы припёрло я реально рванул бы заряд к едрёной матери. Подставлять матросов с моим освобождением не было никакого желания. На случай же моего невозвращения приказал боцману обратиться к консулу и интернироваться. Впрочем, я был уверен в том, что китаец не пожелает рисковать имея дело с живой бомбой. Да ещё и при излучаемой мною уверенности.

— И сколько там? — кивнув на саквояж, поинтересовался боцман.

Я глянул на матросов, столпившихся на палубе. Даже механик и кочегар вылезли из люков, влекомые любопытством. Обвёл всех быстрым взглядом, не вглядываясь ни в кого, а затем вызвал перед внутренним взором их лица. Так обрабатывать информацию у меня получалось не в пример быстрее. Не компьютер, но всё же. Любопытство, азарт, ожидание чуда, или очередного фокуса иллюзиониста, но алчности нет. Ладно, это мы сейчас проверим.

— Здесь сто тридцать три тысячи рублей, — вытряхнул содержимое саквояжа на крышу каюты. — Я собираюсь потратить их на усиление обороны крепости, закупку лекарств для раненых и на иные потребности, что поможет в войне с японцами. Вот, заказал китайцам пулемёты, хочу пограничникам подкинуть, глядишь когда придут самураи, они им и пригодятся.

— Нешто думаете японец к крепости подойдёт? — спросил Ложкин.

— И будет осада, Иван Капитонович, и драка будет жестокая, и прольётся много крови, как русской, так и японской.

При виде денег во взглядах матросов заплясали азартные огоньки. Но по счастью для меня не алчные. Впрочем, могло ли быть иначе. Ведь никто из них не пошёл за мной по приказу, каждый принял решение сам и не отступился от него, хотя я и отпугивал их.

И сейчас после моих слов, азарт во взгляде сменился мрачной решимостью. Вот и славно. Но я всё же решил их малость спровоцировать. Провести, так сказать, последнюю проверку твёрдости духа.

— Но мы можем разделить эти деньги поровну. Получится по одиннадцать тысяч рублей на брата. Вам таких денег за всю жизнь не заработать, а тут одним разом придут. Решайте братцы. Даже если кто один пожелает забрать свою долю, я слова не скажу. Лично пройду в банк и положу деньги на его счёт, чтобы вопросов не возникло. Вы уже сделали гораздо больше, чем весь флот. Вами потоплены два миноносца, и повреждено два крейсера, которые ещё нескоро вернутся в строй, а значит и нашей эскадре будет легче. Вам нечего стыдиться, и вы эти деньги заслужили.

— Ваше благородие, вы бы прибрали те рубли от греха, — прокашлявшись начал боцман. — Жадность-то нам взор не застит, но мы ить не