Оракул с Уолл-стрит 6 - Алим Онербекович Тыналин

— Создание полноценного исследовательского центра — двести тысяч долларов. Оборудование, включая новейшие спектрометры из Германии — еще сто пятьдесят тысяч. Зарплаты команде из пятнадцати специалистов — триста тысяч в год. Расходные материалы и реактивы — около ста тысяч ежегодно.

Я быстро подсчитал. Около восьмисот тысяч долларов на первый год. Серьезная сумма, но ничтожная по сравнению с потенциальной прибылью.

— А если привлечь лучших специалистов из Европы? — спросил я.

— Это изменило бы все! — воскликнул Флеминг. — В Германии есть выдающиеся химики, работающие с антибиотическими веществами. Во Франции — эксперты по ферментации. В Швейцарии — специалисты по фармацевтическим технологиям.

Он подошел к карте мира, висевшей на стене, и указал на несколько городов:

— Доктор Флори из Оксфорда, профессор Чейн из Берлина, мадам Гийо из Института Пастера в Париже. Если собрать их всех в одной лаборатории…

— Сколько это будет стоить?

— Перевозка, виза, жилье, удвоенные зарплаты для привлечения… — Флеминг задумался. — Добавьте еще полмиллиона к бюджету первого года.

Итого миллион триста тысяч долларов. Огромные деньги для 1930 года, но я понимал, что пенициллин стоил любых затрат.

— Александр, — сказал я, доставая чековую книжку, — вы получите все необходимое.

Флеминг едва не упал с кресла:

— Простите, что вы сказали?

— Полтора миллиона долларов на создание международного центра исследований пенициллина. Лучшие ученые, современное оборудование, неограниченные ресурсы.

Я начал выписывать чек, но Флеминг остановил меня:

— Уильям, подождите! Это фантастическая сумма, но есть одна проблема. Если мы создадим революционное лекарство, кто получит патенты? Кто будет контролировать производство?

Я отложил ручку и внимательно посмотрел на него:

— Александр, я предлагаю сделать пенициллин достоянием всего человечества. Никаких патентов, никаких монополий. Лекарство должно быть доступно каждому, кто в нем нуждается.

Лицо Флеминга просияло:

— Именно такого ответа я ждал! Медицина должна служить людям, а не прибыли, — а затем он внимательно посмотрел на меня. — Тем не менее, вы все равно как-то планируете заработать на инвестициях?

Я улыбнулся:

— Косвенными путями. Создадим фармацевтические компании для производства компонентов. Построим заводы по выпуску медицинского оборудования. Откроем сеть лабораторий. Патенты на пенициллин останутся открытыми, но все сопутствующие технологии принесут миллиардную прибыль.

Флеминг кивнул, понимая логику:

— Умно. Вы получите доходы от инфраструктуры, а человечество — доступ к лекарству.

— Именно. К тому же, — добавил я, — первая компания, наладившая массовое производство пенициллина, получит огромное конкурентное преимущество. Даже без патентной защиты.

Мы провели следующие два часа, обсуждая детали проекта. Флеминг составил список необходимых специалистов, я планировал логистику их привлечения. К вечеру у нас был готов план создания крупнейшего в мире центра антибиотических исследований.

— Когда можете начать? — спросил я, подписывая чек на очередное финансирование.

— Немедленно! — ответил Флеминг с энтузиазмом. — У меня уже есть контакты с большинством нужных специалистов. Через месяц первая группа может приехать в Нью-Йорк.

— Отлично. Я найму лучших архитекторов для проектирования лаборатории. Здание должно соответствовать масштабу задачи.

Когда я покидал больницу, за окнами уже наступили сумерки. Зимний вечер окутывал город фиолетовыми тенями, а редкие фонари зажигались один за другим. Я чувствовал удовлетворение от проделанной работы, сделана еще одна инвестиция в будущее человечества.

Патрик О’Мэлли ждал меня у автомобиля, но выражение его лица было мрачным:

— Босс, пока вы были внутри, пришли плохие новости. Ситуация с Синдикатом ухудшается. Лучиано и Мэдден требуют экстренной встречи.

Я сел в Packard, мысленно переключаясь с научных открытий на криминальные разборки:

— Что случилось?

— Марранцано объявил о «реорганизации» всех семей. Он собирается заменить казначея Синдиката своим человеком. А это означает…

— Что мои дни сочтены, — закончил я фразу. — Ладно, Патрик. Значит, пора переходить к активным действиям.

Автомобиль тронулся, увозя меня от мирной больничной атмосферы в мир, где за власть и деньги убивали без колебаний. Всего за два дня жизнь изменилась кардинально. Теперь я не просто финансист с Уолл-стрит, а человек, за которым охотятся сицилийские киллеры.

— Все готово, босс, — почтительно сказал О’Мэлли. — Вы хотели увидеть людей, которых я нанял? Сейчас самое время. Вы будете впечатлены.

Когда мы приехали домой и поднялись по мраморным ступенькам, массивная дубовая дверь открылась, не успел я достать ключ. Один из охранников Мэддена, здоровенный ирландец по имени Шон, окинул меня внимательным взглядом:

— Добрый вечер, мистер Стерлинг. Как дела на работе?

— Обычная суета, Шон. Все в порядке?

— Все хорошо, мистер Стерлинг. Только в пристройке… Там вас ждут.

Мы прошли через роскошную гостиную с персидскими коврами и картинами в золоченых рамах. Мебель красного дерева и хрустальные люстры создавали атмосферу респектабельности, которая теперь казалась хрупкой как стекло. Один снайперский выстрел, и весь этот лоск превратится в прах.

Боковая дверь вела в пристройку, которую я переоборудовал всего за пару дней. Раньше здесь размещалась прачечная и комнаты для прислуги. Теперь это походило на военную казарму.

Запах машинного масла и табака ударил в нос, как только я переступил порог. Керосиновые лампы отбрасывали неровные тени на стены, выкрашенные в тусклый серый цвет.

Звуки металла о металл — кто-то чистил оружие. Приглушенные голоса обсуждали планы патрулирования.

— Мистер Стерлинг! — О’Мэлли подвел меня к столу, заваленного картами и документами. — Добро пожаловать в штаб-квартиру вашей личной армии.

Я осмотрелся. Двадцать коек вдоль стен, личные шкафчики, импровизированная кухня в углу. Здесь могли постоянно жить двадцать человек, еще двадцать приходили на дежурство. Настоящая военная база в центре Манхэттена.

— Впечатляет, Патрик. Познакомь меня с командованием.

К нам подошли двое мужчин. Первый — худощавый, лет тридцати пяти, с острыми чертами лица и внимательными серыми глазами. Темные волосы аккуратно зачесаны назад, синий костюм отглажен до блеска. Двигался бесшумно, как кошка.

— Томми Маккарти, — представил его О’Мэлли. — Глава разведывательного отдела. Служил во Франции в семнадцатом-восемнадцатом. Специализация — военная разведка, слежка, добыча информации.

Маккарти протянул сухую ладонь:

— Мистер Стерлинг, честь познакомиться. Слышал о вас много хорошего.

— Взаимно, Томми. Патрик говорит, ты лучший в своем деле.

— Стараюсь оправдать доверие. Сто долларов в неделю плюс бонусы — отличная мотивация, — его голос звучал спокойно, но глаза внимательно изучали мое лицо.

Второй мужчина резко контрастировал с элегантным разведчиком. Массивное телосложение, широкие плечи, руки покрыты шрамами от осколков. Квадратная челюсть и пронзительные голубые глаза. Военная выправка чувствовалась в каждом движении. Размерами он ничуть не