Красная земля - Тим Волков

— Ну да, стекла вставил — и живи себе, — согласно кивнул доктор. — Тем более, хозяева-то есть. Отче! А что с ремонтом церкви? Вы ж куда-то деньги внесли…

— Да внес, — отец Николай махнул рукой. — Видать, попутал нечистый… Без толку все!

— А что за контора-то?

— «Международные цепеллины»… или как-то так! — священник поправил на голове скуфейку. — Учитель наш бывший посоветовал — господин Рябинин…

Иван Палыч едва сдержал смех: Рябинин посоветовал… ну да, ну да…

— Аферист ваш Рябинин! Вернее — наш, — нахмурился Виктор. — Даже не знаю, как его и поймать? Опять на живца? Так уже пробовали… эх!

— Так, коли аферист, надо объявления дать, в газетах, — отвернувшись от камеры, отец Николай пригладил бороду. — Награду за поимку объявить.

Красников рассмеялся:

— Ха! Награду… Разве только усиленным пайком!

— А ведь неплохая мысль! — тут же осенило и доктора. — Так ведь и надо сделать, а?

Действительно — дать во всех газетах приметы, листовки развесить на всех углах — «разыскивается опасный преступник» и все такое. Чтоб у этого гада Рябинина земля под ногами горела, чтоб с оглядкой ходил и в каждом предателя видел! Он же многих обманул, кинул… глядишь и… Все же не Фантомас — обычный человек. Хотя, да — хитрый, беспринципный, жестокий… и в чем-то даже талантливый.

— У тебя ж, Виктор, есть знакомый журналист… Ах, — Иван Палыч с сожалением покусал губы. — Это у Петракова был… Эх, Василий, Василий.

— Так журналиста и я знаю, — улыбнулся Красников. — Он в гимназии, рядом, учился. Да во все газеты приметы дадим! Которые еще не закрылись. Отец Николай… снимки-то когда готовы будут?

— Так завтра уже, — улыбнулся священник. — Вечером проявлю пластинки, отпечатаю… Господи! Так у меня же и господина Рябинина фотографии есть! Ну, со школьного спектакля, с «Гамлета».

— А вот это весьма кстати! — начальник милиции радостно потер руки. — С Иваном Палычем передадите? Он в город часто… Ну, или с Анной Львовной.

— Считайте — договорились!

Откланявшись, отец Николай пристроил камеру с треногой обратно в коляску, уселся рядом и взялся за вожжи:

— Н-но!

Иван Палыч и Красников зашагали к машине.

— Славный какой батюшка! — вдруг восхитился Виктор. — И фотодело знает, и вообще… Вот бы его к нам, криминалистом! Фотографировать, отпечатки пальцев снимать… Эх — увы! У нас же все добровольно. А вот если б паек…

— Ничего, Витя, — утешил доктор. — Думаю, скоро будет у вас и штат, и паек, и даже форма. И — автомобили!

— Ну уж, Иван Палыч — так-то уж не мечтайте!

Доктор потер переносицу и склонил голову набок:

— Говорите, добровольцы? Есть у меня на примете кое-какие старые кадры…

— Становые? — прищурился Красников. — Пристав с урядником? Да, совсем забыл… вот… читайте!

Он вытащил из кармана тетрадный листок, исписанный корявым детским почерком с большим количеством грамматических ошибок:

— «Настоясчим спешу сообчить, што в больнице в Зарном скрываются враги и контра. А именно бывший пристав Лаврентьев и с ним бывший урядник Деньков»…

— Что скажете? — испытующе поинтересовался милиционер. — Дети уже пишут!

— Да нет, Виктор, не дети… — доктор покачал головой. — «Настоящим спешу сообщить»… Дети так не говорят! Под диктовку взрослого писано… И…

Иван Палыч вдруг поднес листок к носу, понюхал:

— Борщом пахнет… Нынче у нас в трактире почти каждый день борщ! Свеклы уродилось много… А не гражданка ли это Феклистова написала? Ты б, Витя, ее б в секретные сотрудники взял. Трактир — место нужное!

— Ну, Иван Палыч — мы ж не царская охранка! — обидчиво встрепенулся Красников. — Нам такие сотрудники без надобности… Нам народ будет помогать! От чистого сердца.

— Ну-ну… И много уже помощников?

— Да вот же ж! — милиционер потряс листком.

Иван Палыч развел руками:

— Так это анонимка вообще-то…

— Ну-у… Так, что, в самом деле, враги в больнице скрываются? — подозрительно глянув на собеседника, поинтересовался Виктор.

Однако, доктора уже давно не так-то легко было смутить:

— Во-первых — не враги, а бывшие враги, прощенные, между прочим, советской властью. Во-вторых — не скрываются, а работают — санитарами. Персонала у нас нехватка, а дел полно… И, в третьих, со временем я тебе их порекомендовал к себе в милицию взять. Ну, когда штаты установят. Профессионалы крепкие!

— Вы серьезно, Иван Палыч? Пристава и урядника — в милиционеры⁈

— А что такого-то? Генералов, вон, в новую армию берут… Тот же Брусилов… И офицеров — тоже. Чем милиция хуже-то?

— Ну-у… — Красников не знал, что и ответить. — Пусть пока в санитарах… А потом — поглядим. Все-таки, бывшие царские сатрапы!

— Мое дело — предложить, — развел руками доктор. — А насчет поджигателей, Витя, я тебе список накидаю.

— Вот это было бы не худо! Иван Палыч, вас у больницы высадить?

— Да, давай там…

* * *

Кто-то сдал бывших становых. Ну да, скорее всего — Феклистова. Зачем? Решила подладиться к новой власти? Впрочем, кто угодно мог — пристава с урядником в Зарном каждая собака знала, тайну все равно было не утаить. Так что, уж, наверное, лучше так — чтоб власти в курсе. Ох, Витя, Витя… начальник из тебя… Наивный экзальтированный юноша! Вот, как с таким Рябинина ловить? А кстати, покойный Василий Андреевич ненамного и старше был. Но, конечно, пообтерся, набрался полицейского опыта… От того же Гробовского, с которым, хоть немного, но поработал. Эх, Алексей Николаевич, где ж тебя носит-то? На фонте? Так, с Германией, вроде бы, перемирие… переговоры в Брест-Литовске идут, все газеты только об этом и пишут. А, между прочим, Аглае в декабре рожать! Совсем уже скоро. А ты все не возвращаешься…

* * *

Вечером, уже дома, в гостиничном номере, в дверь вдруг постучали. Доктор непроизвольно вздрогнул. Кто бы это мог быть? Анна Львовна нынче ночевала в городе, а никаких гостей Иван Палыч, на ночь глядя, не ждал и вообще-то, планировал крепко задуматься о том, как поймать Рябинина, поскольку от нового начальника милиции толку в этом смысле пока что было, как с козла молока. А он, Артем, все же был человек продвинутый, из двадцать первого века. Сериальчики детективные посматривал, так,