Собиратель воды - Игорь Зыгин

Самира нахмурилась, но старик уже переключил внимание на Назира.

— Аль-Мадир, говоришь? Город кристалла? — Его глаза сузились. — Далеко же ты забрёл от своих каменных стен, искатель.

— Я ищу знания, — ответил Назир. — О водных кристаллах. О том, как они работают. О том, как можно спасти…

— Знания, знания, — перебил его Абудаба, разливая чай. — Все ищут знания, словно это горшок с золотом, закопанный под каким-то особым кактусом. — Он повернулся к ближайшему растению. — Вот этот, например, на солнце обиделся. Слишком много тепла — даже для него перебор.

Старик наполнил четвертую чашку и поставил её на край стола.

— Это для кого? — поинтересовалась Самира.

— Для Жабира, конечно, — ответил Абудаба.

— А Жабир — это?.. — Назир оставил вопрос незаконченным.

Старик улыбнулся и указал на череп, лежащий на выступе скалы:

— Мой лучший собеседник. Очень внимательно слушает и никогда не перебивает.

— В отличие от нас, — пробормотала Самира.

— О нет, вы замечательные слушатели, — заверил их Абудаба. — Просто немного… живые. Это иногда мешает слушать.

Он подал им чашки с чаем, который пах сухими травами и чем-то сладким.

— Как вы выживаете здесь? — спросил Назир, принимая чашку. — У вас есть вода?

— О, конечно! — Старик просиял. — Боги щедры ко мне. Пойдёмте, я покажу.

Он повел их к задней части храма, где между камней пробивалась тончайшая струйка воды, не толще пальца ребёнка. Она стекала по трещине в скале и собиралась в небольшую выемку размером с таз для умывания.

— Вот, — с гордостью сказал Абудаба. — Дар богов.

Назир не смог сдержать разочарования:

— Какой же это дар. Это… это просто родник. Результат природных процессов. Геология…

— А где твой родник, раз ты такой умный? — мягко перебил его старик. — Ты же тоже воду искал. Нашёл?

— Я… — Назир запнулся.

— Вот и я о том же, — кивнул Абудаба. — Иногда «просто» — это и есть чудо. — Он зачерпнул воду ладонью и выпил. — Попробуйте. Она вкусная. В ней есть память о дождях, которых мы не видели.

Самира без колебаний подошла и выпила воды. Назир последовал её примеру, удивившись чистоте и сладости воды.

— В храме есть что-нибудь о кристаллах? — спросил он. — Записи, фрески?

Абудаба хитро прищурился:

— В этом месте есть всё, что нужно. Иногда даже больше. Идёмте, я покажу.

Он повёл их через полуразрушенные залы храма. Солнце проникало сквозь трещины в потолке, создавая причудливые узоры света на полу. На стенах Назир разглядел потрясающие фрески — не такие строгие и формальные, как в городских храмах, а живые, будто нарисованные детьми.

Он остановился перед изображением двух фигур — одна тёмно-синяя, как вода, другая коричнево-золотистая, как камень. Братья-боги, изображённые не как цари-близнецы на троне, а как стихии — вода и камень в человеческом обличье.

На фреске они спорили, тянули друг друга за руки в разные стороны. Один устремлялся в небо, другой — в землю. Между ними стояли крошечные фигурки людей, протягивающих руки и вверх, и вниз, словно не зная, за кем следовать.

— Что это за спор? — спросил Назир. — В книгах говорится, что братья всегда были едины.

— Книги пишут победители, — пожал плечами Абудаба. — Или те, кто хочет ими казаться. Иногда братья расходятся. Иногда вода поднимается в небо, а камень уходит в землю. Мы остаёмся по-середине, в одиночестве.

Он подвёл их к другой фреске, изображавшей людей, стоящих вокруг светящегося кристалла.

— Когда в чаше была вода, все говорили "благословение", — произнёс Абудаба, разглядывая рисунок. — Когда осталась только чаша — стали искать, кто её опустошил.

Он указал на изображение кристалла:

— Здесь был кристалл. Очень давно. Теперь его нет. А мы живём.

— Был? — переспросил Назир. — Настоящий кристалл? Здесь, в храме?

— О да, — кивнул старик. — Мне рассказывал мой учитель, который услышал это от своего учителя, а тот — от своего. Говорят, он был первым. Тем самым, который братья создали вместе, прежде чем разойтись. Но кто знает.

— У нас говорят: если один пастух что-то шепнёт у колодца, через три оазиса из этого сделают пророчество, — усмехнулась Самира. — А что если так делать тысячу лет?

Абудаба рассмеялся:

— Именно! Вся история — это пересказ пересказа. Но иногда даже в искажённом сообщении есть часть правды.

Назир оживился:

— И что с ним случилось?

— То же, что случается со всем, — пожал плечами Абудаба. — Он изменился. Превратился в нечто другое. Возможно, в пыль. Возможно, в песок под нашими ногами. Возможно, он до сих пор здесь, просто мы не видим.

Разочарование Назира росло. Он ждал конкретных ответов, а получал загадки и философские рассуждения.

Заметив его выражение лица, Абудаба указал на дальнюю часть храма:

— Там, глубже, есть особое место. Комната Откровений. Говорят, там боги разговаривают с людьми. Или пустота. Одно из двух. — Он посмотрел на темнеющее небо. — Но туда лучше идти с первым светом солнца. Ночью в руинах опасно. Камни предают даже тех, кто им поклоняется.

— В смысле, они падают? — уточнила Самира.

— С удивительным энтузиазмом, — кивнул старик. — Особенно на тех, кто выглядит самоуверенно.

Назир хотел возразить, но Самира положила руку ему на плечо:

— Он прав. Переждём ночь.

У костра, под звёздным небом, тишина казалась почти осязаемой. Абудаба уже удалился в свою каменную келью, оставив гостей наедине с ночью.

Назир сидел, вглядываясь в пламя невидящим взглядом. Его лицо выражало тихую усталость, как у человека, который слишком долго нёс тяжёлый груз. Иногда, когда его ничего не "держало", он словно уходил куда-то внутрь себя, и тогда его взгляд становился отсутствующим, а черты лица разглаживались, как поверхность воды в безветренный день.

Где-то в темноте мекали козы, устраиваясь на ночлег. Одна из них, особенно настойчивая, отказывалась заходить в загон, пока старик не пригрозил ей рассказать Жабиру о её "непристойном поведении".

Самира подбросила в огонь сухую ветку, и треск пламени вернул Назира в настоящее.

— Красивое место, — сказал он негромко. — Этот храм… не такой, как в городе.

— Тебя это удивляет? — спросила Самира.

— Да. — Назир задумчиво потёр подбородок. — В книгах храмы всегда описываются одинаково. Высокие купола, строгие линии, упорядоченные залы. А здесь… словно сама пустыня решила помолиться.

Он помолчал, рассматривая отблески костра на своих ладонях.

— Знаешь, что мне кажется? Кажется, этот храм построили для богов, а не для того, чтобы загнать сюда тысячи людей и толкать им речи.

Самира внимательно посмотрела на него:

— Ты вдруг заинтересовался храмами?

— Просто увидел разницу, — слегка улыбнулся Назир. — Эти рисунки… их нарисовали не знатные мастера за золото и почести, а простые бедняги, которые действительно что-то видели.