Старые недобрые времена 2 - Василий Сергеевич Панфилов

попаданца особого труда не составляет. Несколько раз он, нарочно зашагивая навстречу, подставил под удары лоб, но быстро опомнился, решив, что возможность повредить таким образом руки противника ему в общем-то и не нужна.

Разница в уровне, по его мнению, достаточно велика, чтобы не вытягивать победу ценой сечек на лбу и пусть скорее теоретической, но всё ж таки не нулевой, возможности нокаута.

' — Какого Дьявола⁈ — озлился он сам на себя, и, опомнившись, снова принялся прикрывать голову локтями, напомнив себе (в очередной раз!), что ни у него, ни у противника нет перчаток, и что в таком разрезе боксёрская защита, которая полтораста лет спустя станет классической, работает, мягко говоря, не должным образом.

Локтевая защита, несмотря на тренировки, ещё не впечаталась в подсознание, и попаданцу пришлось себя контролировать, не поддаваясь инстинктам, осторожничать. Гарри, пару раз налетев кулаками на его локти, тоже стал заметно осторожней, и бой, и без того не слишком яркий, стал вовсе уж скучным.

Длилось это достаточно долго, во всяком случае, много, в разы дольше стандартного раунда и зрители, не слишком довольные скучным, по их мнению, ходом поединка, в котором кулаки вколачиваются в одну единственную физиономию без какого-либо ответа, да и то не слишком часто, засвистели и загудели, выкрикивая комментарии, обидные для обоих бойцов.

— Гарри! Ты боец или манекен⁉ — это, как мельком заметил попаданец, прокричал мелкий, крысиного вида человечек, сам по виду ни разу не боец. Но какой праведный гнев на шерстистой остроносой физиономии!

— Да! Вилли правильно говорит! — поддержал крысёныша одышливый, неряшливый толстяк с багровой физиономией и огромной сигарой, — Чего встал? Чисто ветряная мельница молотит, один только воздух грабками цепляет! Дерись, чёрт подери! Дерись!

— Эй, поляк! — орут другие, — У вас там в вашей польской московии все такие трусливые⁈ Что ты бегаешь, как баба⁈ Встань твёрдо и дерись, как мужчина! Лицом к лицу!

Справедливости ради, нашлись и зрители, оценившие тактику и технику попаданца, то бишь Джорджа Смита.

— Он джентльмен, и он, могу Богом поклясться, фехтовальщик не из последних! — Восторженно утверждает изысканно одетый молодой человек байронического вида, — А фехтование есть искусство наносить удары, не получая их! Требовать от джентльмена подставлять физиономию под кулаки простолюдина просто для того, чтобы толпе было веселее — нонсенс!

Но таких, увы, в толпе явное меньшинство, и Гарри, разом за разом получая по физиономии и слыша выкрики толпы, потерял хладнокровие и начал атаковать.

Работа ног у него почти никакая, но силы, скорости, решительности и бойцовского опыта ему не занимать! Ну а Ванька, несмотря на все свои знания и толику тренированности, да-алеко не профессионал…

Приняв несколько увесистых ударов на предплечья и изрядно отсушив их, попаданец принялся уклоняться, нырять…

… и вот последнее — точно зря! Чудом, фактически в последний момент он успел выставить локоть навстречу колену, летящему в физиономию, но и так его изрядно отбросило назад!

Толпа взревела восторженно, подзуживая и выкрикивая как хвалу, так и оскорбления — в зависимости от сделанных ставок и прочих переменных.

' — Чёрт… — отскочив назад, Ванька заплясал вокруг противника, собираясь с мыслями и переосмысливая тактику, — прошляпил момент! Можно ж было, когда колено блокировал, подцепить и уронить его, да по жёсткому притом! Правилами же можно!'

Уклонившись от хука справа и частично приняв на блок удар левой, попаданец сблизился-таки, и впечатал с левой противнику в печень… увы, но недостаточно сильно, так что пришлось, спасаясь от удара локтем сверху, уходить назад.

' — Опять… — досадливо отметил он, — сближение, удар, можно было на бросок вывести!'

Чертыхнувшись про себя невесть откуда взявшейся не то брезгливости, не то дурной бережливости, когда возможное падение на грязную землю, с которой наскоро, ногами, смели дерьмо, крысиные трупики и разного рода сор, кажется страшнее возможности получить по физиономии, Ванька снова заплясал вокруг противника.

Уклонившись от размашистого удара и приняв второй на локоть, он сблизился с Гарри и провёл неплохую серию, впечатав левой в печень, правой в солнечное сплетение, и снова левой в челюсть, но увы, эффективность серии снова оказалась недостаточной, и…

' — Чёрт! Да он же чем-то закинулся! — осознал попаданец, увидевший глаза противника с близкого расстояния, — Боли, похоже, почти не чувствует!'

Ответный удар локтем, хоть и смазанный, выбил из него мысли, и, попробовав отшагнуть, Ванька наткнулся на зрителей, которые, он мог поклясться, были как минимум на метр дальше! Пришлось ввязаться в ближний бой, принимая удары на локти и предплечья, на наклоненный лоб, и несколько раз, пусть и вскользь, на корпус.

Запах звериного, застарелого пота противника, тяжёлое, смрадное дыхание, капельки слюны и пота, летящие ему в лицо, вызвали у попаданца резкое отторжение, так что локтями и кулаками он заработал усиленно, вбивая своё омерзение в мокрое от пота тело бойца. Попытки Гарри войти в клинч, провести борцовский захват или ударить головой он пресекал максимально жёстко, и в какой-то момент сам, пользуясь тем, что рост у него чуть ниже, чем у противника, довольно удачно влупил лбом, попав, кажется, по зубам.

Вывернувшись наконец, выйдя на простор фактически по ногам зрителей, он перевёл дыхание, оценивая своё состояние и состояние противника.

' — Херово, — хладнокровно подумал он, чувствуя, как гудят руки, — отбил предплечья к чёртовой матери! Я всё ж таки не каратист, не думал, что нужно набивать не только кулаки, но и предплечья с локтями!'

Наскоро вытерев лоб, попаданец стряхнул за землю розовый, перемешанный с кровью пот, и снова заскользил к противнику, беря инициативу на себя.

— Давай, Гарри! — заорали в толпе, — Покажи этому полячишке, как дерутся британцы! Вперёд!

— Размажь слэйва! — послышался гундосый голос, и кто-то захохотал сумасшедшей гиеной. Тут же, будто по сигналу, на попаданца посыпались вовсе грязные оскорбления, а Гарри, выцепив взглядом кого-то из зрителей, кивнул и решительно пошёл в атаку. У него будто открылось второе дыхание, кулаки заработали, как паровые молоты, а на окровавленном лице с тесно стиснутыми зубами читалась решимость сдохнуть, но не проиграть!

Ванька, не желая ввязываться в мясорубку, снова заскользил по площадке, кружа вокруг, а Гарри наседал, не обращая внимания на увесистые плюхи, от которых его лицо стало похоже на отбивную. Он, похоже, пошёл ва-банк, и эта решимость, чёрт подери, заставляет быть осторожным!

Р-раз…

… и в попытке уйти от противника, Ванька наткнулся на зрителей, которые, он мог бы в